Страница 80 из 80
Где-то в нижней части туловища монстра копошилась дюжина парней из «Каперов Пелема», прилежно стараясь приподнять его, чтобы стянуть предполагаемые скрытые под ним украшения. Но пневматические домкраты, притараненные со стройки, просто-напросто протыкали податливое тело.
Увидев, каким они занимаются черным делом, толстяк Льюис Морено приказал окатить их из пожарной кишки подававшейся под большим напором струей воды, мгновенно рассеяв эту банду несовершеннолетних хулиганов.
Убегая с места происшествия, раздосадованные крушением надежд «Каперы Пелема» выместили свое унижение на подвернувшихся под руку Тренчардс и Гойлви, чьи колебания в результате этого логически завершились неизбежным падением лицом прямо в ручей, что не помешало двум ученым, невзирая на рассеченные при этом губы и выбитые зубы, продолжать свой ценный диспут и в новых условиях.
— Нет, этот экземпляр слишком велик, чтобы быть птеродактилем из нашего далекого прошлого…
— Да вы шутите, откуда же еще он мог выскочить?
— Да с другой планеты…
— Не говорите глупостей, ни на одной планете нашей Солнечной системы птеродактилей не водится…
— Ну и что, значит, он свалился откуда-то из другой звездной системы…
— Но как же он тогда добрался сюда?
— А вот это уж не мое дело…
Уилл Кили так и висел на шее монстра, уцепившись за золотой амулет. Но именно в этот миг параллельные миры достигли крайней точки своего колебательного движения и двинулись обратно к своим исходным позициям, которые они покинули (впервые за шесть лет). Итак, встреча… Высшая точка… Слияние.
И Уилл Кили, попавший благодаря столь милому его сердцу амулету в самый центр взаимопроникновения миров, растворился. Пуф! — и нету!
На пересечении Сорок седьмой улицы и Шестой авеню толпа стала постепенно рассеиваться, и парни из «Эйджэкса», объединив усилия со своими товарищами из Ассоциации мясников и работников боен, секция тридцать девять, дружно взялись за расчистку улиц от этой кошмарной туши летающего пресмыкающегося, сверзившегося черт знает откуда… и до которого никому, судя по всему, не было никакого дела.
А в этот момент в точке касания параллельных миров…
Словно подкошенный ибари, человек падал с неба в ХС+19 голубой зари; он летел вниз, истошно вопя, раскинув руки и ноги, и шлепнулся прямо в самом центре святилища из пенистого металла, возведенного в честь Нерва на Тетушкиной площади.
Два местных жителя, взмахнув перепончатыми крыльями, воспарили над гигантской тварью и присмотрелись к нему.
— Интересно, он летал? — поинтересовался один из них, почесывая кончиком крыла костистый гребень. — Или же просто-напросто шмякнулся откуда-то?
— Великоват, а? — прокомментировал второй. — Немного крупнее, чем эти мачинчосы[1]… люди. И весит побольше, причем изрядно. Любопытно, съедобен ли он?
— Ах! Да что ты! Конечно же нет! Но разве можно так ставить вопрос: съедобен ли? — вмешался один из жрецов-диетологов культа Нерва. — Хаццил ли он? Вот в чем суть!
— У него голубые глаза, следовательно, он не может быть хаццилом.
— Зато есть нос, а посему — хаццил!
Появился блюститель порядка и, помогая себе крылом, вытащил из кармашка на конце другого крыла книжечку бланков порицания.
— Кто хозяин этой химеры?
— А что это за мерзость вообще? — откликнулся жрец-диетолог культа Нерва.
Никто, судя по всему, этого не ведал.
Да и никому до нее никакого дела не было.
1
Мачинчосы — обыгрывается слово «мачо» (исп.), от которого идет «мачизмо» — культ силы и мужественности, олицетворяемый мужчиной. — Примеч. перев.