Проклятие Валнира

— А теперь пошли.

Все быстро прокрались на цыпочках к ближайшей террасе; все террасы были связаны тропой, спускающейся по склону холма. В тупике виднелась покосившаяся хижина. Они сбились потеснее прямо за ней и ждали, пока не придет пора смены караула. Никто, однако, не появлялся.

— Вперед. Пока облака не прошли, — сказал Райнер.

Они прокрались по террасе к ближайшему ходу, но он оказался заколочен. Райнер потянул за доски, и те угрожающе заскрипели.

— Попробуем следующую.

Но следующий ход был заложен кирпичами, скрепленными известковым раствором.

— Ну, за что нам все эти радости? — с досадой сказал Райнер.

— Обвалы, — сказал Ульф. — Вы же видели оползень. Стену слишком изрыли, и она утратила прочность.

Оскар сглотнул:

— Утратила прочность?

Третья дыра была тоже заложена, но доски уже порядком подгнили и покоробились — настолько, что, как оказалось, уже толком не держались на гвоздях. Из-за загородки ручейком стекала вода, уже проложившая себе русло в каменном склоне.

— Выглядит многообещающе, — сказал Райнер.

Они с Халсом и Джано принялись снимать доски как можно тише и отставлять их в сторону. Некоторые так прогнили, что крошились в руках.

Наконец они расчистили проход, похожий на зевающую пасть. Было нетрудно заметить, почему его закрыли. Сверху капала вода, которая уже основательно разрушила потолок. Ее пытались остановить с помощью поднятых на шестах массивных досок, тут же нагромоздили всякие балки и попавшийся под руку мусор, так что выход изрядно напоминал лес, состоящий из тонких деревьев, лишенных веток, но вода неумолимо сочилась, а балки согнулись и потихоньку гнили. На грязном полу было чуть не до колена земли и камней, обвалившихся сверху. Райнеру это совсем не понравилось, но небо понемногу прояснялось, и на поиски другого пристанища не оставалось времени.

— Ладно, пошли, — сказал он. — Вон туда. Возьмите каждый по доске — придется закрыть проход изнутри, а то они заметят.

Остальные потянулись за ним, с досками под мышкой, пробираясь меж гнилых опор, лишь Оскар задержался и в ужасе смотрел на разверстую дыру.

— Пошли, стрелок, — сказал Райнер.

Артиллерист покачал головой:

— Мне не нравятся норы.

Райнер потерял терпение и закатил глаза:

— Мне тоже. Но так надо.

— Не могу, — затянул Оскар. — Не могу.

— Придется. Тут уж ничего не поделаешь. — Райнер шагнул к Оскару и протянул руку.

Артиллерист подался назад:

— Нет.

Райнер бросил быстрый взгляд через плечо и сжал кулаки.

— Оскар! Не валяй дурака! — прошипел он и схватил артиллериста за локоть.

Оскар отпрянул и пнул каблуком лежащую на полу балку. Она закачалась на краю обрыва и наконец свалилась на нижнюю террасу.

Райнер застонал и оглянулся на башню. Было слишком темно, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, но ему послышалось, что кто-то задал вопрос низким гортанным голосом.

Райнер вышел из себя.

— А, чтоб тебя, нытик разнесчастный! — хрипло прошептал он. — А ну, заходи! — Он прыгнул вперед, схватил Оскара за руку и зашвырнул в проход.

И тут же пожалел об этом: артиллерист налетел на первый же ряд подпорок и раскидал их в разные стороны. Одна переломилась пополам. На упавшего Оскара хлынул дождь из грязи и мелких камешков, и потолок угрожающе затрещал.

— Прокляни тебя Зигмар!

Райнер вбежал внутрь, схватил Оскара за шиворот и поволок между опор туда, где находились все остальные — они уже обернулись на шум. Здесь пол был почище, а балок поменьше. Он остановился и оглянулся.

Что-то треснуло — громко, будто кто-то выстрелил из пистолета. Потом еще раз. Одна опора, а за ней и другая начали прогибаться, потом еще три.

— Назад! — закричал Райнер. — Назад!

Все кинулись во тьму. Франц помогал волочить Оскара вперед по туннелю.

Потолок над входом обвалился с оглушительным треском. Вокруг них поднялось облако пыли, невидимое в темноте, и все закашлялись. Острые осколки породы впивались в ноги.

Вскоре обвал прекратился, и люди, кашляя и отплевываясь, отступили в темноту. Не было видно решительно ничего.

— Все тут? — спросил Райнер. Он выкликал их имена одно за другим, и все отозвались. Все, кроме Оскара. — Райнер вздохнул. — Кто-нибудь, дайте свет.

Халс зажег свечу, и люди стали оглядываться в поисках Оскара. Он все еще сидел на полу, обхватив руками колени и дико озираясь. Когда пламя разгорелось поярче, он посмотрел мимо них, на кучу камней и грязи, загородившую выход, закричал каким-то нечеловеческим голосом и пополз вперед на четвереньках. Люди в недоумении смотрели, как он пытается разгрести завал голыми руками.

— Копать! Надо копать! Воздуха нет! Нет воздуха!

Камни было невозможно сдвинуть с места. Оскар замолотил по ним кулаками, сбивая их в кровь и крича что-то невнятное.

Все поморщились и отвернулись, но с Райнера было уже достаточно.

— Яйца Зигмара! Заткнешься ты или нет! — Он выступил вперед, резко развернул Оскара за плечо и дал ему со всего размаху по челюсти.

После удара у него заболели костяшки, но результат превзошел все ожидания. Оскар беспомощно осел на пол, а потом растянулся во весь рост. И главное — он наконец замолчал.

Райнер обернулся к остальным, посасывая кровоточащий сустав. Они просияли, явно оценив его шаг. Хотелось сказать по этому поводу что-то забавное, но не получилось. Внезапно навалилась усталость, ноги едва держали.

— Ладно, — замученным голосом сказал он. — Хватит с нас на сегодня. Давайте разобьем лагерь.

Глава десятая

СЛЕДУЙ ЗА ВЕТРОМ

Совершенно обессиленный, Райнер тем не менее никак не мог заснуть. Он все раздумывал над охватившей Оскара паникой, но ведь ударил артиллериста как раз потому, что сам чуть было не поддался ей. Когда крыша рухнула, его тоже настигло ощущение, что все, конец. И чувство вины. Ведь он же сам это сотворил. Если бы он не вспылил и не толкнул Оскара на опоры, этого бы не случилось. Это он привел всех в ловушку. Стало быть, что с ними сейчас ни произойдет — все будет по его вине. А вдруг они не найдут другого выхода? Он виноват. Если из темноты выползет нечто и сожрет их? Он виноват. Если воздух испортится настолько, что они не смогут дышать? Он виноват. Если они сойдут с ума и съедят друг друга, чтобы выжить? Он виноват.

Но наконец даже чувство вины не смогло поддерживать его в бодрствующем состоянии. Истощение тянуло его вниз, словно русалка, увлекающая под воду, и он спал, словно мертвец, пока через некоторое время что-то не начало скрестись и пищать. Он старался игнорировать эти звуки насколько возможно, то просыпаясь, то снова проваливаясь в сон, в котором ему виделись его собака, скребущаяся в дверь, знакомая проститутка, причесывающаяся на скрипучей кровати в его холостяцкой квартирке в Альтдорфе, ветка, шуршащая по крыше палатки по пути из Виссенберга, — но в конце концов образы крыс, гигантских насекомых и летучих мышей-вампиров заставили его открыть глаза и оглядеться.

Конечно же, никого не было. Лишь темень, как у орка под мышкой. Судя по храпу, остальные все еще спали. Он с досадой порылся в мешке, нашел огниво и кремень, высек искру и поджег фитиль.

Его копошение разбудило некоторых, и они сели, моргая не привыкшими к свету глазами, когда Райнер поднял свечу в поисках источника шума.

Это опять был Оскар, который хныкал и удрученно ковырял груду камней. Райнер поморщился. Должно быть, артиллерист промаялся так уже не один час. Его ногти были начисто содраны, кончики пальцев — в кровавых лохмотьях.

— Оскар, — позвал Райнер.

Артиллерист не ответил. Райнер встал и подошел к нему. Губы Оскара шевелились, и Райнер наклонился, чтобы хоть что-то разобрать.

— Уже почти. Уже почти. Уже почти. Уже почти. Уже почти. Уже почти. Уже почти.

Райнер положил руку на плечо Оскара и потряс его:

— Давай, Оскар. Пойдем посмотрим, что там еще есть. Может, найдем другой выход, а?