Снова вместе

– Почему? – без тени удивления спросил он. Либби положила вилку и посмотрела ему прямо в глаза.

– Во-первых, – с решимостью в голосе заявила она, – я не хочу; во-вторых, я тебя не люблю; и в-третьих, я выхожу замуж за другого.

Она знала, что ни «во-первых», ни «во-вторых» не остановят Алека ни на минуту. Зато «в-третьих» превратило его в соляной столб.

– Выходишь замуж? За кого? – потребовал он.

– Ты его не знаешь. – Она снова взяла вилку.

– Да за кого же, черт побери?

Либби и в голову не могло прийти, что она может услышать ревность в его голосе; раздражение – да, пожалуй, это неотъемлемая часть его натуры, но ревность… Она взяла чашку и отпила кофе.

– Он преподает в университете.

– Фамилия?

– Какая разница?

Алек припечатал ладонями стол.

– Не знаю, черт возьми! Просто назови фамилию, и все!

Либби удивленно подняла на него глаза.

– Зачем? Уж не собираешься ли ты запугивать его?

– На меня это похоже?

Возможно, подумала Либби, по крайней мере сейчас вид у тебя очень даже устрашающий.

– Нет, – произнесла она вслух.

– Тогда назови. Раз он собирается стать отчимом моего ребенка, я имею право знать, как его зовут.

– У тебя вообще нет никаких прав, Алек. От возмущения он задохнулся.

– Черт тебя побери! – В его глазах появился опасный блеск. – Ты врешь, Либби. У тебя ведь никого нет? Ты все это сочинила только для того, чтобы я от тебя отвязался.

– Я говорю лишь то, что есть на самом деле, – сказала Либби. Допив залпом кофе, она поставила чашку и встала из-за стола.

Алек тоже поднялся.

– Нет, Либби, я все понял. Ты стараешься держать меня на расстоянии, потому что боишься своих чувств ко мне.

– Мои чувства к тебе, Алек, исчерпываются одним словом: «отвращение». Я была полной дурой, когда связалась с тобой, и рада, что ты женился на Марго. Это спасло тебя от благородного, но ненужного жеста жениться на мне! – Она проскользнула мимо него и, пройдя через гостиную, распахнула входную дверь. – А теперь пошел вон, оставь меня в покое и катись к чертовой матери из моей жизни.

Алек замер в дверях кухни, не сводя с нее горящего взгляда. Когда Либби наконец повернулась и оказалась с ним лицом к лицу, он медленно покачал головой.

– Я никуда отсюда не уйду, Либ. Кроме того, ты и сама этого не хочешь. Ты не могла бы так со мной целоваться, если бы ненавидела меня.

Либби крепко выругалась.

Алек нахмурился.

– Никогда так не говори! Раньше ты никогда не ругалась.

– Раньше я не делала многих вещей, – заявила Либби, вызывающе подняв голову. – За эти восемь лет я сильно изменилась.

– В тебе, однако, осталось много прежнего, Либ, – сказал Алек, придвигаясь к ней.

Осторожно, как бы невзначай, она стала пятиться назад.

– Ошибаешься, ничего не осталось.

Алек улыбнулся.

– Я найду.

– Не выйдет.

Он схватил Либби за подбородок и поднял его так, что она вынуждена была посмотреть ему в глаза. Алек насмешливо прищурился, как бы проверяя, изменилась она или нет.

– Будь уверена, Либ. Я, черт возьми, обязательно это проверю.

Куда бы она ни шла, Алек всюду следовал за ней.

В библиотеке он возникал, словно материализуясь из воздуха, – и как только догадывался, на какое время библиотекарша назначала ей очередную встречу, обещая достать ту или иную книгу? Он подстерегал их с Сэмом на пляже, куда они приходили поплавать. Захватив с собой Джулиет, ходил рыбачить с Лайманом, Сэмом и Артуром, а потом приглашал Сэма к себе домой готовить пойманную рыбу.

Либби, разумеется, тоже приглашали, но она каждый раз находила предлог, чтобы не ходить самой и не пускать Сэма, пока однажды вечером Алек не появился на пороге с нанизанной на кукан рыбой. Позади весело резвились Сэм и Джулиет.

– Пошли, – сказал он без всяких церемоний. – Вы с Сэмом ужинаете с нами.

И когда Либби начала было отказываться, он небрежно пожал плечами.

– Что ж, тогда мы будем ужинать у тебя.

Пришлось подавить вспыхнувший гнев. Не тратя лишних слов, Алек прошел на кухню и начал с помощью Джулиет и Сэма разделывать рыбу, в то время как Либби было поручено чистить картошку. Повар он был отменный, но признаваться в этом вслух Либби не хотелось.

– А этот твой, как там его зовут, тоже для тебя готовит? – спросил Алек, трудясь над рыбой.

– Иногда.

Майкл не проявлял большого энтузиазма к готовке, но при случае мог, конечно, что-нибудь состряпать. Однако предпочитал время от времени выводить Либби и Сэма поесть пиццу в одно из местных заведений.

– Так как же его все-таки зовут?

До сих пор удавалось скрывать от него имя Майкла, и это, казалось, мучило его больше всего.

– Как кого зовут? – вмешался Сэм. Либби промолчала. Зато Алек пояснил:

– Человека, за которого твоя мама, как ей кажется, собирается замуж.

Его тон вызвал у Либби зубной скрежет. Взгляд, которым она его одарила, любого был способен пригвоздить к стене. Но не Алека.

– Ты имеешь в виду Майкла? – уточнил Сэм. Алек посмотрел на Либби.

– Значит, Майкл. А фамилия у него есть?

– Гарнер, – снова доложил Сэм.

– Он что, профессор?

Алек произнес это слово с таким выражением лица, будто только что сказал нечто ругательное. Мальчик жизнерадостно кивнул.

– Он учит биологии. Это о лягушках и других гадах. В прошлом году мы с ним сами вырастили лягушек. По-настоящему, из яиц, они называются икринками, – добавил он с торжественным достоинством. – Мы брали чистую воду из пруда и меняли им каждый день, и совсем скоро у нас вылупились головастики. Потом они стали расти, а потом у них выросли ноги, а хвосты отпали. Представляешь? У нас получились настоящие лягушки. – Ища поддержки, он взглянул на Либби.

Та неохотно кивнула.

– Все так и было.

На лице Алека появилось завистливое выражение – не потому, что Сэм вырастил головастиков, а по той причине, что этим с ним занимался Майкл.

– А мы можем когда-нибудь такое сделать, папочка? – спросила Джулиет. Алек поспешно кивнул.

– Попробуем, милая. – Он с размаху бросил очередную рыбину на сковородку и повернулся к Либби: – Ты еще не закончила со своей картошкой?

– Почти, – отозвалась Либби с приветливой любезностью. – Я одна, а у тебя столько помощников.

– А мне кажется, – мрачно сказал Алек, – что у тебя их более чем достаточно.

В течение всего вечера разговор периодически возвращался к Майклу. Либби предпочитала хранить молчание. Чем меньше Алек знает, тем меньше оружия для борьбы имеет. Но она не успела предупредить Сэма, и мальчик, ни о чем не подозревая, все время вертелся вокруг щекотливой темы. Он без умолку болтал о Майкле – о том, как Майкл ходил с ним в лес и учил его названиям разных деревьев и кустарников, о том, как Майкл помогал ему вскрывать кузнечика, о том, что всякий раз, как Майкл отправлялся в поле, непременно приносил Сэму образцы земноводных.

Либби наблюдала, как Алек мрачнел, как напрягся его подбородок, как дергается нерв на его щеке.

– Истинный пример, достойный подражания, правда? – пробормотал он так, что только Либби смогла услышать. – Джулиет, собирайся, нам пора домой.

– Майкл замечательный!

Алек открыл рот, потом стиснул зубы, чтобы не ляпнуть лишнего. Бросив на Либби ледяной взгляд, процедил:

– До завтра.

– Не думаю, – ответила она. – У меня масса работы. Мне не до развлечений.

Тут он широко улыбнулся.

– А я хочу, Либби, я безумно хочу развлекать тебя.

Прошло семь дней, в течение которых он появлялся по меньшей мере два, а то и пять раз на дню. Он ходил с ней плавать, гулял с ней, обедал. Перебрасывался шуточками с Сэмом, играл с ним в салочки и ходил на рыбалку.

Короче, делал все, о чем она когда-то мечтала.

Вот только одна загвоздка – это осталось в мире иллюзий. Сейчас же Либби не верила в искренность Алека и никогда бы не поверила – даже если бы и не была помолвлена с Майклом.