Страница 9 из 120
— Почему ты читал стихи Есенина, ну, как бы тебе сказать, грустные? — спросила Валя.
И Юрий впервые поведал о своих волнениях, догадках, которые его терзают. Вероятно, в семье не очень одобряют его выбор профессии. Семье нужен работник, родителям помощник… Трудно старикам.
— Может быть, прервать учебу, уехать, буду в родных местах шоферить, помогать родителям… Натерпелись они… устали, да и возраст не тот, — поделился своими сомнениями Юрий.
— Уехать? — Валя даже остановилась. — А мечта о небе? Разве ради цели своей жизни люди не идут на лишения? — И тихо, чтобы не привлекать внимания прохожих, сказала: — Вряд ли одобрят твое решение папа с мамой…
Юра, прислонившись к забору, весело и лучисто улыбался, и была в его искристых глазах какая-то своя, затаенная мысль.
25 марта. Первый курс, теперь уже на общих основаниях, приступил к подготовке к параду. Снова распорядок дня уплотнился, сместились занятия, но общее число часов на теоретические предметы не уменьшилось. Ходили на строевом плацу в одношереножном строю, квадратом, одиночно отрабатывали шаг. Курсанты готовились к параду с чувством большой ответственности. Овладевая авиационной терминологией, они шутили: пеший по-летному.
1 апреля. Отделению сержанта Гагарина определили место в парадном строю. Юрий Гагарин оказался в последней шеренге, контроль за своими подчиненными потерял, но они его не подводили. Ходили хорошо, сохраняя высокую дисциплину строя.
3 апреля. Теплый весенний вечер. Юрием овладело сегодня странное ощущение. Они с Валей знакомы всего лишь два месяца и в общем-то знают друг друга не так уж хорошо, но отношения искреннего доверия, взаимного участия в судьбе таковы, что Юрию хочется советоваться с ней во всем, заботиться о ней…
— Конечно, ты права, я много думал над твоими словами. Да, я уже не могу жить без неба. И странно было бы отказаться от того, что так легко дается тебе: твоя профессия.
12 апреля. Валя пригласила к себе домой Юрия с его близкими друзьями.
— Папа приготовил пельмени, говорит, что сезон отходит, — сказала Валя. — Приходите.
— Спасибо.
К назначенному часу Юрий с друзьями пришли в гости. Угощение удалось на славу. Пельмени были настоящими, уральскими.
13 апреля. На самоподготовке Юрий Дергунов предложил собрать деньги и послать родителям Гагарина. Юрия в эти минуты не было, и о стремительном распространении этой идеи он не знал. Когда Юрий узнал, он потребовал от Дергунова прекратить это «мероприятие».
— Забота о родителях — долг детей. И, пожалуйста, не обижай меня.
Да, Дергунов явно поторопился, но от мысли оказать помощь Гагарину не отказался.
18 апреля. Реализация замысла, как долгое время казалось заговорщикам, держалась в глубокой тайне. И вот снова Юрий и его друзья в гостях у Горячевых. В это время, как бы случайно, приходит с работы отец Вали и, тяжело вздыхая, говорит, что так трудно работать, новый заезд отдыхающих, дрова сырые. Как все и предполагали, Юрий изъявил желание помочь уважаемому Ивану Степановичу. Он сказал, что друзья его поддержат, пойдут в санаторий, где работал Валин отец, и наготовят дров.
Все так и получилось. Работали дружно, накололи, напилили дров, уложили в поленницу. Отдать же заработанные деньги решили Юрию, но взять на себя такую миссию никто не решался. Попытался это осторожно сделать сам Иван Степанович.
Юрий покрутил в руках купюры и озорно спросил:
— Значит, наши, заработанные? — Он обратился почему-то к каждому из присутствующих. — И мы вольны распоряжаться ими? Прекрасно. Так вот, Иван Степанович, я куплю на эти деньги игрушки, и мы их подарим ребятам из детского дома…
24 апреля. Тренировки к параду, в основном, завершились, сформировали четкие квадраты, определили правофланговых, ведущих колонн. Кажется, напряжение спадает. Но это ненадолго, Юра хорошо знал, что после праздников начинается летная практика.
1 мая. После парада, торжественного прохождения по центральной площади Оренбурга, Юра встретился с Валей.
— Я тебя видела, — радостно сказала она.
— Ну и как мы шли?
— Красиво, гордо. Хвастунишки вы, нос задираете.
7 мая. Началась летная полевая практика. Весь воскресный день — седьмого мая — ушел на переезд, передислокацию, устройство, наведение порядка. Жить предстояло в палатках. Для Юрия палатки — дело привычное — в бытность свою в Саратовском аэроклубе он жил на полевом аэродроме.
9 мая. Практические занятия начались. Благоустройство лишь в свободное от работы время. На служебном совещании Гагарин внес предложение: все оборудовать, как в настоящем воинском лагере. Воду надо не привозить из города, а найти на месте, достать трубы и провести водопровод. «У нас должна постоянно работать библиотека, функционировать ежедневно клуб», — сказал Юрий.
Полевые аэродромы и поршневая авиация таят в себе непередаваемое чувство романтики. Зеленая трава, яркость и аромат которой будит воспоминания детства, неутомимые муравьи с их суетой, по-весеннему ласковое солнце. Аэродром стал классом, инструктор — преподавателем, самолет — наглядным пособием и действующим экспонатом.
К обеду на буйном солнцепеке хочется есть и летать. Но летать пока не дают.
12 мая. Несколько человек из отделения простудились, их вынуждены отправить в город. Санчасть в лагерных условиях еще не оборудована. Юрий провожает своих подопечных, напутствует: не залеживаться, можете отстать. «Помни, — напоминает Юрий известную заповедь Козьмы Пруткова, — хочешь быть здоровым, будь им».
14 мая. Работа без выходных, служба без привалов.
Утром, строя отделение, Юрий объявил: «Не хныкать!»
Справедливо говорят: любимая ноша не в тягость. Никто не хныкал. Скучать некогда было.
В дополнение к существующему распорядку дня, в котором четырнадцать часов рабочего времени, Юрий Гагарин успевает заниматься спортом, участвует в самодеятельности, проводит беседы об авиации. Единственная привилегия в воскресенье — можно спать на час больше! Можно, но никто не спит.
15 мая. Начали изучать документы, определяющие порядок и организацию полетов. Они первооснова ориентации, как компас в лесу.
Читая НПП (наставление по производству полетов), Юрий Гагарин разъясняет определенные положения, уточняет методические указания, спрашивает, закрепляя материал.
16 мая. Написал письмо домой, рассказал о себе, о готовящихся полетах. «Удалось ли обработать приусадебный участок? — спрашивал заботливо Юрий родителей. — Как цветет сад?» Его интересует все, он вникает в детали их жизни, советует. В том, что он не может помочь, — его вины нет. Семь лет он уже не живет дома.
19 мая. Домой Юрий писал: «Погода пока не балует, днем тепло, вечером и утром прохладно. Палаточка не греет. Согреваемся артельно: матрацами. За день так наматываемся, что спим бесчувственно. Палатки не освещены».
20 мая. Привезли обещанные трубы, правда, не все, часть, но начало положено. Водопровод будет.
21 мая. Инициатор «городского сервиса» Юрий Гагарин предлагает воскресник, испытанную форму общественного труда, по строительству водопровода.
— Опять работать! Когда же отдыхать будем? — ворчит кто-то из молодых авиаторов, измотанных за день.
— Если у тебя есть фонтан, — Гагарин прибегает к глубокой и убедительной фразеологии Козьмы Пруткова. — …
Юрию договорить не дают, молодые сильные глотки скандируют: «…заткни его, дай отдохнуть и ему».
Гагарин смеется: приятное единодушие.
— Лучше скажи мало, но хорошо, — говорит он, — ведь строим для себя.
И построили, правда, не так быстро и не так хорошо, но система работала, вода текла.
25 мая. Юрий Гагарин за добросовестность и инициативу в работе получил благодарность. Авторитет и популярность Юрия росли. В нем прочно и основательно складывался советский характер, характер патриота, хозяина своей страны, защитника Родины, коммуниста.