Страница 26 из 31
Пойманный в ловушку своим цыплячьим костюмом, Шейн застыл на месте, ожидая услышать ехидное замечание.
Но Филлипс только кивнул.
– Привет. – И начал снимать форму.
Шейн в растерянности стоял столбом.
Филлипс взял полотенце и направился в душевую.
– Нужна помощь?
– Нет!
Но Шейну так и не удалось добиться успеха к тому моменту, когда он услышал шаги возвращающегося Филлипса.
Шейн сунул ноги в ботинки, запихал одежду в «голову» цыпленка, взял подмышку мягкие птичьи «лапы» и выскочил в ночь.
Ни за что на свете он не стал бы просить Джона Рэнсома Филлипса, величайшего героя средней школы Мюррея, помочь снять его цыплячий костюм!
Почти все уже разъехались. Стоянка практически опустела. Несколько парней, прибывших из западной Монтаны, громогласно выясняли отношения с местными, не желающими возвращаться домой так рано.
Шейн прошел от них не слишком близко. Будь он одет в джинсы и куртку, его бы просто не заметили. Или не обратили бы внимания.
Но даже в тусклом свете фонарей цыпленок в метр восемьдесят ростом был виден издалека.
Парни с запада его заметили, и сразу поняли, что у них нашлось более приятное развлечение, чем перепалки с местными.
– Поймаем цыпленка!
С воплями и гиканьем они его окружили. Их было трое против одного.
Кратковременный обмен оскорблениями закончился дракой.
Шейн отчаянно отбивался, но силы были неравны. На него посыпались удары. Ему расквасили нос и выбили передний зуб. Затем, уже валяясь в грязи, он заметил, что один из его обидчиков отлетел в сторону. Второй получил хороший удар по морде.
Когда Шейн поднялся, размахивая кулаками, чужаки уже успели влезть в машину и теперь драпали на запад.
Запыхавшийся, весь в крови, Шейн шагнул вперед, пытаясь понять, кто же его выручил.
Дж. Р. Филлипс.
Нападающий Мюррея вытирал кровь из разбитой губы. Его правый глаз начал заплывать.
– Кажется, мы им показали, – сказал Дж. Р.Филлипс с усмешкой.
Шейн вытер рот ладонью. Он пошатнулся, но устоял на ногах.
– Кажется, да, – откликнулся он, чувствуя себя, как во сне.
Дж. Р. Филлипс дрался за него?
– Никак тебе нравятся неприятности, раз ты разгуливаешь в таком виде.
– Нет. – Шейн начал склоняться к мысли, что неприятности – вещь относительная.
– Тогда какого черта ты тут торчишь в этом дурацком костюме?
– Молния застряла.
Филлипс рассмеялся.
– И ты не мог меня попросить расстегнуть ее? – Он умолк, задумался, и добавил, – Нет, наверное, не мог.
Он протянул руку Шейну.
– Меня зовут Филлипс. Дж. Р.Филлипс.
– Знаю, – тихо сказал Шейн. Он ответил на рукопожатие. – Шейн Николс.
Филлипс обнял Шейна за плечи и повел обратно в раздевалку.
– Друзья называют меня Рэнс.
Друзья? Когда это мы успели подружиться? – размышлял Шейн по пути.
– Ты не трус, Шейн Николс. Я это вижу, – говорил ему Рэнс. – Нужно иметь мужество, чтобы приходить сюда неделя за неделей в таком наряде. Идем. Я помогу тебе снять эту фигню.
– Я твой должник, – сказал ему Шейн.
Долг все еще не был уплачен.
Во всем мире нет парня лучше, чем Рэнс Филлипс. Кому знать, как не Шейну.
Это вам не какой-нибудь образованный сноб. Он – чертовски хороший наездник с Гарвардским дипломом в кармане. Это не сопливый фермерский сынок, и палец об палец не ударивший. Он сам зарабатывал себе на жизнь с тех пор, как рассорился с отцом из-за страсти к родео.
Шейн знал, что Рэнс оплачивал учебу в колледже деньгами, заработанными на родео, и не позволил отцу платить за себя.
После окончания учебы Шейн редко виделся с ним. Иногда Рэнс появлялся на больших родео. Но со временем исчез совсем.
Шейн решил, что он, наверное, вернулся на ранчо, остепенился, помирился со своим стариком. Он понятия не имел о Гарварде.
Но даже если бы знал, это ничего не меняло.
Он был уверен, что Рэнс – хороший человек. Сильный человек. Образованный. И, теперь уже без всяких сомнений, богатый.
Но, самое главное, Рэнс – сам себе хозяин.
Что бы ни думала Роза, судья может гордиться собой. Он нашел единственного мужчину, который ее достоин… и единственного, которому Шейн с радостью уступит дорогу.
Но, что скрывать, это будет нелегко.
Вечер оставил после себя смешанное впечатление.
Шейн сидел за столом (ничего вкуснее он в жизни не ел) и размышлял о том, сколько времени понадобится, чтобы привыкнуть к такому укладу.
Ему нравился низкий, приземистый дом. Нравились обшитые сосновыми панелями стены и уютные кожаные кресла. Нравился камин и индейские коврики на деревянном полу. Нравился обеденный стол, достаточно уютный для четырех человек, но в раздвинутом виде способный вместить целую бригаду работников. Ему нравилось здесь все, но больше всего его радовала мысль о том, чтобы каждый вечер видеть за этим столом Розу.
Каждый раз, когда Шейн смотрел на нее, она ему улыбалась. Каждый раз, когда он заговаривал, она поворачивалась в его сторону. Однажды их ноги даже соприкоснулись под столом. Наверное, это вышло случайно, но Роза легонько потерлась ступней о его лодыжку, вызвав в нем дрожь желания.
Шейн пытался не отвлекаться от разговора. Он серьезно и обстоятельно отвечал на вопросы, которые задавали ему Рэнс и судья. Как оказалось, его небольшой опыт работы со стадами Мэйса позволил ему быть в курсе дел. А суждения брата о правах на воду и аренде пастбищ подкрепляли его мнение. Он говорил от имени мелких фермеров. Рэнс – от крупных землевладельцев. Судья выслушивал, высказывал собственные замечания, задавал вопросы.
Шейн и представить себе не мог, что когда-нибудь будет сидеть в гостях у судьи Гамильтона и вести с ним умную беседу.
Наверное, он повзрослел.
Но слишком поздно.
Он видел, что Рэнсу без труда удалось очаровать Розу. Она, конечно, пыталась сопротивляться. Ведь именно для этого она пригласила сюда Шейна! Но не устояла. Никто бы не устоял.
Рэнс от природы умел нравиться людям, легко находил с ними общий язык. Он так умел держать себя, что люди рядом с ним чувствовали себя уютно. Роза ни в чем не виновата.
Шейн не мог ее винить.
Ему некого было винить. Кроме себя.
После ужина Роза попросила его помочь убрать со стола, и он помог.
Он вспомнил вечера, когда они вместе мыли посуду в хижине. Поначалу они стеснялись друг друга. А потом разговорились. Смеялись вместе. Узнали друг друга. Влюбились.
Он все еще ее любит. Но только сегодня понял, насколько сильно.
И не может сказать ей об этом.
С ними был Рэнс, и он тоже помогал Розе, в то время как судья вышел покурить на веранду.
В общем, вместо того, чтобы поговорить с Розой, Шейну пришлось рассказывать Рэнсу о своем оторванном пальце. Затем он выслушал историю о последних скачках Рэнса, закончившихся для него сложным переломом руки.
– Это заставило меня остановиться и задуматься, – признался Рэнс. – Если бы не это, наверное я до сих пор бы продолжал в том же духе. Но мне пришлось изменить свои планы, разыграть новые карты, которые сдал мне Господь.
По мнению Шейна, у человека с Гарвардским дипломом расклад всегда фартовый. А у него так вечно одни джокеры. Но вряд ли Рэнс это поймет.
Они поболтали об общих знакомых, и Рэнс удивился известию, что Ноа Таннер переехал в долину.
– Я перестал общаться со многими ребятами с родео, – сказал он задумчиво. – Так всегда бывает, когда выпадаешь из круга.
– Но у тебя сейчас дела получше, – заметил Шейн.
Рэнс покачал головой.
– Не лучше. Просто другие. Эй, давай помогу, – предложил он, увидев, как Роза разрезает на куски оставшуюся часть индейки. – Я умею.
И Рэнс ловко разделал птицу на глазах у Шейна. Есть ли хоть что-нибудь, чего бы он не умел?
Затем судья вернулся в дом, и они с Рэнсом начали обсуждать законы. Затем речь зашла о людях, которых Роза тоже знала, и о развитии земледелия в долине.