Любимцы фортуны

— Ты так считаешь? — Она придвинула к себе номер «Дейли мейл» и полюбовалась на свое изображение. — Даже не знаю… только глянь, что придумали! «Макмания»! Может, этот живейший интерес ко мне вызван лишь тем, что я из Макмаонов, и все? Потому что я дочь Пита и внучка Дьюка?

Марша задумчиво отпила кофе, наблюдая за Сиеной. Она уже сталкивалась с подобными комплексами у моделей — чувством неуверенности в собственных силах, сравнением себя с родителями, — но, как правило, это были совсем юные девушки, лет четырнадцати-пятнадцати, едва вылетевшие из семейного гнезда. Сиена же была довольно взрослой и много лет жила без родителей. Ее комплекс казался Марше несколько странным.

— Слушай, мы ведь уже это обсуждали, — терпеливо произнесла она. — Разумеется, твое имя сразу привлекает внимание. Это естественно! Твоя фамилия станет для тебя трамплином к славе и богатству, точно таким же, как твоя задница и мордашка.

Сиена хихикнула.

— Вот видишь, — улыбнулась Марша. — Ты и сама прекрасно все понимаешь. Однако все эти люди заговорили о тебе не потому, что ты дочка Пита Макмаона.

— А почему? — эхом откликнулась Сиена.

— Потому что ты сумела их потрясти. Ты талантлива и красива, ты смогла доказать, что оказалась на показе Маккуина не по причине родства с Макмаонами, а потому что талантлива и хороша собой.

— Если я талантлива, чего же тогда Джейми Силфен не звонит? Он просто встал и уехал сразу после показа! Ты видела, какое у него было лицо? Ему было скучно!

— Боже, да откуда мне знать, почему он уехал?! Я же не копалась у него в голове! — не выдержала Марша. Она тотчас взяла себя в руки, сообразив, что не должна кричать на будущую супермодель, которая принесет ей много денег. — Может, этот Силфен приехал просто поглядеть на одежду. Может, он хотел подобрать себе что-то новенькое.

— Да, женские трусики! — парировала Сиена.

— А может, он просто устал. Может, у него был трудный день. А может, он искал девушек другого типа, кто знает?

Сиена отодвинула тарелку и прикурила сигарету. Ей нравилось, что во Франции нет поборников курения в общественных местах.

— Знаешь, — сказала Марша почти ласково, уже жалея, что сорвалась на этом юном цветочке, — некоторые люди, далекие от мира моды, считают, что карьера модели — полная фигня, но это не так. Если прийтись ко двору, на этом можно сделать много денег и получить известность покруче, чем у иной актрисы. И карьера эта может быть весьма долгой, вопреки распространенному мнению. Возьмем, к примеру, Синди Кроуфорд. Она в деле уже лет десять, а все еще зарабатывает миллионы. — Марша всплеснула руками. — И если это не так, то я чертова Мерилин Монро нового поколения!

— Ха, вообще-то мне хотелось бы думать, что это я — Мерилин Монро нового поколения, — засмеялась Сиена.

— Так выпьем же за это! — Марша жестом велела официанту принести еще вина. — Только сделай одолжение, не спи с президентом, как та потаскушка, хорошо?

— Бе! — Сиена представила себе Билла Клинтона, стоящего со спущенными штанами перед Моникой Левински. — На эту тему можешь не беспокоиться. Я предпочитаю футболистов и гонщиков.

— А! — Глаза Марши хитро блеснули. — Так ты все-таки уложила в постель красавчика Марио? Так-так, рассказывай! Как он в деле?

Сиена со смаком затянулась и прищурилась.

— Скажем, шесть из десяти, — солгала она.

— Не может быть! Какое разочарование! — воскликнула Марша, закусив губу. — Всего шесть? В чем дело-то?

Сиена наколола на вилку лягушачью лапку и впилась в нее зубами. На вкус мясо напоминало курятину.

— Да ни в чем. Просто у меня бывали парни и получше.

Марша вульгарно расхохоталась, но на нее даже не обернулись. Французы очень терпимы к проявлениям эмоций.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Сиена? Ты слишком избалована. В том числе мужским вниманием.

Сиена довольно усмехнулась и откинулась на плетеную спинку кресла.

— Мне это уже говорили. Думаю, тебе стоит пообщаться с моим отцом. У вас найдутся общие темы.

Два часа спустя Сиена вернулась в отель, чтобы собрать вещи. Визитные карточки, полученные за последние сутки, пришлось складывать в отдельный пакет. Охапки цветов, которым не было числа, она решила оставить в номере.

Пока Сиена завтракала с Маршей, обслуга успела доставить новые подарки: шелковый шарфик «Гермес», несколько флаконов с духами, в основном от «Шанель», подвеску в виде Эйфелевой башни, украшенную стразами Сваровски, и несколько запечатанных коробочек, которые Сиена даже не распаковала.

Ах, если бы еще представители «Луи Вуиттона» прислали ей новый чемодан, в который можно было бы все это сложить!

Сиена как раз складывала в сумку последнюю вещицу — винтажную юбку от «Шанель», когда в дверь постучали.

— Мадемуазель!

— Да? — откликнулась Сиена, садясь на сумку сверху, чтобы утрамбовать вещи. — Открыто, можете войти!

В номер вошел совсем молодой парнишка из обслуги. Он волок огромный букет лилий, распространяющих сладкий удушливый аромат.

— Вот черт, неужели еще? — простонала Сиена, озираясь в поисках места для очередного букета. — А, положите прямо в кресло! — Она указала на мягкое кресло, уже до подлокотников заваленное распечатанными коробками, упаковочной бумагой и гостиничными полотенцами.

Мальчишка осторожно уложил букет в кресло и выпрямился. Он не уходил, очевидно, ожидая чаевых.

— Там, на полке у двери, лежит чек на пятьдесят франков, — махнула рукой Сиена. Молния сумки наконец поддалась ее рывкам и наполовину закрылась. — Можете взять его себе, у меня больше нет наличных.

Сиена всегда давала щедрые чаевые. Это был своеобразный протест против скупости отца.

— Мерси, мадемуазель, — радостно откликнулся парень, не ожидавший подобной расточительности. — Для вас поступило два послания. — Он протянул Сиене два конверта с фирменным крестом отеля.

— Спасибо. Можете идти.

Лилии пахли так сильно, что у Сиены слегка закружилась голова. Ей всегда нравился этот запах, хотя зачастую соседство с лилиями оканчивалось головной болью.

«Спасибо за прекрасную ночь, — прочитала она надпись на карточке, вложенной в букет, и улыбнулась. — Позвони, когда найдешь время. И как можно скорее! Я хочу пригласить тебя на ужин».

Сиена вздохнула. Ей было стыдно, что она соврала Марше насчет Марио. Парень заслуживал куда более лестной оценки, чем «шесть из десяти». Однако серьезный роман ей был ни к чему. Она слышала о женщинах, бросивших карьеру ради мужчины и оказавшихся у разбитого корыта. Сиена не собиралась пополнять их ряды. В случае с Марио она планировала ограничиться одним свиданием и приятными воспоминаниями.

Часы показывали пять пятнадцать. Сиена нахмурилась. В шесть часов нужно спуститься в фойе, где будет ждать Марша. Три дня в Париже — и вот уже нужно ехать в аэропорт!

Сиене казалось, что последние три дня изменили ее до неузнаваемости. Встреча с Марио, потрясающее шоу Маккуина, внимание публики, похвалы прессы — ее первые шаги на пути к настоящей славе. Здесь, в Париже, Сиена Макмаон начала свое триумфальное шествие наверх!

Единственным, что не давало девушке покоя, было равнодушие Джейми Силфена, на которого она очень рассчитывала.

Может, Марша права, и не стоит придавать значения подобным мелочам? После успеха на недавнем шоу перед Сиеной открывались все дороги, впереди будут новые показы и знакомства, контракты с мировыми домами мод и косметическими фирмами. Она уверенно двигалась навстречу своей мечте, навстречу прекрасному будущему, которое рисовалось в ее воображении еще в те дни, когда был жив дед Дьюк.

Силфен может и подождать. Возможно, однажды он будет есть с ее ладони.

Сиена довольно усмехнулась, а затем вдруг погрустнела.

Слухи о ее непослушании скоро дойдут до родителей, она это знала. Сиена пыталась убедить себя, что не совершила ничего предосудительного, что родители поверят в нее, когда узнают, какой успех ее ждал в Париже, и отец согласится дать ей отсрочку по Оксфорду. Сиена представляла, как Пит читает утреннюю газету, украшенную ее фотографией, и гордо улыбается, довольный ее триумфом.