Группа риска

Последние разделявшие их несколько метров «пятерка» катилась целую вечность.

Дрын положил на подлокотник деревянное цевье автомата, поймал в прицел грудь Маркова и нажал спуск. Вася прикусил язык, когда тесное пространство кабины разорвал грохот очереди, в нос ударил запах сгоревшего пороха, а на плечи и колени посыпались горячие гильзы.

Очередь была точной. Десяток пуль прошили тело Маркова, и он умер раньше, чем успел почувствовать боль и что-либо понять. Взвыла сигнализация «вольво». Дрын передвинул ствол автомата левее и дал вторую очередь. На этот раз он был не так точен. Оцепеневшая Света успела услышать, как несколько пуль ударили в стену дома за ее спиной, а потом ее со страшной силой швырнуло на асфальт. Закувыркалось перед глазами небо и закружились деревья, наклоняясь все ниже и ниже к ней. Грохот автоматной очереди отдалился и стал просто шумовым фоном, под который она последний раз вздохнула и закрыла глаза, закончив свою короткую, но богатую событиями непутевую жизнь.

Дрын расстрелял остаток патронов по стенке дома и окнам первого этажа, торопливо, рукавом куртки стер отпечатки пальцев с магазина и спускового крючка и выбросил оружие через открытое окно.

Владимира Ивановича Маркова убили из того самого автомата, из которого Ромео расстреливал «похитителей» его дочери.

— Рви! — заорал Дрын и хлопнул напарника по плечу.

Двор дома, в котором они находились, такой удобный во многих отношениях, имел один серьезный недостаток. Для того, чтобы выбраться на проспект, надо было сделать большой крюк, объезжая детскую площадку, несколько мусорных контейнеров, пункт приема стеклотары и брошенные хозяевами за ненадобностью автомобили, а потом миновать узкий проезд между соседними домами. В этом проезде и на проспекте стояли несколько наблюдателей, в чью задачу входило прикрыть отход машины в случае возникновения опасности. Каждый из них, кроме оружия, имел при себе радиостанцию и мог в любой момент связаться с машиной. Через два квартала надо было оставить «засвеченную» «пятерку» и пересесть в другой автомобиль, а немного позже бросить и его. Дрын был уверен, что самое трудное позади, и все остальное пройдет гладко. При такой подготовке и таком уровне организации осечек быть не может.

Но он ошибался, потому что не учел самого главного.

Вася лихо, на большой скорости пронесся вокруг детской площадки, проскочил площадку с контейнерами и вросшие в землю ржавые развалюхи, чуть сбавил скорость и направил машину в проезд между домами.

Навстречу двигалась раскрашенная в белый и голубой цвета «Волга» с большими буквами «ГАИ» на капоте. Сквозь ее лобовое стекло Дрын разглядел двух офицеров в форме, с белой портупеей и сверкающими бляхами на груди.

Это было настолько неожиданно и невероятно, что Вася оцепенел и ударил по тормозу, только когда машины разделяло несколько коротких метров. Остановиться они не успели. В последний момент Вася дернул руль влево и тем самым несколько смягчил удар. Смялось и начало рваться железо, лопнула пластмасса и посыпалось стекло. Вася протаранил грудью рулевое колесо, в голове вспыхнула молния, и волна боли залила тело. В последний момент он успел подумать о том, что должно произойти дальше, и проклял того, кто, подготавливая их машину к операции, снял с передних сидений подголовники. Когда «пятерка» замерла, его тело швырнуло назад. Голова не смогла найти точку опоры, и тихо хрустнули шейные позвонки. В сопровождавшем аварию общем грохоте и лязге, звук этот остался незаметным.

Дрын успел упасть на сиденье и упереться ногами, а потому в столкновении не пострадал. В кармане куртки лежал пятизарядный бразильский револьвер, который ему дал Ромео на всякий случай. Сейчас этот случай настал. Сдаваться без боя он не собирался, тем более что где-то рядом, черт бы их побрал, должны были стоять эти долбанные «наблюдатели».

От удара дверцу машины заклинило, но Дрын выбил ее ногами и вывалился наружу. Револьвер сам прыгнул ему в руку, а палец мгновенно взвел курок. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, и пять патронов для двух мишеней было более чем достаточно.

Водитель патрульной машины сам пострадал при столкновении, но его напарник уже стоял рядом с распахнутой дверцей и держал в руке пистолет. В такой ситуации револьвер дает некоторое преимущество — его не надо снимать с предохранителя и не надо передергивать затвор, досылая патрон из магазина в патронник, достаточно просто нажать спусковой крючок. Табельный «ПМ», согласно инструкциям, носится в кобуре поставленным на предохранитель и без досланного патрона, а сама конструкция кобуры, разработанная много лет назад, абсолютно не предназначена для скоротечных огневых контактов в городских условиях. В таких условиях Дрын должен был успеть выстрелить первым. Злая усмешка исказила его губы, когда он поймал в прицел верхнюю пуговицу кителя гаишника, но это было последнее, что он увидел в своей жизни. Вопреки всем расчетам и здравому смыслу, старший лейтенант успел первым. В его руке загрохотал «ПМ», и все восемь пуль достигли цели. Падая, Дрын вдруг четко понял, что его «подставили», и дважды выстрелил в небо.

Олега искали все. По подозрению в убийстве Тихого его разыскивала милиция. По тому же поводу, но с другими целями и другими способами, его пытались отыскать «центровые». «Официально» занимался этим Серый, в чьи непосредственные обязанности входило ведение подобного рода дел. Но Клешня, горя желанием отомстить за смерть друга и не отличаясь большими умственными способностями, собрал несколько человек и устроил погром в ДК им. Крупской. Десяток посетителей и половина охранников отправились в больницу с серьезными телесными повреждениями. Начальника охраны, застигнутого в момент, когда он углублял знакомство с очередной любительницей танцев, Клешня отметелил единолично. Противник сопротивления не оказывал, а потому маленькая победа морального удовлетворения не принесла. Пнув, уже без всякой злости, неподвижное тело, Клешня посмотрел по сторонам, углядел забившуюся в угол любительницу танцев, ухмыльнулся и закончил дело, начатое начальником охраны. К этому моменту его коллеги оказались на дискотеке полновластными хозяевами и вовсю пользовались преимуществами своего положения. Нескольких наиболее симпатичных девушек захватили в качестве трофеев и рассаживали по машинам. Среди них оказалась и бывшая одноклассница Толи Лида Морозова, которая совершила большую ошибку, отказавшись в этот вечер от предложения своих крутых друзей и отправившись на спокойную, как ей казалось, дискотеку в сопровождении одного-единственного нового знакомого. Новый знакомый оказался человеком во многих отношениях благоразумным, мгновенно оценил соотношение сил и понял, что демонстрировать излишнее благородство не стоит. Немного помахав, для вида, руками, он получил удар по затылку и упал под стол, где и лежал, закатив глаза, пока бурные события этого вечера не подошли к неизбежному концу. Сама Морозова отнеслась к происшедшему философски. Она давно уяснила, что за все удовольствия надо платить, и плату эту могут потребовать в любой момент. Опыт подсказывал ей, что если не сопротивляться и не закатывать истерики, то ничего особо страшного с ней не произойдет, а потому в машину она села спокойно и не возражала, когда прямо в дороге с нее стали стягивать платье. Захватили с собой и двух, наименее пострадавших, охранников, чтобы в более спокойной обстановке поговорить об Олеге. Разговора, правда, не получилось. Приехав на шикарную загородную дачу, Клешня с коллегами занялись более интересным делом, а о пленниках вспомнили только один раз, чтобы задать пару вопросов, получить на них невнятные ответы, попрактиковаться немного в рукопашном бое и выкинуть их на улицу.

Среди «центровых» пострадали только трое человек, и из них лишь один — серьезно. Выполняя «вертушку» в голову противника, он поскользнулся и сломал ногу. Клешня, почувствовавший за прошедший вечер вкус власти и вкус легкой победы, с самым серьезным видом обсуждал возможность получения компенсации за понесенные потери.