Страница 45 из 64
Она поворачивает личико вниз и оставляет поцелуй, слегка проводя языком.
— Я бы хотела остаться так, как сейчас.
Я смеюсь, и от моего резкого дыхания становится больно мышцам, потому что я не тренировался ни разу за прошедший месяц.
— И это все, чем ты хочешь заниматься? Потому что твои красные щеки говорят об обратном. — Пальцем глажу по ее щеке и она вздрагивает. Я люблю, когда она вздрагивает и ненавижу в тоже время, так как это показывает, как сильно я влияю на нее. — Или в мыслях ты занимаешься чем-то другим?
Она лежит в тишине какое-то время, затем, наконец, поднимает на меня взгляд, ее голубые глаза широко раскрыты. Ее щеки все еще красные, а волосы покоятся на ее лице и плечах.
— У меня нет ничего другого в мыслях, — говорит она, — мне просто было интересно.
Она лукавит, но я позволяю ей сорваться с крючка. Собрав прядь ее волос, заправляю ей за ухо. Я уже хотел сказать ей, что нам, возможно, следует выбираться из постели, когда в дверь постучали.
— Кхм... Я ждал так долго, как мог. — Говорит Сет за дверью. — Но мне нужно войти и забрать мои вещи.
Келли отталкивается от меня и встает на колени с простыней, прижатой к груди. Я хватаю край простыни и тяну вниз, затем глажу ее сосок пальцем. По ее телу проходит дрожь, и я чувствую удовлетворение, когда она начинает застенчиво улыбается, слезая с кровати, голой.
Она ищет свою одежду, пытаясь скрыть свое тело руками. Она такая маленькая, тоненькая, хрупкая. Я не могу помочь, но думаю о том, как она сказала, что вызывает специально у себя рвоту и думаю, возможно, мы должны поговорить об этом, так же, как мы говорили о моих проблемах.
— Келли, пожалуйста, — умоляет Сет, звуча хрипло с похмелья. — Мне реально нужны мои вещи.
— Секунду! — Келли хватает пару шорт и футболку из сумки, которую Сет вчера принес. Она улыбается мне сдержанной улыбкой, пред тем как ретироваться в ванну. — Впустишь его, как оденешься? — спрашивает она, когда я надеваю свои боксеры.
Прослеживаю за ней взглядом.
— Что ты делаешь?
Она пропускает пальцы через волосы.
— Пойду приму душ. У меня песок в волосах после прошлой ночи.
Медленная улыбка растягивает мои губы. Я знаю, что был слишком напорист, и скорее всего у нее все там жутко болит, но я ничего не могу поделать с этим. Как только картинки ее в душе, с горячей водой, стекающей по телу, волосам и груди, появляются в моей голове, я решаю, что мне нужно принять с ней душ. К тому же, сейчас все идеально, и я хочу растянуть это так долго, как могу, до того, как мы вернемся в реальную жизнь к нашим проблемам.
— Ооо! Мне тоже. — Я встаю с кровати, и она смотрит на меня с недоумением из проема ванной. Она не понимает, о чем я говорю, и я не ожидаю от нее этого. Она невинна и мила, и ее ум не повернут, как у Дейзи.
Я подхожу к ней, обожая то, что она кусает свою губу.
— Ты выглядишь потерянной. — Шепчу я, когда тянусь к ее руке.
Ее взгляд останавливается на моей груди, и на секунду я чувствую смущение.
— Так и есть. Хочешь принять душ первым? Я могу подождать.
Я улыбаюсь и эта улыбка настоящая, не маска. Подушечкой пальца провожу по ее нижней губе, а другую руку кладу на ее обнаженное бедро.
— Я бы сказал, что хочу принять душ... с тобой.
Она испускает удивленный вздох и я беспокоюсь, что слишком сильно давлю на нее. Затем ее щеки начинают алеть, когда она пробегает глазами по моему телу, кусая нижнюю губу. Она не говорит ничего, когда встречается со мной взглядом, но я точно могу сказать, что ей любопытно.
— Не беспокойся. — Прикладываю палец к ее губам. — Будет весело. Все в мыле, влажные и скользкие. — Ее глаза расширяются и я беру ее за бедра и приподнимаю. Она хихикает, и я улыбаюсь, заходя в ванну.
— Минуточку, — говорит она прямо тогда, когда я собираюсь, поцеловать ее. — Мы должны впустить Сета. А то он обидится.
Неохотно, я иду в комнату и отпираю замок. Затем стремглав возвращаюсь в ванну, все еще неся Келли, которая хихикает каждый раз, когда я дотрагиваюсь пальцами до ее живота. Пинком ноги я захлопываю дверь, и кричу:
— Сет, ты можешь войти! — И сразу накрываю ее губы своими и целую пока не кончается воздух в легких. Потом мы отстраняемся, дыша тяжело, а ее пальцы впиваются в мой затылок.
Я оглядываюсь вокруг, готовый включить душ.
— Подожди, а где душ?
Она указывает через плечо на угол около двери.
— Думаю он там.
— Это не шкаф?
Она пожимает плечами.
— Не думаю. Если бы это был... — Ее глаза блуждают между раковиной, туалетом и стойкой для полотенец. — Думаю, это не шкаф.
Придерживая ее за попу, я иду к углу около двери. Там небольшой шкаф с пустыми рейками и полками. Я поворачиваюсь налево, потому что это единственное место куда можно пройти. Там огромное окно из матового стекла на всю стену, и океан прямо снаружи. Там также массивная овальная ванна в углу, которая стоит на прямоугольной платформе со ступеньками из плитки.
Келли хмурится.
— Здесь нет душа? — Пытается подавить улыбку. — Дерьмово. Я определенно была настроена на него.
Я слегка щипаю ее за ногу и она вскрикивает, брыкаясь на мне. Я подхожу к ванне, не отпуская Келли, и включаю кран.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, наблюдая за струей воды, к которой я протягиваю руку и проверяю температуру.
— Набираю ванну. — Я в тайне люблю тот факт, что тут есть ванна и нет душа. Вещи, которые мы можем осуществить в этой большой ванне безграничны.
Она нервно ерзает, ее тело напряжено, когда она смотрит на ванну, наполняющуюся водой.
— Мы собираемся принять ванну вместе? — Ее носик морщится, и я уже собираюсь ей сказать, что она не обязана, если не хочет, когда она выдает: — Мы должны сидеть в грязи друг друга.
У меня вырывается смешок, и я поднимаюсь на ступеньку.
— На сколько я грязный, ты думаешь?
Время от времени у нее появляется этот коварный взгляд, и всегда бывает в полной мере.
— Не знаю. — Говорит она, соскальзывая с моего тела. — Парни известны своей нечистоплотностью, не так ли?
Я снова щипаю ее за ногу, и она подпрыгивает, смеясь визгливо. Движение толкает меня вперед, и я спотыкаюсь, опрокидываясь вниз. Я пытаюсь приземлиться так мягко, как могу, чтобы не навредить ей, и в конце концов, я стукаюсь локтем о край ванны, а вода расплескивается во все стороны. Она хохочет, когда я пытаюсь сесть в воде, вместе с ней на мне.
— Ооо, ты думаешь это смешно? — сажусь я, все еще держа ее за талию, и поглаживая пальцами ее влажную кожу. Капельки воды стекают по ее телу, волосам, мягкой коже и это лучшее, что я мог себе вообразить. Мы сидим так какое-то время, ожидая, когда кто-нибудь из нас заговорит.
— Келли, я должен спросить... — массирую ее тазовые косточки пальцами, — о твоем пристрастии рыгать.
Она перестает дышать, но не уходит от ответа.
— Я работаю над этим.
Я долго выдыхаю через нос.
— Ты слишком хрупкая ... чтобы делать это.
— Не о том говоришь.
— Знаю, но, несмотря на это, это делает тебя слишком худой, и мне ненавистна эта чертова мысль, что ты вредишь себе. — Я лицемер, но важно, чтобы она знала, что я чувствую, потому что она всегда говорит мне о своих чувствах.
— Возможно, мне следует с кем-то поговорить об этом, — отвечает она, противоречиво. — Хотя, у меня есть улучшения.
— Поговорить об этом с кем-то было бы хорошо. — Я закрываю глаза и набираюсь мужества. — Я... я говорил об этом с терапевтом в клинике. Как бы я сильно ненавидел эту чертову клинику и причину, почему я там был, он казался хорошим парнем. — Я меняю положение, когда воды становится больше. — Я продолжаю видеться с ним.
— Это хорошо, — хвалит она, что-то ища в моих глазах. — Может тебе следует рассказать ему о том, что делал твой отец?
Мои пальцы сильнее вдавливаются в ее кожу.
— Не думаю, что он подходящий человек.
— Тогда кто подходящий?
Кому я смог бы рассказать? Матери? Брату? После этого, единственные люди, которых я знаю, не будут знать, что блять делать с этой информацией.