Страница 6 из 25
Она спрятала глаза в подушку.
— Я думала, что у ангелов длинные светлые волосы.
— Это потому, что ты всё видишь в зеркале. А в таком случае ты неизбежно видишь лишь себя.
Ответ её не совсем удовлетворил.
— Слушай, а почему у вас совсем нет волос на голове?
— Кожа и волосы — это то, что вырастает на теле, а потом непременно отваливается. Они привязаны к плоти и крови и должны защищать от всякого сора, от холода и жары. Кожа и волосы сродни меху животных, и они не имеют никакого отношения к ангелам. Ты могла с тем же успехом спросить, чистим ли мы зубы — или стрижём ли мы ногти каждые две недели.
— Потому что вы не делаете ни того, ни другого?
Ариэль покачал головой:
— Не такие вещи делают нас с тобой, несмотря ни на что, похожими.
— А что тогда?
Он посмотрел на девочку сверху вниз:
— И у ангелов, и у людей есть душа, созданная Богом. Но у вас есть ещё тело, которое живёт своей жизнью. Вы растёте и развиваетесь точно так же, как растения и животные.
— Бред, — вздохнула Сесилия. — Мне не нравится думать, что я — животное.
Ариэль продолжал говорить, словно не слыша её:
— Все растения и животные начинают жизнь как маленькие семена или клетки. Поначалу они такие одинаковые, что совершенно невозможно найти разницу между ними. Но вот маленькие семена медленно проклёвываются и становятся всем: от куста смородины и грушевого дерева до человека и жирафа. Много дней должно пройти, прежде чем станет видна разница между зародышем свиньи и зародышем человека. Ты знала это?
Она кивнула:
— В последние недели я занималась практически только тем, что читала «Науку в картинках».
— И всё-таки не бывает совершенно одинаковых людей, да и совершенно одинаковых свиней тоже. Во всём мироздании не существует даже двух совершенно одинаковых травинок.
Сесилии вспомнился мешочек с японскими бумажными шариками, который ей много лет назад подарил папа. Они были такими маленькими, что она не могла отличить их друг от друга. Но стоило положить их в воду, как они набухали и превращались в разные фигурки всевозможных цветов. И ни одна из фигурок не была похожа на другую.
— Я сказала, что мне не нравится думать, что я — животное, — повторила девочка.
Ариэль осторожно опустил руку на её одеяло. Она почувствовала легчайшее давление на ногу.
— Ты животное с ангельской душой, Сесилия. И то и другое верно. Разве не прекрасно звучит?
— Ну не знаю…
— Именно эта комбинация и есть произведение искусства. Ты находишься в полном сознании, совсем как ангелы небесные: «Добрый вечер, молодой человек! Меня зовут Сесилия Скотбю. Разрешите пригласить вас на танец?» — Ангел Ариэль взмахнул рукой и глубоко поклонился. Это выглядело так, будто он только что закончил танцевальную школу.
Он продолжал:
— Но тело, в котором ты живёшь, сделано из плоти и крови, точно так же, как у коров и верблюдов. Поэтому на твоём теле растут волосы, большая часть, конечно, на голове, но и на других местах тоже. Поначалу их немного. Но они растут всё быстрее и быстрее, Сесилия, всё более интенсивно с течением времени. Природа нарастает всё более толстым слоем на маленького ребёнка, однажды появившегося на свет. В тот момент, когда Творец выпускает вас из своих рук, тела у вас такие же чистые и гладкие, как и у ангелов небесных. Но это только снаружи, потому что грехопадение уже началось. В телах бурлят плоть и кровь, то, что не позволяет вашим телам жить вечно.
Сесилия прикусила губу. Она не любила разговоров о теле. К тому же ей не нравилась мысль о том, что она начала взрослеть.
— У Лассе до двух лет на голове не было ни одной волосинки, — сказала она.
— Можешь мне этого не рассказывать.
— Может, ты знаешь, что в больнице я принимала очень сильные лекарства. Из-за них я потеряла почти все волосы.
Он кивнул:
— Тогда мы ещё больше были похожи друг на друга.
— Вообще-то мне следовало пройти этот курс лечения ещё раз, но потом мы передумали…
— Это я тоже знаю.
— Бабушка переубедила всех, даже врачей. Стоит ей только начать, и она становится совершенно бесподобной. Так что мы просто упаковали чемодан и уехали из больницы домой. Но несколько раз в неделю приходит Кристина. Она — медсестра…
— Я знаю всё это.
Сесилия перевела взгляд на потолок. Так она лежала, размышляя обо всём, что происходило в последние месяцы. Вскоре она вновь повернулась к Ариэлю:
— А ты точно самый настоящий ангел?
— Я говорил, что ангелы не врут.
— Но если ты врёшь, тогда ты не ангел, и значит, вполне вероятно, что ты всё-таки врёшь.
Он тяжело вздохнул:
— До чего же замысловата эта ваша недоверчивость!
Сесилия почувствовала, как у неё по телу прокатилась волна холодной дрожи. Неужели это от того, что она была такой недоверчивой?
— А можно мне задать тебе типичный глупый вопрос? — сказала она.
— Спрашивать никогда не глупо.
Она немножко помолчала, а затем поинтересовалась:
— Ты мальчик или девочка?
Ариэль разразился звонким смехом, напомнившим Сесилии звуки, которые она извлекла, наигрывая мелодию на наполненных водой бутылках. Этот смех было так весело слушать, что она повторила свой вопрос:
— Так ты мальчик или девочка?
Наверное, Ариэль видел её насквозь, потому что он ещё немного посмеялся и только потом ответил, но на этот раз смех его был немного наигранным:
— Это был очень земной вопрос.
Сесилия почувствовала себя несправедливо обиженной. Между прочим, он сам только что сказал, что спрашивать никогда не глупо.
— На небесах не существует таких удивительных различий, — заверил Ариэль. — Но ты можешь считать меня «мальчиком», и тогда нас будет по одному каждого пола.
— А почему же тогда здесь существуют такие «удивительные различия»?
— Мы об этом уже говорили. Должно существовать два разных пола, чтобы на свет могли появиться дети. Ты это знаешь, Сесилия. Вообще-то ангелам не очень весело разговаривать о таких вещах.
— Извини!
— Да нет, всё в порядке. Бог не создал бы мальчиков и девочек разными, если бы им не предстояло стать мужчинами и женщинами и производить на свет детей. Может быть, когда Он раздумывал над тем, как бы это всё устроить, ничего другого Ему просто не пришло в голову. А у тебя самой есть предложения получше?
— Я не знаю.
Он распалился:
— Если бы вы размножались почкованием, ты бы обязательно спросила почему. Но независимо от существующего положения вещей, всё могло бы быть совершенно иначе. Например, вы могли бы жить под землёй, а не ползать по ней. Наверняка можно было бы построить города и деревни под землёй, если бы только для этого существовали необходимые условия. А если бы не существовало необходимых условий, следовало всего лишь постараться их создать. Естественно, создать целый мир — это большое искусство, но в любом случае, начинать-то приходится с совершенно чистого листа.
— Если думать об этом, так можно с ума сойти, — высказалась Сесилия. — И чем больше я об этом думаю, тем больше схожу с ума.
— О чём об этом?
— О том, что на земле живут два типа людей.
Ариэль сидел и лукаво улыбался:
— Это одна из тех вещей, которые мы постоянно обсуждаем на небесах. Но это не одно и то же.
— Почему же?
— Потому что мы обсуждаем то, что не касается нас самих. Должно быть, ещё более загадочно думать о том, как странно быть именно тем, кто ты есть. Не думаю, что существует камень, который считает странным то, что он — камень. И наверняка нет такой черепахи, которой казалось бы, что черепахой быть необычно. Но некоторые люди полагают, что быть человеком — странно. И я полностью согласен с людьми. Никогда не чувствовал себя на одной волне с камнями или черепахами.
— А тебе не кажется странным то, что ты ангел?
Он ответил не сразу.
— Это совершенно другое, потому что я целую вечность был ангелом. А ты была Сесилией Скотбю совсем немного времени.