Кто закажет реквием

Но Алиб Хасанов не был рядовым обывателем. У него было с десяток квартир в разных частях города, две иномарки, еще одна иномарка, зарегистрированная на временно (несколько лет подряд) неработающего сына, загородный особняк... И еще много разной движимости и недвижимости было у Хасанова, владельца как минимум двух солидных фирм и, по слухам, «опекавшего» еще с десяток. Посему он с полным правом мог ощущать себя гражданином цивилизованного государства и рассчитывать на справедливую защиту своих прав и свобод.

Петляков же обжаловал приговор суда в кассационном порядке, вполне обоснованно мотивируя свое несогласие с решением служителей Фемиды (или мамоны) тем, что кличка «Хасан» достаточно распространена в преступной среде, что он, давая интервью, имел в виду совершенно другого человека, а вовсе не Хасанова А. М. Полковник заявил, что у него и в мыслях не было инкриминировать гражданину Хасанову те правонарушения, о которых он достаточно ясно упомянул в интервью — не тот, как говорится масштаб.

Суд кассационной инстанции оставил протест Петлякова без удовлетворения. Тогда полковник дал еще одно интервью областной газете, более развернутое. Появилась об этом событии заметка и в «Труде».

Буквально через два дня после второй газетной публикации ушел в отставку начальник областного управления внутренних дел генерал-лейтенант Ковалев. А еще через день и состоялся визит Хасанова к Петлякову...

Епифанов уже заучил наизусть последнюю фразу, произнесенную Хасановым: «С Ковалевым мы разобрались — кышнули его. Теперь — твоя очередь. Так или иначе, но тебе тут не сидеть.» После этого секунды через три-четыре послышался громкий стук — очевидно, Хасанов захлопнул за собой дверь. Последнее слово, стало быть, осталось за ним. Или это было предпоследнее слово?

«Мы разобрались...» Мир перевернулся, что и говорить.

Преступник — в этом Епифанов относительно Хасанова был уверен — приходит к стражу порядка и сообщает о том, что они, преступники, уволили его начальника, в открытую сообщает. Они же и назначат нового начальника облуправления? Тогда ситуация похуже, чем в Соединенных Штатах начала века — тогда мафия могла купить полицейского начальника такого уровня, убить его, если потребуется, но ни в коем случае не назначить его.

Или Хасанов блефовал? Обычное хвастовство «горячего южного человека». Он, конечно, обладает весом и влиянием, этот Хасанов, но, возможно, не настолько большим, чтобы «кышнуть» начальника облуправления.

Если он говорил это под влиянием эмоционального всплеска, то «так или иначе, но тебе тут не сидеть» звучит чуть ли не миролюбиво — тут угрозы пострашнее были бы, мат бы прозвучал...

Уже выяснилось, что темно-вишневый «Шевроле» похищен за три дня до убийства Петлякова в соседней области. Ясно, преступление спланировано от и до. Епифанов представил, как этот автомобиль перегоняли сюда. Возможно, это происходило даже днем. Возможно, его даже останавливали гаишники. А что с них толку, если сумма взятки может раза в три-четыре превзойти месячный заработок?

Владелец «Шевроле», оптовый торговец рыбой, даже не стал заявлять об угоне. Такие сейчас правила игры. «Тачка» как пришла, так и ушла, а голова дороже. Почему же так быстро удалось отыскать владельца?

И пушку на месте оставили, с несколькими патронами в обойме. Все это — демонстрация возможностей? Похоже на то...

* * *

Необходимая ретроспекция.

10 сентября. 0 час. 30 мин.

Южнороссийск.

На квартире генерального директора фирмы «Тристан» Полякова мягко и неназойливо закурлыкал телефон. Хозяин, высокий, начинающий полнеть мужчина лет сорока, с аккуратной прической, одетый в атласный халат, накинутый поверх белой сорочки с галстуком, торопливо поднял трубку. Такая экипировка, не очень подходящая ко времени суток — время отсчитывали огромные старинные часы в кабинете Полякова, с маятником почти до пола — и поспешность, с которой он подошел к телефону, указывали на то, что oн ждал — звонка ли, визита ли.

— Владимир Алексеевич? — осведомился голос в трубке. — Минут через двадцать мы готовы передать вам подарок. Вы готовы встретить нас?

— Да-да, — быстро произнес Поляков. — Разумеется.

— Вот и хорошо.

Нажав на кнопку на трубке радиотелефона, Поляков бросил ее на огромный, обтянутый серо-зеленым бархатом диван и возбужденно заходил по комнате. Потом он подошел к книжному шкафу, потянул одну из секций на себя. Секция очень легко выдвинулась — по полу она перемещалась на роликах. На стене позади убранной секции размещался плоский ящичек из нержавеющей стали, выступавший на половину толщины шкафа, в котором сзади была сделана ниша, так что на двух полках книги помещались только в один ряд. Поляков видел во многих фильмах шкафы, где книжные секции открывались, словно двери, и обнаруживался тайный ход. Не очень любивший ломать голову над всякими техническими штуковинами, хотя и закончивший в свое время технический вуз, Поляков вполне резонно рассудил, что проверенный опытом вариант устройства потайного шкафа является лучшим вариантом.

Отперев ящичек магнитным ключом — вот это уж действительно новинка, ни один «медвежатник», даже сумевший подобраться к этому сейфу, не дотумкает, в чем секрет запорного устройства — Поляков вынул из него две пачки зеленых бумажек. Потом немного подумал и вынул еще и третью. Захлопнув дверцу сейфа, он аккуратно поставил секцию книжного шкафа на прежнее место, а деньги опустил в карман халата. .

Человек, недавно позвонивший ему, оказался пунктуальным — как и во всем остальном. Ровно через двадцать минут раздался звонок в дверь.

Поляков прошел в прихожую довольно вместительной пятикомнатной квартиры — результат объединения двух- и трехкомнатной в одно помещение — открыл дверь тамбура, подошел к наружной двери и поглядел в специальный глазок. Это устройство напоминало перископ с подсветкой изнутри, и посетитель, подходивший к двери, был виден сбоку и сверху. Поляков сначала даже думал установить телеобъектив на входе, но потом не стал этого делать: дверь и перегородка, в которую она встроена, сработаны из толстых листов титанового сплава, очередь из АКСа такую преграду не пробивает (опробовано!). Так что в случае опасности можно не спеша вызвать охранников, дежурящих в отдельной двухкомнатной квартире на первом этаже.

Сейчас Поляков наблюдал уже знакомого ему мужчину, которого про себя окрестил усохшим культуристом. Так как объектив наблюдательного устройства находился немного сверху, бросались в глаза большие залысины — «рога» — и гладко зачесанные назад волосы.

Поляков нажал кнопку сбоку от двери, и толстые стальные ригели вышли из нее. Но и это было еще не все. Даже сейчас дверь было трудно открыть, тем более, что снаружи на ней располагалась только небольшая круглая ручка. Только освободив блокировку навесов, становилось возможным сдвинуть с места тяжеленную махину. Теперь дверь открывалась легко — навесы работали с помощью гидроусилителей. Но теперь закрыть открытую дверь становилось намного труднее. Для -того, чтобы закрывать дверь с такой же легкостью, существовал переключатель, как бы заставляющий кинематическую схему устройства «переворачиваться». Поначалу Поляков путался в кнопках и рычажках и тихо тосковал, но потом освоился и вспоминал конструктора, разработавшего этот технический шедевр всего за двести долларов, с некоторой долей восхищения — вот ведь, ничего особенного человек из себя не представляет, а надо же, такую штуковину сочинил.

Поляков быстро и уверенно проделал манипуляции с кнопками и рычажками, и перед ним предстал человек с широкими плечами, державший в правой руке атташе-кейс темно-вишневого цвета. Поляков кивнул ему и указал рукой на открытую дверь в квартиру. Вообще-то этот широкоплечий поджарый мужчина представился ранее Иваном Васильевичем, но Полякова смущала нарочитая... он даже не мог подобрать нужного слова — фольклорность, что ли — имени-отчества. Конечно, на самом деле его зовут не так. Поляков говорил ему «вы», стараясь избегать таких оборотов речи, где надо бы употребить «Ивана Васильевича».