Любимцы фортуны

— Здравствуй, принцесса! — Он ухмыльнулся. — Не задуши своего старого деда! — Присев на корточки, он снова обнял Сиену. Внучка липкими губами чмокнула его в щеку, и он расхохотался.

— Посмотри, я строю замок! А вон молоток, и я все рушу. Поиграешь со мной, дедушка?

— Разумеется, малышка, разумеется. — Дьюк, осторожно ступая среди игрушек, направился к груде пластиковых кирпичиков.

Лори, почувствовав себя лишней, решила незаметно ускользнуть. Она знала, что Сиена обожает деда и ее любовь взаимна. Конечно, она немного ревновала племянницу к отцу, но старалась подавить в себе недоброе чувство. Дьюк почти всегда появлялся в тот момент, когда Лори пыталась наладить с девочкой контакт, и эти досадные моменты расстраивали ее. Особые, близкие отношения Сиены и Дьюка казались для Лори загадкой. Почему отец никогда не уделял столько внимания ей и Питу, когда они были маленькими? И почему совершенно не интересовался сыном Каролин?

— Лори! — крикнул Дьюк ей вслед.

Лори обернулась с наивной надеждой, что ей предложат остаться и поиграть втроем.

— Да, папа?

— Не захватишь этот липкий леденец? Если он так и будет валяться на ковре, мы приклеимся.

Расстроенная, Лори подняла с пола обсосанную конфету, покрытую ворсинками и пылью. Борясь со слезами, она торопливо вышла из детской, оставив Дьюка наедине с внучкой.

Шагая по коридору, Лори шмыгала носом и в очередной раз пыталась понять, почему отец так привязан к Сиене. Равнодушный к собственным детям, даже в то время, когда они были маленькими, он неожиданно всей душой полюбил внучку. Это случилось в тот самый момент, когда он только увидел новорожденную, со сморщенным личиком и крохотными кулачками.

— Этот ребенок явно унаследовал мои черты. Уж я-то знаю, — заявил Дьюк удивленным Питу и Клэр.

Сиена тоже выделяла деда из всех родных, отвечала на его любовь слепым обожанием и радовалась, когда он был рядом. Стоило Дьюку взять зареванную девочку на руки, как поток слез пересыхал, а еще через три минуты слышался веселый смех. Глубокий голос Дьюка словно гипнотизировал Сиену, точно так же, как гипнотизировал тысячи других женщин, влюбленных в экранного кумира.

— Это особый дар, — любил он говорить Клэр, которая порой была просто не способна утихомирить разошедшуюся дочь без помощи Дьюка. — Сиена не первая девушка, влюбленная в меня без памяти.

С годами Клэр стала замечать, что ненавидит Дьюка едва ли не так же сильно, как Пит, за эту особую связь с внучкой, рядом с которой любовь Сиены к матери казалась ничтожной.

Супруги частенько обсуждали Дьюка, когда того не было поблизости.

— Ему плевать на собственных отпрысков, — в сердцах говорил Питер. — Какого черта он лезет к нашей дочери? Почему переманивает ее к себе? Уж лучше бы оказал всему миру услугу и поскорее помер!

Эти вспышки ярости пугали Клэр. Ей было плевать на Дьюка, но состояние мужа внушало опасения. Она не желала во второй раз потерять Питера.

— Я понимаю, что тебя беспокоят их отношения, — принималась ворковать Клэр. — Они и меня беспокоят тоже. Но ведь Дьюк — дедушка Сиены, он имеет право общаться с ней, ты же знаешь. Думаю, что он искренне любит нашу дочь.

Зато Каролин подобное всепрощение было чуждо. Она часто цеплялась к Дьюку по поводу Сиены, а как-то чудесным субботним днем, когда тот вернулся за руку с внучкой с прогулки по парку, взорвалась:

— Что за чертовщина происходит? Хантер ждал тебя все утро! Ты обещал взять его на софтбол! — Каролин с ненавистью глянула на Сиену, удивленно хлопающую глазами. — Как ты мог так с ним поступить?!

— Но ведь ты его мать, — равнодушно пожал плечами Дьюк. — Могла бы и сама сходить с сыном на матч. Что-то ты не слишком расстаралась, желая утешить Хантера.

Ничто так не злило Каролин, как напоминания о том, что она никудышная мать.

— Я веду Сиену в ванную, — заявил Дьюк, сажая девочку себе на плечи. — Поднимаемся наверх, детка. — Он зашагал по лестнице. — Раз-два, раз-два…

— Может, я и мать Хантера, — выплюнула Каролин Дьюку в спину, — но ведь и ты — его отец! Для мальчика важно твое внимание. Ты слышишь меня? — взвизгнула она, когда Дьюк даже не обернулся. — У тебя есть сын, и ты ему нужен! Есть вещи, которые мальчишки делают вместе с отцами! Ходят на софтбол, к примеру!

На самом деле Каролин скорее надела бы затасканный старый фартук и приготовила индейку (чего она в принципе не умела), чем пошла бы с сыном на матч. К тому же утром она ходила на педикюр в дорогой салон. Вместо матери на софтбол Хантера повела Сюзанна.

Каролин раздражало не только равнодушие любовника к собственному сыну. В конце концов, Дьюк не баловал вниманием и детей жены. Но с появлением на свет Сиены все изменилось, и Каролин боялась за будущее Хантера, а точнее, за свое собственное. Хотя Дьюку стукнуло семьдесят, они по-прежнему занимались сексом с поразительной частотой. Он все так же возбуждался при виде обнаженного тела содержанки, все так же баловал ее и делал подарки. Но страх за будущее подтачивал Каролин изнутри, заставляя срываться на Дьюке, что было, разумеется, тактической ошибкой.

Конечно, Каролин давно знала, что ей не удастся развести Дьюка с женой и занять ее место. Она видела его завещание, по которому ей и Хантеру должна была отойти солидная доля состояния Макмаона, но боязнь остаться ни с чем не ослабевала, постоянно напоминая о себе. Появление Сиены, а также безумная любовь к ней Дьюка могли пошатнуть положение Каролин.

Впервые в жизни она чувствовала, что проигрывает более слабому сопернику. И кому? Маленькой девочке!

Каролин могла контролировать Дьюка во всем, кроме одного. И это не давало ей покоя.

Тем же вечером шестилетний Хантер смотрел вместе с Сиеной «Маппет шоу». Девочка свернулась клубочком у его ног. На ней была пижама с Белоснежкой на груди и гномами, разбросанными по рукавам. Сиена пахла шампунем и детским тальком.

Хантер заметил, что Сиена выглядит притихшей после прогулки с Дьюком. Возможно, она просто переела сливочного мороженого в парке или была расстроена тем, что вся семья переругалась после того, как она с дедом вернулась домой. Хантера поражали отношения родителей и родственников. Складывалось ощущение, что мира в Хэнкок-Парке не достичь никакими средствами. Кто-то постоянно был чем-то недоволен.

Мальчику нравилось, когда его просто оставляли в покое и позволяли общаться с племянницей. В эти моменты дети были предоставлены сами себе, и никто их не дергал. Хантер, в силу своего мягкого характера, никогда не завидовал Сиене и не винил ее в том, что она с легкостью получает то, чего лишен он. Более того, он так же слепо, как и Дьюк, обожал малышку, любил читать ей сказки и играть в прятки в недрах бесконечного дома.

Конечно, большинство его одноклассников считали нелепым тот факт, что он до сих пор играет с такой крохой, тем более с девчонкой. Но у этих ребят были нормальные семьи, выезжавшие за город на выходные и задаривавшие их подарками. У некоторых были братья и сестры, которых любили не больше и не меньше, чем их самих. Хантер дорожил дружбой с Сиеной и был благодарен ей за бескорыстную любовь. Ему куда больше нравилось общаться с девочкой, чем играть в войнушку с приятелями по школе. Конечно, Сиена была избалованной и требовательной, но, как и все прочие, Хантер легко прощал ей любые причуды.

— Гляди, Животное! — пискнула Сиена, тыча пальцем в сторону телевизора, где мохнатое создание таращилось в крохотное зеркальце. — У меня есть такая игрушка! Люблю Животное!

— Еще бы! — рассмеялся Хантер, щекоча Сиену. — Ты любишь его, потому что ты и сама маленькое животное. Суетливый и нахальный маленький монстр! — Он еще сильнее принялся щекотать Сиену.

Девочка, повизгивая и извиваясь, кубарем скатилась с дивана на пол.

— Сдаешься? — спросил Хантер, продолжая пытку. Сиена на коленках поползла в сторону, продолжая извиваться и мотать головой.

— Нет! Ни за что!