Страница 2 из 46
–Почему ты выбрала статистику? –спрашивает Гевин.
Он берет кетчуп и выдавливает себе на тарелку.
–Я взяла алгебру на зимний семестр. Я хочу покончить со всей математикой на первом курсе. Я ее так ненавижу.
Лейк берет у Гевина кетчуп, и выдавливает сначала в мою тарелку, а затем в свою.
–Куда ты спешишь? Ты и так набрала больше часов, чем мы, с Эдди вместе взятые, –говорит Гевин.
Соглашаясь, Эдди кивает и откусывает бургер.
Лейк указывает головой на Кела и Колдера.
–У меня уже и детей больше, чем у вас с Эдди вместе взятых. Так что мне надо спешить.
–Какая у тебя специализация? –спрашивает Кирстен Лейк.
Эдди смотрит на Кирстен, наконец-то замечая, что кто-то лишний сидит за столом.
–А ты кто?
Кирстен, улыбаясь, смотрит на Эдди.
–Кирстен. Я живу наискосок от Уилла и Колдера, рядом с Лейкен и Келом. Мы переехали сюда из Детройда как раз перед Рождеством. Мама сказала, что нам надо выбраться из города, пока город не вобрался в нас…. не совсем понимаю, что это значит. Мне одиннадцать. Мне исполнилось одиннадцать 11/11/11. Вы знаете, это был грандиозный день. Не каждый человек может сказать, что ему исполнилось одиннадцать лет одиннадцатого числа, одиннадцатого месяца, одиннадцатого года. Я немного поленилась, родившись в 3 часа дня. Если бы я родилась в одиннадцать часов одиннадцать минут, то смогла бы попасть в новости или что-то типа того. Если бы этот момент засняли, я смогла бы использовать его в своем портфолио. Когда вырасту, я хочу стать актрисой.
Эдди, как и мы все, уставилась на Кирстен, не зная, что ответить. Кирстен поворачивается к Лейк и повторяет вопрос.
–Так какая у тебя специализация, Лейкен?
Лейк кладет свой бургер на тарелку и откашливается. Я знаю, как она ненавидит этот вопрос. Она попытается ответить уверенно:
–Я еще не решила.
Кирстен смотрит на нее жалостно:
–Понятно. Затрудняешься в выборе. Мой старший брат три года учился в колледже на втором курсе. Он прослушал столько курсов, что сейчас у него пять специализаций. Я думаю, он не мог никак определиться, потому что предпочитал спать до обеда каждый день, сидеть на занятиях по три часа и гулять каждую ночь, вместо того чтобы завершить обучение и найти работу. Мама говорит, это неправда…. она говорит, что он пытается раскрыть весь свой потенциал, изучая все, что ему интересно. Но если вы спросите меня, то я считаю, что это «дерьмо собачье».
Я делаю глоток воды и закашливаюсь от смеха.
–Ты только что сказала «дерьмо собачье», –говорит Кел.
–Не говори «дерьмо собачье», Кел, –говорит Лейк.
–Но она первая сказала «дерьмо собачье», –Колдер защищает Кела.
–Колдер не говори «дерьмо собачье», –кричу я.
–Извините, –говорит Кирстен мне и Лейк. Моя мама говорит, что Федеральная комиссия по связи запретила грубые слова только для СМИ, чтобы не шокировать людей. Она говорит, если бы все использовали их постоянно, то они бы не были грубыми словами, и никто бы не обижался на них.
С этим ребенком не поспоришь!
–Твоя мама поощряет твои ругательства? –спрашивает Гевин.
Кирстен кивает.
–Я не смотрю на это с этой точки зрения. Это больше похоже на то, что она поощряет, когда мы подрываем ущербную систему, из-за которой мы придаем словам негативный оттенок, хотя фактически, это просто буквы, перемешанные между собой, как и любое другое слово. Все они являются перемешанными буквами. Например, возьмем слово «бабочка». Что если однажды кто-то решит, что «бабочка» –это бранное слово? Люди, в конце концов, начнут использовать слово «бабочка» как оскорбление, или чтобы подчеркнуть что-то негативное. Фактически, само слово ничего не значит. Негативные ассоциации словам дают люди, чтобы потом называть эти слова бранными. Поэтому, если бы мы все просто решили продолжать говорить «бабочка» все время, в конце концов, люди бы перестали обращать на это внимание. И оно перестало бы шокировать … и снова стало бы обычным словом. И так со всеми плохими словами. Вот что имеет в виду моя мама.
Она улыбается, берет жареную картошку и макает ее в кетчуп.
Я всегда удивляюсь способности Кирстен все перекручивать. Я еще не видел маму Кирстен, но судя по тому какая у нее дочь, она очень неординарная личность. Кирстен, безусловно, умнее многих детей ее возраста … и определенно страннее. По сравнению с тем, что говорит она, Кел и Колдер кажутся мне вполне нормальными детьми.
–Кирстен? –спрашивает Эдди. Ты будешь моим новым лучшим другом?
Лейк хватает картошку из тарелки и бросает в Эдди.
–Это дерьмо собачье! –говорит Лейк.
–Ах ты, «бабочка»! –отвечает Эдди, бросая картошку назад в Лейк.
Я перехватываю картошку, надеясь, что это не перерастет в бой едой как на прошлой неделе. Я до сих пор повсюду нахожу брокколи.
–Прекратите, –говорю я, бросая картошку на стол. Вы двое, если вы снова закатите пищевую бойню, я надеру ваши «бабочки».
Лейк видит, насколько серьезно я настроен. Она сжимает мои ноги под столом и меняет тему.
–Поиграем в «приятное и провальное»? –спрашивает она.
–В «приятное и провальное»? –озадачено переспрашивает Кирстен.
–Ты должна рассказать о том, что у тебя за день было самое провальное и самое приятное. Плохое и хорошее. Мы делаем так каждый вечер за ужином, –объясняет ей Кел.
Кирстен кивает, словно она все поняла.
–Я буду первой, –говорит Эдди. Моим провалом на сегодня стала регистрация. Мне поставили занятия на понедельник, среду и пятницу. Вторник и четверг были уже заняты.
Все хотят учиться по вторникам и четвергам. Занятий больше, но это справедливая цена только из-за того, чтобы ходить на занятия два раза в неделю, а не три.
–Приятное у меня то, что я встретила Кирстен, мою новую лучшую подругу, –продолжает Эдди, глядя на Лейк.
Лейк берет другую картошку и бросает в Эдди. Та втягивает голову как утка, и снаряд пролетает над ее головой. Я беру тарелку Лейк, и ставлю ее по другую сторону от себя, вне зоны досягаемости для нее.
Лейк пожимает плечами и улыбается мне.
–Извини. Она берет с моей тарелки картошку и кладет себе в рот.
–Ваша очередь, мистер Купер, –говорит Эдди.
Она до сих пор меня так иногда называет, обычно, когда хочет намекнуть, что я становлюсь занудой.
–Моим провалом также стала регистрация. У меня занятия в понедельник, среду и пятницу.
–Что? Я думала, мы оба будем учиться по вторникам и четвергам, –огорчается Лейк.
–Я пытался, детка. Они не проводят мои занятия в эти дни. Я же писал тебе СМС.
–Черт, это реально отстой, –говорит она. –Я не получала твое сообщение. Снова не могу найти свой телефон.
Она постоянно его теряет.
–А что у тебя приятное? –спрашивает меня Эдди.
Это легко.
–Приятное происходит сейчас, –я целую Лейк в лоб.
Кел и Колдер стонут.
–Уилл, это приятное происходит у тебя каждый вечер, –раздраженно говорит Колдер.
–Моя очередь, –говорит Лейк. –Моя регистрация –это приятное. Я еще не разобралась со статистикой, но остальные занятия будут именно такие, как я и хотела.
Она смотрит на Эдди и продолжает:
–А отстойное сегодня, то, что моя лучшая подруга променяла меня на одиннадцатилетнюю девочку.
Эдди смеется.
–Я хочу попробовать, –вызывается Кирстен. Никто не возражает. –Провальное это то, что мой сегодняшний ужин состоит только из хлеба.
Она смеется, глядя в свою тарелку. Я подбрасываю ей еще один кусочок хлеба.
–Надеюсь в следующий раз, когда ты придешь без приглашения в дом мясоедов, ты захватишь с собой заменитель мяса.
Она игнорирует мое замечание.
–А приятное произошло в 3 часа дня.
–Что случилось в 3 часа? –спрашивает Гевин.
–Закончились уроки, –пожимает плечами Кирстен. –Я до «бабочек» ненавижу школу.
Все трое ребят переглядываются между собой, как будто есть негласное соглашение между ними. Я взял на заметку, что нужно поговорить об этом с Колдером. Лейк подтолкнула меня локтем, и посмотрела вопросительно, давая понять, что она подумала о том же.