Серый кардинал

— Нам?! — Ненашев едва не выронил трубку. — Как он может нам позвонить? Ты что, сообщила ему номер?

— Ко-остя?! За кого ты меня принимаешь? Разве я могла?

— Тогда я ничего не понимаю... — Ненашев выглядел совсем растерянным. — Анжела, а твой номер он как узнал?

— Похоже на то, — пожал плечами Клюев.

— Ну, это, наверное, я, — огорченно сказал Бирюков.

— Почему именно ты, — запротестовал Клюев. — Поверь мне, «засветиться» можно тысячью способами. Что же, джентльмены, нам остается одно — сидеть и ждать.

Нельзя сказать, что они только и делали, что сидели в ожидали звонка, но мысли всех постоянно возвращались к тому, о чем говорила Анжела. А вдруг это блеф, розыгрыш?

Но, как выяснилось, розыгрышем здесь и не пахло. В половине девятого зазвонил телефон, Клюев снял трубку и слегка изменив голос, произнес:

— Алло...

— Здравствуйте, — поспешно произнес Епифанов — разумеется, кому же еще звонить сюда! — Мне Клюев нужен.

— Клюев? — Клюев сейчас уже не менял голос, но раздумывал, как бы подольше потянуть время. — Сейчас посмотрим...

— А...а. Бросьте валять дурака, — сказал Епифанов. — Вы сейчас дома, насколько я понимаю. Я звоню со службы. Буду у вас минут через двадцать пять-тридцать.

И в трубке послышались короткие гудки.

Епифанов появился, как и обещал, не позже, чем через полчаса.

Клюев, который пошел открывать дверь, выглянул в «глазок» поразился не меньше, чем если бы увидел в «глазке» звонившего Брежнева. Ему все как-то не верилось, что это Епифанов стоит там, за дверью.

— Добрый вечер, — войдя, Епифанов быстро окинул помещение цепким взглядом. — Удивлены?

— Есть малость, — признался за всех Ненашев.

— Ну что, Клюев? Какой у нас счет? Один-один?

— Да уж скорее три-ноль, — покачал головой Клюев.— В вашу пользу.

— Ладно, не переживайте особенно. Но мне, знаете ли, почему-то вспомнилась ваша реплика относительно коэффициента интелекта. Дней десять назад вами произнесенная. Мой вам совет — не занимайте подолгу телефон, даже если это телефон-автомат. А все остальное — кропотливая повседневная работа, я имею в виду механизм поиска. Не отчаивайтесь, вас выследил даже не сотрудник милиции или прокуратуры. Но выследил мой человек. Совсем недавно, правда, выследил, пришлось изрядно потрудиться. Хотите знать, кого именно выследил мой человек? Увы, Евгений Федорович, вас. То есть, он пару раз видел, как вы входили в подъезд. А уж проверить список жильцов и установить, в какой квартире может жить человек, прописанный в другом месте — это для уважающего себя сыскаря пара пустяков. Но не отчаивайтесь, еще раз говорю. Поиск занял больше недели, к тому же человек, вас выслеживавший, внешне совсем не похож на филера, уж про такого-то точно никогда не подумаешь, что он на органы работать может. Учитесь, учитесь, друзья. Учиться никогда не поздно. Ну, — прервал он свою тираду, — у вас всегда так гостей встречают?

— Так ведь... — засуетился за всех Ненашев. — На кухню, наверное, пройдемте.

— Можно и на кухню, — согласился Епифанов.

— Чай будем пить или что-нибудь покрепче? — предупредительно спросил Клюев.

— Если не жалко, то можно и покрепче, — Епифанов сегодня был само благодушие.

Он расположился на «гостевом» месте между столом и массивным холодильником «Розенлев», неспешно осматривал богатое убранство кухни, и во взгляде его не читалось ни восхищения, ни одобрения, ни зависти. Спокойный был взгляд у старшего следователя прокуратуры — взгляд человека, который чем-то очень доволен, умиротворенный взгляд.

— Клюев, — сказал Епифанов, — вы только свои штучки с аудиозаписью на нынешний вечер оставьте, ладно?

— Да что вы, Виктор Сергеевич! — Клюев так и замер с бутылкой «Распутина» в руке.

— А блокнотик какой-нибудь возьмите, — посоветовал Епифанов. — Не стоит на собственную память слишком надеяться. Это мне? — последний вопрос относился к Ненашеву, сварганившему огромный многоэтажный бутерброд из брынзы, копченной скумбрии и свежего огурца и услужливо подсовывающему кулинарный шедевр гостю. — Спасибо.

Бирюков сбегал в соседнюю комнату, принес листок бумаги и шариковую ручку.

— Итак, — начал Епифанов, зажевав первую порцию «Распутина» кусочком брынзы, — какое имеем ключевое слово?

Все недоуменно уставились на него.

В данном случае это ключевое слово — «кроссовки». Да-да, те самые, «Пума». Когда я прибыл на вашу квартиру, Клюев, — он произнес это так, словно давал понять лишний раз, что знает, кому принадлежит квартира, в которой он сейчас застольничает, — когда я прибыл на вашу квартиру, то в числе разных прочих вещей заметил в прихожей эти самые кроссовки. В райотделе я обратил внимание на то, что вы были босиком. А потом, на следующий после вашего визита ко мне день, я обнаружил эти кроссовки в сейфе некоего Фефелова, старшего инспектора уголовного розыска РУВД. Почему я их обнаружил? Да потому, что Фефелов входил в следственную бригаду, которую возглавил я. Как обнаружил? Ну, скажем так, случайно. Или почти случайно. А через пару дней именно эти кроссовки из сейфа Фефелова пропали. Чтобы профилировать в деле об убийстве вашего знакомого Верютина.

Почему я утверждаю, что стрелявший в Верютина был обут именно в те самые кроссовки? Потому что мне удалось снять отпечатки с обувки, хранившейся в сейфе Фефелова. А когда эксперты по всем правилам обработали след, оставленный убийцей Верютина, и сделали снимки отпечатков, я сравнил их со своими отпечатками. Близнецы-братья. О совпадении тут говорить не приходится.

Вы записываете? Фефелов Алексей Дмитриевич, улица Пригородная, дом 47 квартира 53. Только вы не очень усердствуйте со своими спецметодами. Фефелов, конечно, сукин сын, но, наверное, он по-иному не может бороться за существование. Н-да... И имейте в виду — ни одна живая душа не должна знать о том, от кого вы получили эти сведения.

Пойдем дальше. Перед тем, как закрыть это дело, а точнее, вывести из него вас троих в качестве подозреваемых, я попытался определить, от кого же Фефелов мог получить такой заказ? От кого?

Он обвел всех взглядом, напоминающим взгляд учителя, задавшего ученикам-подготовишкам ерундовую задачку и уверенного в том, что те тотчас же потянут вверх ручонки.

Но «ученики» молчали, Клюев удрученно пощипывал ус, Ненашев недоуменно улыбался, Бирюков хмуро поджал губы.

— Вопрос достаточно сложный для человека постороннего, — смилостивился Епифанов. — То есть, для незнакомого с атмосферой УВД, горотдела и области. А атмосфера там сейчас с душком. Если не сказать больше. Так вот, мне удалось выяснить, что старший инспектор Фефелов связан с... — он остановился и посмотрел на Бирюкова, — Курковым Аркадием Васильевичем, подполковником милиции, который руководит расследованием убийств в Управлении уголовного розыска УВД области. О, этот Аркадий Курков стоит того, чтобы о нем поговорить подробнее. Адресок, кстати, улица Ленина, 6, квартира 17. Не волнуйтесь, такие вещи я запоминаю намертво, ошибка исключена.

Значит, Аркадий Курков. Хулиганская юность, пьяная драка, за которую он мог схлопотать, как минимум, три года. Но последовал спасительный призыв в армию. Курков служил в воздушно-десантных войсках. После армии года два проболтался и ушел в милицию. Закончил заочно юридический институт, работал оперативным уполномоченным, инспектором, начальником «уголовки» РУВД.

Рутинная карьера, одним словом. И вдруг года три-четыре назад последовал резкий взлет. В должности взлет, имеется в виду. Он майором уже в райотделе был. Но из райотдела в область — тут причина должна быть. Какое объяснение быстрого служебного роста принято у нас? Правильно, «мохнатая лапа». Ведущий и ведомый: полковник Маслов Николай Иванович — полный тезка наркома Ежова — и подполковник Курков.

Ладно, это, как говорил классик детективного жанра, информация к размышлению. С Курковым-то у меня разговор и состоялся — по поводу кроссовок «Пума». Вам интересно знать, как Фефелов изъял обувь из квартиры? Он забрался через балкон вечером. Одна старушка видела его. Но вам это надо сейчас прослушать и тотчас же забыть — про старушку. Я Куркову очень прозрачно намекнул, что догадываюсь, каким образом обувь известной на весь мир фирмы совершила загадочные перемещения в пространстве — без ведома старшего следственной бригады. Почище, мол, надо работать, товарищ подполковник. Да и с арбалетом дело очень скользкое...