Каинова печать

— Слава Богу, что с Джесси ничего не случилось.

Лишь через несколько часов инспектор Крэг и Карла сложили последние кусочки мозаики, и картина прояснилась. Они обсудили каждое слово из исповеди Кларка. Инспектор был особенно доволен рассказом о капсюле детонатора.

— Мы держали свои выводы в полном секрете. Никто об этом не знал! — Крэг постучал ручкой по столу.

— Наверное, я должна передать вам и это. — Карла протянула ему снимки своих синяков и рассказала о помощи, которую ей оказал доктор Рейнолд. Они помолчали, потом Карла спросила: — Кстати, чем занимается этот Тед Адамс?

— Официально он хозяин бара. Фактически — ростовщик.

— Кларк действительно брал у него деньги. Я отослала Адамсу почти всю сумму долга.

— Это очень важно. Похоже, он ссудил Кларка деньгами под будущую выручку от продажи украденного груза. — Крэг пожал плечами. — Едва ли Адамс рискнул бы такой крупной суммой без дополнительных гарантий.

Уйдя от инспектора, Карла решила написать Марку письмо. «Дорогой Марк...»

Вторая фраза далась ей только с четырнадцатой попытки. Если Карла собиралась достичь того, чтобы в свидетельстве о рождении ребенка стояло имя Марка — а она была готова ради этого на все, — ей следовало держаться от него как можно дальше и не допустить, чтобы Марк потребовал развода.

«Марк, я знаю, что у тебя есть другая. Пожалуйста, не пытайся встретиться со мной. Так будет лучше. Через несколько месяцев я с удовольствием верну тебе свободу. Наш брак был ошибкой. Карла».

Не зная, где он живет, Карла написала на адрес компании и сделала на конверте пометку «личное».

Получив это письмо на следующее утро, Марк от ярости зарычал так, что Джесси подпрыгнула, посмотрела на штрафную копилку и сказала:

— Марк, если за каждое «черт побери» брать по фунту, к концу дня копилка будет полным-полна!

Он запустил пальцы в волосы.

— Ты права, Джесси.

— Марк, не надо сидеть здесь с лицом мрачнее тучи... — Джесси быстро поправила папки и навела порядок на столе с такой скоростью, что у него закружилась голова. — Лучше разыщи девушку или хотя бы дай знать, что мечтаешь увидеть ее! Но сделай это немедленно. Через полчаса пора в дорогу.

— По-твоему, это так легко? — Однако его рука уже тянулась к телефону. Новое «черт побери!» повисло в воздухе, когда в ответ прозвучали длинные гудки.

Карла провела в студии звукозаписи неделю, отрываясь от работы только на еду. Домой она приходила поздно, а рано утром пулей вылетала в студию. Песен оказалось поразительно много. Их

должен был раскрутить и реализовать Пол Диллон.

Рассудок подсказывал Карле, что, если она не хочет встретиться с Марком, нужно как можно меньше бывать дома. Но если Марк не попытается встретиться с ней, может стать еще хуже. Карла не знала, что делать. Она боялась, что Марк попросит развода, предпочитала прятать голову в песок и продолжала твердить: «Через сто лет мне полегчает».

Когда с записями было покончено, Карла по мобильному телефону позвонила Грегу Гоуэру, с оркестром которого пела в ту незабываемую ночь в Джанипер Фоллс.

— Грег, помните Карлу Бруни? Вы не передумали насчет работы? — Она набила монетами вечно голодный автомат, чтобы тот не отключился в самый неподходящий момент, и скрестила все, что только можно скрестить: пальцы, руки и ноги.

— Конечно нет! — ответил довольный голос. — У нас большой туристический автобус, в котором можно спать, поэтому мы ничем не связаны. Ездим по всей стране. График весьма напряженный.

— У вас много концертов? Я бы хотела пару месяцев работать без отдыха.

— Все расписано до февраля. Сейчас мы в Рединге. Если успеете, можете начать с завтрашнего вечера. Начало концерта в половине десятого.

— Я приеду сегодня.

— Но мне нужно время, чтобы оформить контракт.

— Неважно. Я просто хочу петь. Грег объяснил ей, как добраться.

— Вы приедете одна?

—Да.

Если он и удивился, то ничем этого не проявил.

— Будем рады снова видеть вас, Карла.

Она вылезла из кровати и стала прикидывать, кому следует позвонить до отъезда в Рединг. Если Кларк не признает себя виновным еще в ходе следствия, суд над ним состоится не раньше чем в начале следующего года. Инспектору Крэгу она даст номер телефона Грега, а Пол — человек деловой и самостоятельный, как-нибудь обойдется.

В крайнем случае, она позвонит ему сама, когда в оркестре все наладится. Надо оставить инструкции директору студии, чтобы записи передали в контору Пола. Скорее всего, Диллон не станет заниматься ими до ее возвращения, но это неважно. Вот Чака Мейсона нужно увидеть обязательно и договориться, чтобы он присмотрел за домом...

Когда все было закончено, Карла с чемоданом в руке нажала на кнопку звонка соседа.

— Привет, Чак.

— Привет, — сухо ответил он, не сводя глаз с чемодана.

— Я уезжаю с оркестром на гастроли. Вернусь не раньше конца зимы.

— Даже так? — Он поскреб подбородок. — А как же твой муж, Карла?

— Я подаю на развод.

Брови Чака взлетели вверх, потом опустились и сошлись на переносице.

— А ему ты сказала?

— Нет еще, — уныло ответила она. — Не могу собраться с силами.

— Значит, на гастроли, говоришь? А куда?

— По всей стране. Сегодня здесь, завтра там.

— Тогда эта штука тебе понадобится. — Чак протянул Карле футляр с гитарой. — Марк привез ее вчера, надеясь повидаться с тобой.

— Ох... — невольно вздохнула Карла и покраснела. — Чак, дело в том, что у него есть другая женщина. Но это долгая история. — У Карлы задрожала нижняя губа, и в нее пришлось вцепиться зубами. — Расскажу после Нового года, когда вернусь. — У нее перехватило горло. — Может, тогда у меня будет больше сил.

— На мой взгляд, до тех пор тебе следовало бы поговорить с Марком. Он выглядит не счастливее тебя.

Пусть его утешает Лотта, хотела ответить Карла, но вместо этого просто покачала головой.

— Не сейчас. Я не могу. — Ее ладонь защитным жестом легла на живот.

В конце улицы показалось такси. Чак быстро и крепко обнял Карлу.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Не волнуйся, дорогая, я присмотрю за всем.

Карла на секунду заколебалась. Правильно ли она поступает? Потом она кинула взгляд на такси и подняла чемодан. Отъезд — ее единственный шанс.

Теплый прием, который оказали ей Грег и музыканты, подбодрил Карлу. Ей выделили собственный отсек в автобусе, поставили в программу вечернего концерта и повезли обедать в китайский ресторан. А затем началась сумбурная артистическая жизнь. Один день переходил в другой, так же заполненный пением, переездами, едой, репетициями и сном когда придется и где придется. Карла работала сверх всякой меры, напрягая все силы, и вскоре впала в оцепенение от переутомления.

В те редкие моменты переездов с места на место, когда оркестр отдыхал, мысли Карлы обращались к Марку, к воспоминаниям о том, как он любил ее. Его глубокий, чувственный взгляд запал ей в душу. Было невыносимо думать, что все это оказалось ложью.

А потом ее настиг последний удар. Это случилось через пару недель после ее присоединения к оркестру.

— Карла, что случилось? — При виде ее красных глаз Грег остановился у двери оборудованного в автобусе душа.

— Я думала, что жду ребенка, а оказалось, ничего нет, — потерянно ответила она. Оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с Марком... — Может, оно и к лучшему.

— Все в твоих руках, — осторожно промолвил Грег.

— Да, конечно... — Карла тяжело вздохнула и заставила себя улыбнуться. — Я это переживу. Просто очень хотелось.

— Ты сможешь петь вечером? — Им предстоял большой концерт в одном из крупных поселков центральной Англии.

— Я живу только для того, чтобы петь, — ответила Карла, собрав все свои силы.

— Раз так, выделим тебе сольную часть и пой что хочешь. Это помогает.