В мире исканий(изд.1949)

Наконец после долгих усилий щелкнул замок, и тяже­лая дверь со скрипом открылась.

Лейтенант не сразу вошел в комнату. Он долго осве­щал лучом своего карманного фонарика все отдаленные углы, тщательно присматриваясь к причудливым теням, падающим от физических приборов.

В комнате не было никого.

— Вот видите! — сказал лейтенант, помогая девушке опускать светомаскирующие шторы. — Вы зря волнова­лись. Наверное, перепутали окна.

Зоя хотела ответить, что расположение окон знакомо ей еще с детства и ошибиться она не могла, как вдруг замерла.

На дворе тихо шумел поднявшийся ветер. Четко стучали стенные часы, отбивая секунды. А откуда-то издалека слышался высокий, нарастающий улюлюкаю­щий свист.

— Что это за звук? — спросила девушка, подходя к лейтенанту.

— Это, кажется, снаряд, — ответил Ковалев. — И, по-видимому, крупного калибра. Вы разве не знаете, что немцы с прошлого вечера начали артиллерийский обстрел нашего района?

— Я так и предполагала, что это снаряд. Я еще ве­чером слышала этот свист. Но объясните мне, что это значит? Это не может быть обыкновенным артиллерий­ским снарядом! — быстро заговорила Зоя.

Не дожидаясь ответа, девушка кинулась включать рубильники на распределительном щите, и уже через не­сколько секунд синие зигзагообразные черточки забега­ли на круглом экране осциллографа.

— Что вы собираетесь делать? — спросил удивлен­ный лейтенант. — О каком необыкновенном снаряде вы говорите?

— Одну минуточку, прошу вас… — сказала Зоя, с на­пряжением следившая за работой прибора.

Лейтенант осторожно, стараясь не шуметь, прибли­зился к девушке.

— Что это все значит? — опять заговорил он, всмат­риваясь в флюоресцирующую поверхность экрана.

В это время сквозь шум ветра опять послышался знакомый улюлюкающий свист пролетавшего снаряда. Лейтенант увидел, как мерцающие синие черточки на экране начали быстро менять свою форму, замысловато изгибаясь и разрастаясь во все стороны. Резкие и высо­кие штрихи появились мгновенно, на какую-нибудь долю секунды заполнили собой весь экран, а затем изображе­ние сразу исчезло. Откуда-то издалека послышался груз­ный и глухой взрыв.

— Товарищ Леонтьева! — забеспокоился лейтенант. — Вам необходимо спуститься в бомбоубежище. Наш район под обстрелом.

Но девушка опять ничего не ответила. Как зачаро­ванная смотрела она на экран.

— Вы видели? — прошептала она, как бы очнувшись.

— Я не понимаю, что вас так встревожило! — сказал лейтенант. — Вы, кажется, говорили о каком-то необык­новенном снаряде…

— Да… да… снаряды необычные. Простые снаряды не могли бы так влиять на мою осциллографическую установку. Мы обнаружили полет снарядов, несущих огромный электрический заряд. Тут существует какая-то тайна… Немцы применили новое оружие, — быстро за­говорила взволнованная девушка.

Лейтенант долго смотрел на нее, соображая, насколь­ко серьезно можно отнестись к такому заявлению. Он видел, как Зоя принялась что-то беспокойно искать на столе. Она открывала ящики в письменном столе, шарила на полу. Но поиски, очевидно, были напрасны.

— Здесь на столе я оставила свою тетрадку с запи­сями, — проговорила она. — Сейчас тетрадки нет. Она исчезла.

***

Когда темно-багровые краски холодного осеннего утра появились на горизонте и предрассветная дымка тумана, покрывавшая пустые поля, стала более светлой, можно было видеть, как с остановившейся на дороге грузовой машины спрыгнул высокий красноармеец в новой шине­ли. Он долго осматривался и наконец, выбрав нужное направление, быстро зашагал в сторону от дороги.

Вдали почти беспрерывно грузно ухали орудия. Ка­нонада часто сливалась в глухой продолжительный рев, порой уступая место раздельным, беспорядочно следовавшим один за другим раскатисто-громким уда­рам.

Красноармеец изредка останавливался и оглядывал­ся. Позади, на фоне уже посветлевшего неба, неясно вырисовывались темные силуэты далекого города, над которым возвышался огромный золотой купол и две тонкие палочки шпилей. Это был Ленинград.

— Кто идет? Пропуск! — раздался голос часового у ограды из колючей проволоки.

Высокий красноармеец предъявил часовому бумаж­ку. Тот долго вертел ее в руках, тщательно рассматривая с обеих сторон.

— Пройдите, — наконец сказал он и отодвинул ще­колду калитки.

На небольшом пространстве, огороженном колючей проволокой, не было видно ничего, что могло бы бро­ситься в глаза. Кое-где немного выделялись над землей плоские возвышения, свидетельствовавшие о том, что там были землянки. В одну из них спустился по узкой деревянной лестнице прибывший.

Он осторожно стал пробираться среди сложных элек­трических приборов, расположенных в подземном поме­щении. Сняв шинель, красноармеец уселся за стол и при­нялся делать отметки на лежащей перед ним десяти­верстной карте.

Увлеченные напряженной работой, люди почти не обратили внимания на вновь прибывшего. Лишь один сержант, стараясь не шуметь, поднялся со своего места и подошел к красноармейцу.

— Ну как? Был в Политехническом? — спросил он шопотом, наклонившись к самому уху.

— Был, — тихо ответил красноармеец.

— Обнаружил?

— Сейчас не время, расскажу позже… Надо доло­жить начальнику.

Дверь отворилась, и в помещение быстро вошел под­полковник.

— Товарищ Крихалев, почему нет сведений с ше­стого участка? — проговорил он, остановившись у входа.

Маленького роста, немного сутулый капитан, вскочив­ший со своего места при входе начальника, сделал не­сколько шагов вперед.

— Разрешите доложить, товарищ подполковник, — начал он. — Сводка подвергается дополнительной обра­ботке. Сегодня ночью, в два часа тридцать восемь минут, зарегистрирована новая группа снарядов…— Зайдите ко мне через двадцать минут со всеми ма­териалами, — пробасил подполковник и скрылся за дверью.

Капитан Крихалев подошел к одному из аппаратов и уселся на табуретку. Тишину в землянке нарушало лишь равномерное жужжанье приборов.

Внимательно вглядывался капитан в освещенную крохотной электрической лампочкой горизонтальную панель над его аппаратом. По ней беспрерывно ползла широкая бумажная лента, перематывавшаяся с одного барабана на другой. Несколько тонких чернильных ли­ний, которые прибор чертил автоматически, медленно появлялись на ленте.

— Товарищ капитан! Разрешите доложить!..

Крихалев повернул голову и увидел перед собой не­давно прибывшего в землянку красноармейца.

— Докладывайте.

— Рядовой Озеров прибыл из Ленинграда, где выполнял ваше поручение.

— Ну, и какие результаты?

Но красноармеец ничего не успел ответить. Из при­бора послышался легкий шуршащий звук. Капитан немедленно повернулся к аппарату. Застыл на месте и красноармеец Озеров, впившись глазами в ползущую ленту. Одна из чернильных линий сделала резкий ска­чок. За ней последовали и другие. Через несколько се­кунд бумага покрылась зигзагами, пересекавшими иногда друг друга. Затем колебания линий стали уменьшаться, и из аппарата потянулась лента с ровными, параллельно расположенными черточками.

Крихалев посмотрел на часы и обрезал ножницами ползущую бумагу.

— Срочно расшифруйте, товарищ Озеров, — сказал он. — О результатах поездки доложите потом… Опять, кажется, по Ленинграду! — громко добавил капитан, по­дымаясь с места. — На этот раз, видно, очень крупного калибра.

Крихалев направился к выходу, провожаемый тревож­ными взглядами работавших у прибора людей.

В подземной комнате опять стало тихо.

Здесь находился звукометрический пункт. Это было сердце звуковой артиллерийской разведки осажденного города. Отсюда при помощи десятков чувствительных звукоприемников, микрофонов, расположенных в поле и соединенных проводами с регистрирующими приборами, велось наблюдение за звучанием пролетавших снарядов. В землянках находилась аппаратура, позволявшая определять по звуку местоположение неприятельской артиллерии.

На движущейся бумажной ленте последовательно отмечалось тонкими чернильными зигзагами прохожде­ние снаряда над тем или другим микрофоном. Измере­ния полученных кривых и вычисления позволяли уста­новить точку на карте, откуда был пущен вражеский снаряд. Звукометрическая разведка, уже давно суще­ствовавшая во всех армиях, довольно точно указывает расположение стреляющих неприятельских орудий.