Страница 10 из 48
– А-а, а я-то думал, вы только за нами гоняетесь, – засмеялся Мэлс.
– Перестань… Про него даже в газете написали – “Герой нашего времени”! Вот такими буквами! Представляешь?
За столом возникла короткая пауза.
– А Иван женился, – торопливо сказала Катя. – Ты ее знаешь. Люба. Такая… большая… Она на спартакиаде ядро толкала… Тебе интересно?
– Конечно.
– А… давай еще выпьем?
– Давай, – Мэлс разлил мускат в рюмки.
– За что? – с неумелым кокетством склонила голову Катя.
– За самую красивую девушку в этом городе, – улыбнулся Мэлс.
Они чокнулись и выпили.
– Давай музыку поставим, – предложила она. – Мы же не проверили даже. Вон там пластинки.
Мэлс просмотрел сложенные в тумбочке пластинки.
– А хочешь, мою любимую поставлю? У меня с собой, – обернулся он.
– Хочу.
Мэлс достал из портфеля рентгеновскую пластинку.
– Танцы на костях?
– Ага, – он мельком глянул пластинку на просвет и опустил на диск проигрывателя. – “Шеф отдал нам приказ лететь в Кейптаун…” – подпел он, пританцовывая.
– А научи, как стилем танцевать?
– Изучаешь идеологического противника? – засмеялся Мэлс.
– Просто интересно.
– Иди сюда. Это надо канадским танцевать. Давай руки, – он взял ее за руки. – Смотри, вот так. А теперь так. И вокруг… Свободнее, Кать! – он встряхнул ее. – Плечи расслабь. Вот так… И снова!..
Они кружились по комнате. Мэлс подпевал, Катя с деревянной спиной неумело, но старательно двигалась, тесно прижимаясь к нему в танце. Потом села на диван, не выпуская его рук. Мэлс сел рядом.
– У меня получается? – спросила она.
– Лучше всех! Еще пара уроков – и можно на Бродвей!
Они засмеялись, глядя друг на друга. Лица их были совсем рядом, Катя вдруг потянулась к нему и поцеловала в губы.
– Ты что? – удивился Мэлс.
Она снова прижалась к его губам, задышала чаще и с силой обхватила за плечи.
– Катя!.. – Мэлс осторожно, чтобы не обидеть, попытался ее отстранить. – Ка-атя… – укоризненно протянул он. – Ка-тя! – строго сказал он.
Она не давала ему говорить, быстро целовала, прижимаясь всем телом.
– Ну что ты делаешь, Кать! А вдруг мама придет? – состроил он испуганную физиономию, еще надеясь перевести все это в шутку.
– Она нескоро придет. Я ее в театр отправила, – Катя, тяжело дыша, глядя бессмысленными плоскими глазами, быстро расстегивала пуговицы на платье.
– Ты что, с ума сошла, Кать? – уже всерьез сказал Мэлс, хватая ее за руки. – Перестань!
– Тебе же только это от нее нужно, да? Ну чем я хуже?
– Так ты спасать меня решила? – понял наконец Мэлс. – Грудью на амбразуру? А я-то думаю – что с тобой сегодня? – засмеялся он. Торопливо ударил себя ладонью по губам. – Извини… Не надо меня спасать, Катя! Со мной все в порядке!
– Ну почему? Ты же сам сказал, что я самая красивая!
– Ты очень красивая, Катя. Но я ее люблю, понимаешь?
– Кого? – закричала она. – Эту тварь?! Эту проститутку?!
– Ты же ее не знаешь!
– Еще не хватало, чтобы я ее знала!!
– Все, Катя, – решительно сказал он. – Я лучше пойду, – он попытался разжать ее руки.
– Не уходи… Пожалуйста… – Катя, в расстегнутом наполовину платье, с растрепанными волосами, жалко цеплялась за него, сползла с дивана на пол.
– Все, Катя, все. Успокойся, – он наконец освободился и отступил.
– Скотина! – Катя схватила вазу и запустила в него. – Пошел вон! Убирайся отсюда! Видеть тебя не хочу! – Она металась по комнате, швыряя в него все, что попадалось под руку.
Мэлс, приседая и уворачиваясь, проскользнул к столу, схватил портфель, снял с проигрывателя пластинку и попятился к двери.
– Извини, Катя… Давай все это забудем, хорошо? Давай останемся друзьями… – Он едва успел отпрянуть и захлопнуть дверь, как об нее разбилась бутылка, забрызгав все вокруг красными пятнами муската.
Катя бессильно села на пол и заплакала, уткнувшись в ладони. Потом глубоко вдохнула и затаила дыхание. Ее снова прорвало рыданиями. Она сжала кулаки, вдохнула глубже и заставила себя замолчать. Медленно застегнула платье. Вытерла слезы. И наконец подняла лицо с ледяными глазами.
Мэлс ждал на Броде около Елисеевского гастронома. Наконец появился Нолик. Преувеличенно внимательно разглядывая витрины, он прошел дальше, стрельнул глазами по сторонам, вернулся и встал рядом вполоборота. Мэлс вытащил из кармана деньги и протянул в опущенной руке.
– Ключ… Адрес… – глядя в сторону, сунул ему Нолик ключи и обрывок папиросной пачки. – Заходить по одному. Музыку не включать. Ванной не пользоваться, – сообщил он в пространство и, посвистывая, удалился.
Под взглядом бдительных соседей Мэлс неторопливо, уверенно прошел по коридору незнакомой коммуналки и отпер комнату. Закрыв за собой дверь, молниеносно огляделся в скудной обстановке, подхватил со стола и отправил за шкаф остатки чужого пиршества, смахнул крошки, выставил бутылку портвейна, схватил из серванта два бокала, дохнул и протер рукавом, придвинул два стула, скомкал забытый кем-то на спинке чулок, расправил плед на продавленном диване – тот зыбко качнулся на трех ножках, Мэлс упал на колени, увидел в пыльной глубине под диваном недостающую деталь, с трудом дотянулся, судорожно вставил на место, попрыгал задом, проверяя на прочность, глянул в зеркало, отряхнулся, поправил кок – все это за несколько секунд – и нетерпеливо встал перед дверью. Потом принял вальяжно-расслабленную позу, потом сосредоточенно-деловитую…
Вошла Полли, захлопнула за спиной дверь. Мгновение они смотрели друг на друга, потом бросились навстречу и стали целоваться, переступая по комнате. Налетели на стол, опрокинув бокалы, потом на шкаф, с которого повалились на них рулоны чертежной бумаги, и, наконец, запнулись о край дивана. Они глянули на диван, потом друг на друга. Мэлс осторожно нащупал застежку ее лифчика, попытался расцепить крючки. Застежка не поддавалась. Он дернул сильнее. Полли оттолкнула его руки и одернула блузку.
– Отвернись.
Мэлс повернулся на деревянных ногах.
– И ты тоже.
Они быстро стали раздеваться, прислушиваясь к шуршанию одежды за спиной. Мэлс воровато оглянулся – и наткнулся на такой же взгляд Полли через плечо.
– Не подглядывай! – сердито сказала она.
Они замерли обнаженные спиной к спине, не зная, что делать теперь. Переступили боком ближе к дивану, одновременно юркнули под плед и выглянули с разных сторон. Покрывало оказалось коротким, они вцепились в него, перетягивая каждый на себя, засмеялись. Полли исчезла под пледом и вынырнула из-под него рядом с Мэлсом, лицом к лицу…
Соседка, склонившись к замочной скважине, подозрительно прислушивалась к тишине за дверью.
На улице давно стемнело, только луна светила в комнату сквозь пыльное окно.
– Полли… Можно я тебя спрошу?..
– Для тебя это так важно? – Она, видимо, ждала этого вопроса.
Мэлс пожал плечами.
– Нет, какие же вы, мужики, собственники! – капризно толкнула его Польза. – Тебе мало, что я здесь с тобой, мало, что тебя любят. Нет, ему надо, чтобы я всю жизнь до этого сидела, как царевна Несмеяна, – изобразила она, – плакала и ждала, когда же я его, единственного, встречу! Я же тебя ни о чем не спрашиваю!
Она перевернулась и оперлась на локти, подняв острые лопатки. Помолчала, не глядя на него.
– Да, у меня был один человек, – наконец сказала она. – Его звали Майк.
– А, из наших? – с невольным разочарованием спросил он.
– Нет, – усмехнулась Полли. – Действительно Майк. Американец.
Мэлс изумленно уставился на нее. Полли взяла подвешенного на шее на простом шнурке деревянного человечка, поднесла к лицу, повертела, рассматривая.
– Даже фамилию не знаю. В голову не пришло спросить… До сих пор не понимаю, как топтуны его упустили. Он шел по Садовому, махал картой и пытался остановить хоть кого-нибудь, узнать, где он находится. А люди разбегались от него. Представляешь картину – идет по центру Москвы американский шпион с картой!.. Вот так мы и встретились…