Реактивация!

Второй жутью была очередная история о тяжёлой жизни предков в сибирской эмиграции. Мол, забодали эти кыргызы, не признавали в пришельцах-прилипалах великую нацию. А чего там признавать, когда из трёх с половиной сотен родов - только сорок были прямыми наследниками "сорока девушек" (кырк кыз). И поэтому владели практически всей тайгой между Енисеем и Леной. Остальные лишь получали от них право на временное пользование. А тут ещё пять родов притащились, да ещё и белобрысые!

Причём принесённое название "тартар" спёрли и начали так называть своих, даже некиргизов. Вы, мол, светлые тартары, а мы - тёмные. Ликом тёмные, а не мозгами! Заодно и титул "байа" прихватили, чтобы своих богатеев баями называть. Отношение к чужакам одно - давайте, ассимилируйте - может и вам счастье улыбнётся. Почти полторы тысячи лет несправедливость длилась, пока один из Борджей, проживавших в степи, не пришёл к власти. Сначала Китай завоевал, а потом начал собирать армию вторжения в Среднюю Азию. Тут-то кыргызы и решились на соучастие - сколько можно жить среди чащоб и болот? Почти семьдесят пять тысяч вступили добровольцами в орду Чингиз-хана.

Поход на Гургандж, как известно, привёл к более обширному присутствию - аппетит разыгрался во время еды. Сибиряки, кыргызы и тёмные тартары, вместе со всякими найманами и иными монголоидами покорили вообще всё до Каспийского моря! Понятно, что монголы-маджуджи стали владельцами гигантского улуса, а кыргызам дали возможность поселиться по всему Семиречью. Элитники "из сорока" сразу предъявили права на всё, но получили очень больно по протянутым ручонкам. Это в тайге вы чьи-то там потомки, а здесь нас больше - триста родов против сорока! Пришлось "олигархам" довольствоваться землями в горах Ала-Тоо, с плодородными долинами и прекрасными пейзажами. А всю степь, от гор и до моря, забрали себе простяки, бывшие арендаторы. Чтобы не путаться с теми, кого веками ненавидели, даже название новое придумали. Раз в этих местах жили саки-арии, гордые и непобедимые, значит станем "кай-саками" (чёрными саками).

Так и осталось это самоназвание, слегка изменившись со временем - казах! А потомкам яджуджей никаких земель вообще не дали.

Предки очень удачно выбрали ночь для промывания мозгов - с утра Штольцы занялись подготовкой к отвальной. Вместе с мужчинами Краузе, они забили одного из кабанчиков, в саду поставили столы с лавками, на летней кухне обустроили шкворчание, возбуждавшее аппетит… Чуть ли не всё население посёлка прибыло после обеда на вселенский тау-тургенский сабантуй. Народ толпился везде - жуя, выпивая и бесконечно болтая на разные интересные темы. Олег с Любой и одноклассники оказались в центре внимания - новый владелец усадьбы как-никак, да ещё и со свитой. Дедушка тоже приехал, ибо без него любой праздник, ни разу не праздник. Правда, быка уже на спор не сбивал с ног - возраст не тот, да и внук подрос и возмужал. Есть кому кулаками махать от нечего делать! Ближе к вечеру, вытащили на улицу пианино, чтобы Люба могла аккомпанировать Старку и вооружённому аккордеоном дядьке Марлену. Или солировать, если нужно. Кто-то притащил вполне барабанистый барабан и битгруппа начала достойную какофонию. Ясен перец, что не обошлось без драки, когда кто-то излишне резвый потащил Иришку плясать без её согласия. Поединок класса "шобла на шоблу" закончился победой Шмына! Он единственный устоял в итоге на ногах - всех остальных пришлось собирать с земли.

- Кто границу нарушил - тому Кирдык Иванович! - гордо заявил чуток помятый победитель.

Настоящая водка примирила соперников и успокоила мятежные умы.

- Не твоё, значит не тронь, - вжёвывал Анчар своему визави, покусившемся на его девушку.

Тот понятливо кивал разбитой мордой - косари изрядно поднакачались, да и городские занятия спортом сыграли роль. Поздно вечером началось массовое расползновение по домам, пора и честь знать, так как в организм уже больше ничего не лезло. И языки устали молоть безостановочно. Валя с Любой увели слегка нетрезвого Старкова, чтобы он ещё чего-нибудь не натворил. Ночью даже кукуруджи не пришли - давно Александрыч так не нажирался!

На следующий день, после обеда, немецкое семейство отбыло на заказанной в колхозе "коробочке" в дальние дали. Шмын с Алёной Дмитриевной и подругой-дизайнершей обследовали всё сверху донизу. Придираться не хотелось и не к чему было - чистота и порядок, согласно национальной пунктуальности! Соседка согласилась присматривать за скотом и птицей, а также за садом и огородом. В качестве платы были предложены оранжерейные цветы и овощи-фрукты-ягоды. Всё равно одному с этим богатством не справиться. Ближе к вечеру Люба перенесла свои вещи и заняла одну из спален, рядом с кабинетом. Вдвоём они разобрались с душем, а точнее нагревом воды. Баня, всё-таки, не часто растапливалась, а ополаскиваться в горной речке и холодно, и мелковато.

Утомление после вчерашнего сказывалось, особой тяги друг к другу не было, но одноклассников на сегодня отморозили. Хотелось простой, уютной тишины и спокойствия.

- Люба, чую мы оба не форме, поэтому ложись в своей комнате, но если хочешь приходи ко мне. Пошепчемся, пока не заснём.

- Согласна, я тоже уставшая.

Олег с кайфом вытянул ноги - кровать была длиннее, чем топчан у Валентины. Чтобы не заморачиваться с резинками, он просто замотал бёдра полотенцем, как когда-то в Калифорнии, где нижнее бельё не пользуют из-за жары. Одеяло в сторону, даже простыня мешала и, казалось, грела - всё-таки июль на дворе. Хотя в горах ночи попрохладнее. Наконец спало напряжение последнего времени и хоть что-то определилось в этой жизни.

Люба никак не могла заснуть и решив тихонько поболтать, постучалась в дверь.

- Заходи, неугомонница. Свет включать не буду, а то глаза режет. Найдёшь моё лежбище?

- Найду, конечно.

Девушка забралась на кровать с другой стороны и сразу забросала бытовыми вопросами.

- Тебе не жарко? А где одеяло? Чёрт, резинки натирают.

- Вот ты дуня, темно же. Избавляйся от резинок и, если хочешь, накройся простынёй. Кто же себя лишней одеждой по ночам стягивает, она же давит везде, как ни повернись.

- Ага, хитренький какой, а вдруг ты меня голую увидишь?

- Не голую, а обнажённую. Чудачка, неужели ты думаешь, что я "обнажённую махом" не видел? Да и в темноте я только слышу, я же не кошка.

Толковище началось, шёпотом, но много. В конце концов, девушка поснимала с себя и ночнушку, и остальные полагающиеся приличной девушке причандалы, и прикрылась простынкой - сразу стало легче и не жарко. Шёпот, в итоге перешёл в бормотание, а оно в сон. И неважно, кто проснулся первым примерно через час - удивились оба, ибо… спали в обнимку. Моральных сил, чтобы разлепиться ни у одного не нашлось, а через минуту природа взяла своё. Неожиданно, но предсказуемо…

Упоение закончилось через три дня - Старк железной, недрогнувшей рукой отправил Любу домой. Ей необходимо начать подготовку к подкурсам, иначе всё изменение судьбы девушки накроется медным тазом. Душа хотела другого, но чёртова необходимость диктовала условия - ну нет варианта "ещё денёк", то есть ночку! Мир сразу стал одноцветным и скупым на разнообразие, пока не подъехали Вика с Алёнкой. Они отдохнули на малой павлодарской родине, поделились со знакомыми и родственникам радостными новостями, вернули Пушка на базу. Теперь в горы, к надёже и опоре, чтобы тому одиноко и грустно не было без своих.

- Папа, у меня столько всячины для тебя…и ещё несколько вопросов…а как ты без меня и мамы?…а коса тяжёлая?…а твой конь говорить умеет?… - гейзер любопытства добрался до безотказного "живого гугла".

Одноклассники, которые уже переехали к Шмыну, прикалывались и потихоньку завидовали. Их детки появятся лишь в будущем - пришлось довольствоваться чужими отношениями. Девчушка обследовала всё "поместье", лично познакомилась и с Аллатором, и с кабанчиком Борькой, да всё за руку с молодым папой… Вика сразу возомнила себя хозяйкой - с учётом влияния Дмитриевны, конечно. Всё-таки, через полмесяца, придётся вернуться в город и благоверный опять останется без опеки. Валентина погрязла в своих исследованиях, хотя, наверняка, просто приревновала бывшего жильца к новой пассии. Чисто женский вариант, когда есть несколько претендентов на владение кем-то. Впрочем, умная тётка грамотно абстрагировалась на время, чтобы недовольными взглядами не бросаться, где попало.