Страница 55 из 64
— Проклятье! — папа ударяет кулаком по подлокотнику, потом по стене, заставив нас с мамой подпрыгнуть. Его глаза покраснели, а кожа бледная. — Я убью этого ублюдка!
— Нет, не убьешь, пап, — говорю я, качая головой, и дотрагиваюсь до его руки, чтобы успокоить. — Убив его, ты просто обеспечишь себе путь в тюрьму. Я не хочу, чтобы тебя посадили.
Его глаза заполняются слезами. Странное зрелище. Я наблюдаю, как слезы капают ему на колени, когда он говорит:
— Поэтому он избил его? Кайден?
Я киваю.
— Кайден хотел, чтобы Калеб заплатил… за то, что сделал. И он… он не нашел другого способа.
Папа встает на ноги, возвышаясь надо мной. Он не такой уж крупный – среднего телосложения и роста – но сейчас кажется огромным. — Ох, он заплатит. Я позвоню в полицию.
Подскочив с дивана, я хватаю его за руку, крепко обхватывая пальцами за локоть.
— Ты не можешь… Полиция ничем не поможет… Прошло слишком много времени, пап.
Мама начинает рыдать, истерично всхлипывая, прикрыв лицо ладонями.
— Это так неправильно… Такого не могло случиться… О, Боже…
— Но это случилось, — отвечаю я. Она смотрит на меня сквозь слезы. — Извини, но такова правда.
— Как ты можешь быть настолько спокойна? — Ее голос срывается. — Я не понимаю.
— Я далеко не спокойна, — поправляю, отпуская руку отца. — Я просто… я всего лишь пытаюсь жить дальше. К тому же… — Сдвинув брови, понимаю, насколько сильной себя чувствую в данный момент. — Я была слабой слишком долго, и больше не хочу сокрушаться.
Мама достает телефон из кармана, начинает нажимать на клавиши.
— Абсурд. Этого не было. Нет, не может… этого не может…
— Мам, что ты делаешь? — спрашиваю я. Когда она не отвечает, мы с папой обменивается вопросительными взглядами.
Он утирает слезы тыльными сторонами ладоней.
— Дорогая, думаю, переписки могут пока подождать.
Она мотает головой, нажимая клавишу в последний раз.
— Я прошу Джексона вернуться домой.
— Зачем? — спрашиваю настороженно.
— Потому что он тоже является частью этого… этого… этого… Я не знаю, чего. — Слезы текут по ее щекам, капают на брюки, оставляя мокрые разводы. Ее глаза припухли; если мама не перестанет плакать, то скоро не сможет видеть.
Я гляжу на отца.
— Ей не нужно плакать, пап… Пусть она перестанет.
Он похлопывает меня по руке в утешительном жесте.
— Она расстроена. — Его челюсть сжимается, он смотрит на меня. Интересно, что он видит. — Я тоже. Нет, я чертовски взбешен. Дерьмо. Все это время… под нашей крышей… — Папа продолжает невнятно бормотать, вены у него на шее вздуваются. Он ходит из угла в угол, а я стою перед диваном, наблюдая разворачивающееся передо мной безумие, словно рушащееся после взрыва здание.
Наконец, мама поднимается и идет к выходу с выражением, полным решимости.
— Довольно…
— Куда ты? — я следую за ней. — Мам?
Она промокает слезы краем свитера.
— Я должна что-нибудь сделать… Мне нужно как-то это исправить… Мне просто нужна еще минута.
Качая головой, я останавливаюсь перед ней, разводя руки в стороны.
— Ты не можешь ничего исправить, мам. Это случилось. Сейчас ты ничего не можешь сделать, лишь быть моей мамой.
Мама анализирует мое лицо несколько мгновений, затем снова начинает плакать, обняв меня. Я давным-давно не позволяла ей себя обнимать, поэтому стою неловко, уверяя, что все будет в порядке. Когда ее глаза высыхают, она садится обратно в кресло, прикрывает лицо руками, понурив плечи. Отрицание и слезы продолжаются до позднего вечера. Отец опять начинает орать, раз за разом повторяя, что Калебу не удастся избежать наказания. Рыдания и гневные тирады ни к чему не приведут. Все останется по-прежнему: Калеб меня изнасиловал, после чего шесть лет жил, успешно избегая наказания. Это ничто уже не изменит, даже после моего признания. Изменюсь только я, необратимо изменится моя жизнь. Цепи, сковывающие мои запястья, сломаны, я наконец—то свободна.
Джексон так и не возвращается домой. Не знаю, что это значит. В итоге я поднимаюсь с дивана и ухожу, несмотря на протесты матери. Ей хочется, чтобы я осталась и позволила ей себя оплакивать, пока она во всем не разберется. Мама четко убеждена, что сможет неким образом аннулировать случившееся, но я не настолько наивна, чтобы верить в подобную вероятность. Помимо всего прочего, мне нужно быть в другом месте – хочется быть. Там, где я способна обрести счастье.
— Подожди, Келли, пожалуйста, не уходи, — умоляет мама, следуя за мной на кухню. — Мы можем остаться дома и еще раз все обсудить.
Качаю головой, направляясь к двери.
— Мам, я знаю, что тебе необходимо попытаться осмыслить то, о чем я рассказала. Только я уже нашла способ, помогающий с этим справиться, и он мне сейчас очень нужен. — Вообще-то, не просто нужен. Мне необходимо быть с ним.
Пока она продолжает качать головой, папа дает мне ключи от машины, чтобы не пришлось возвращаться пешком, сообщив напоследок, что все-таки позвонит в полицию, просто поставит их в известность. У него покраснели и припухли глаза, потрескались губы. Я отвечаю, что не возражаю, потому что именно это ему нужно услышать сейчас. Выйдя из дома, думаю, а что произойдет, если Калеб вновь объявится, будет ли он с Джексоном, когда мама расскажет обо всем.
Как только за мной закрывается дверь, и я остаюсь наедине с собой, развожу руки в стороны, стоя на крыльце под светом фонарей. Небо чистое, звезды сияют на темном фоне. Что будет с моей жизнью дальше? Понятия не имею. Однако с нетерпением хочу выяснить, потому что впервые смотрю в свое будущее, а не в прошлое, и улыбаюсь бесконечным возможностям.
Глава 18.
#65 Смотреть на фейерверк с тем, кого любишь
Кайден
— Мне до сих пор жаль, что я не мог быть там с тобой. — Говорю я. Прошло пару дней, с тех пор, как Келли рассказала правду своим родителям и она, кажется, в порядке, сильнее, более увереннее. Но даже при этом, я рад, что она сделала это, хотел бы я оказаться там, поддержать ее, утешить, сделать все необходимое.
Мы сидим на капоте грузовика ее отца, который припаркован около озера. Чуть ниже проходит вечеринка в честь кануна Рождества и, я вижу костер сквозь деревья. Звезд не видно, небо слегка туманно, а полная Луна ярко светит. Температура ниже нуля, и машина покрыта инеем, но мы завернулись в плед, чтобы сохранить тепло наших тел.
— Я хотел бы быть там с тобой.
— Но я должна была сделать это одна, — произносит она, глядя на небо. — К тому же, все это уже закончилось и, я готова двигаться дальше.
Когда проснулся в номере отеля один, то почти начал паниковать и, чувства приумножились, когда я прочитал ее записку. Она поехала домой, чтобы рассказать то, что с ней случилось. Факт того, что Келли стоит там и рассказывает все им, одна – убивает меня. Я хотел быть с ней в этот момент, помочь ей, успокоить, но, думаю, я понимаю, почему она захотела сделать это одна. Думаю, Сет всегда был прав. Она намного сильнее, чем кажется.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, обхватывая ее талию руками, когда она прижимается щекой к моей груди. Вдыхаю запах ее волос ‒ клубника и что-то еще, присущее только Кэлли.
Обдумывает мой вопрос в тишине.
— Невесомой.
Я улыбаюсь.
— Я тоже. — У меня была встреча в понедельник с Дугом, и я чувствую себя легче, чем после встречи в кафе. Интересно, насколько легче я буду чувствовать себя в будущем, после большего количества терапий.
— Еще столько много вещей с которыми надо разобраться, — добавляет она, поворачивая голову так, чтобы можно было смотреть на меня. — И я переживаю, как отреагирует Калеб, когда узнает, что правда всплыла.
Мои мышцы начинают бугриться от напряжения.
— Он больше не навредит тебе. Я не позволю ему.
— Я знаю, что не позволишь, — шепчет она, удивляя меня тем, как сильно доверяет мне. Келли прижимается лицом к моему плечу и ее теплое дыхание проникает через мое пальто.