Каинова печать

— Карла, — пытался докричаться до нее Марк, — да послушай же!

Небо было черным от мчащихся туч; ее глаза, темные от гнева и непролитых слез, могли соперничать с небом.

— Нет! Как ты мог? Я не стану ничего слушать! Я ненавижу тебя, ты низкий человек! — Каким-то чудом ей удалось вырваться и отпрянуть в сторону. — Теперь ясно, о чем ты хотел поговорить!

— Карла! — Марк едва различал ее сквозь струи дождя, пробивавшие листву и хлеставшие по глазам, но зато хорошо слышал ее крик:

— Все предупреждали меня, даже твоя собственная сестра!

Марк бежал следом, ориентируясь по звуку ее голоса.

— Прошу тебя, остановись! — Молнии рассекали небо над головой, заливая все вокруг призрачным бело-зеленым светом. Гром гремел так, что звенело в ушах; после каждого раската молний словно прибавлялось.

Карла, ничего не видя, неслась в сторону реки. Она не обращала внимания на бушующую стихию. Единственной ее целью было скрыться подальше.

— Карла! — Марк протер глаза и вдруг заметил ее темную рубашку, стремительно приближавшуюся к ревущей и бурлящей реке. — Стой!

— Нет! Нет! — Карла знала, что каменный брод где-то здесь; его начало отмечала пара жердей. Сумей она перебраться через реку, он не последует за ней. Ни один человек в здравом уме не бросится по скользким камням через бушующую реку. Она отогнала сомнения в разумности собственного поведения и нащупала ногой первый камень, затем второй...

— Карла, умоляю тебя!

Благодаря чистой удаче, а не трезвому расчету Карла добралась почти до середины ревущей реки. Ее вовсе не пугала бушующая вокруг буря; та буря, которая бушевала у нее внутри, была куда ужаснее. Каким ураганом выплеснется она?

— Боже, да помоги же мне! — взмолился Марк. Он почти не видел ее за плотной пеленой дождя и тумана. Когда он ступил на первый камень, она, должно быть, уже пересекла середину реки. Он одним махом одолел еще три валуна, но Карла была все ближе к предательскому камню. — Осторожно, он шатается! — попытался крикнуть Марк, но голос сорвался.

— Тебе-то какое дело? — Она перепрыгнула на плоскую, довольно устойчивую часть валуна, но вода еще сильнее расшатала камень, и, когда он закачался под ногами, Карле пришлось балансировать на скользкой поверхности, едва выступавшей из воды. Вот тут-то она и испугалась по-настоящему. Карла оцепенела. Она не имела представления, где находится следующий валун.

— Ненавижу! Оставь меня! — Карла пыталась побороть страх с помощью гнева.

— Стой смирно! Так уж получилось, что мне есть до тебя дело!

— Нет! Ненавижу... — Вода, которая поначалу доставала до середины кроссовок, теперь заливала лодыжки. Если бы Карла видела сквозь водяную пелену, она все равно не дотянулась бы до следующего камня.

Ступив на край опасного булыжника, Марк быстро схватил Карлу на руки, рывком одолел два оставшихся камня и вынес ее на противоположный берег. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. То, что они сумели перебраться, было настоящим чудом.

— Отлично. — Он сжал ее мертвой хваткой. — Можешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь.

— Мерзкая свинья! — Она вырывалась и молотила кулаками по его плечам. — Убери руки! — Ее голос был полон гнева, но она уже знала, что сможет простить его. Он почти бежал через редколесье. — Я и сама могу идти, скотина! Сейчас же отпусти меня! — Чем сильнее она вырывалась, тем сильнее Марк прижимал ее к себе.

— Ага, отпущу, а ты снова проделаешь тот же фокус? — Марк наклонил голову, чтобы ей было лучше слышно. — Дудки, леди!

Она еще раз отчаянно дернулась, и Марк споткнулся, чуть не выронив свою брыкающуюся ношу.

— Мы обязательно продолжим схватку, милая, — твердо сказал он, — но в более безопасном месте.

— Я расквашу тебе нос... — Молния осветила долину реки призрачным светом; гром расколол небо с такой силой, что они едва не оглохли.

— Хорошо, обязательно расквасишь, но не сейчас.

— И еще кое-что в придачу.

— Карла! — Он был на пределе. — Сделай милость, заткнись!

Неожиданно для нее Марк сделал несколько шагов в сторону и оказался в укрытии, о существовании которого Карла и не подозревала. Темное, сухое место, запах земли... Он опустил ее на что-то мягкое. В ту же секунду Карла вскочила на ноги.

— Что это такое? Твое любовное гнездышко? — Она нашла в себе силы саркастически улыбнуться. — Это сюда ты таскался каждую ночь, когда притворялся, что не можешь уснуть?

— Что? — Марк старался восстановить дыхание после сумасшедшего бега по лесу. Его руки лежали на коленях, но как только Карла рванулась к выходу, они тут же схватили ее за плечи. — Мы останемся здесь до конца грозы.

— Ну уж нет! Ведь ты изо всех сил старался держать меня подальше от этого местечка, разве не так? — Она ударила его кулаком в плечо. — Ты каждую ночь шлялся сюда к ней?

— Нет! — Шок проходил, и его железная хватка немного ослабла. Он начинал понимать, что Карла неправильно поняла надпись в фургоне. «Ты живешь не с тем человеком. Теперь ты можешь вернуться ко мне». Он даже засмеялся от облегчения.

— Ублюдок! — Задыхаясь от ярости, она вырвалась из его рук и выскочила наружу. Там по-прежнему лил дождь, струи воды хлестали по лицу. Но она все равно бросилась бежать, стремясь как можно дальше оказаться от того места, в котором ее муж был с другой женщиной.

Марк догнал ее, затащил назад, прижал к твердой стене, схватил руки за запястья, поднял их вверх и впечатал в стену по обе стороны головы.

Карла отвернулась, не желая смотреть на него.

— Я ненавижу тебя!

— Гроза. Я ведь о тебе же забочусь.

— Неправда! Впрочем, это уже не имеет значения. Я ненавижу тебя. Не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Никогда!

— Господи! Да послушаешь ты меня или нет? — Она дернулась и попыталась вывернуться, но

Марк еще крепче прижал ее к стене.

— Я люблю тебя, Карла.

— Врешь! Ты бы не поступил так, если бы любил меня! — На него смотрели глаза, полные боли и слез. — Ненавижу тебя, ублюдок! — Карла наконец разрыдалась, ее тряс нервный озноб. Тепло его тела сокрушало ее оборону, а она не хотела обнаружить свою слабость. — Ты использовал меня как ширму, а сам приехал сюда, чтобы встречаться с этой... этой пираньей! — Карла отвернулась и уткнулась лицом в стену. — Все эти ночи ты проводил с ней! Какие планы вы обсуждали вчера вечером?

— Никакие.

— Не верю!

— Придется поверить.

— Тогда почему ты не довел наш брак до конца, негодяй? Ты же совсем не импотент, ведь так? Обман, сплошной обман!

— Все совсем не так, как ты думаешь. — Марк опустил руки и отвел со лба прилипшую прядь. — Я знал Джулию совсем молодым. Клянусь тебе, вчера вечером я увидел ее впервые за много лет.

— Увидел и не смог оторвать глаз? — В другой ситуации слова Карлы показались бы похожими на детскую жалобу.

— Да, черт возьми, не смог!

— Тебе обязательно надо быть таким честным? — В этот момент Карла на себе ощутила, что чувствует человек, тело и душу которого рвут на части.

— Карла, Джулия была моей первой женщиной. И другом тоже. — Марк тяжело вздохнул. С этой проблемой еще можно было справиться, но как он скажет ей главное? — Она хотела поболтать со мной, вот и все. Мы вспоминали старые времена. Приятно, что все сохранилось в памяти.

— Ты свинья! Это был наш первый вечер на людях, а ты плевать хотел, что я перетанцевала там со всеми, кроме тебя!

— Точнее говоря, с одним, да и то неудачно. — Он убрал с ее щеки мокрый завиток. — Знаешь, ты выглядела такой хорошенькой. Было бы жаль привязать тебя к себе и помешать развлекаться.

Он хорошо знал, чем пробить брешь в ее обороне.

— Почему бы тебе не сказать самому себе, что наш брак с самого начала пошел вкривь и вкось? Может, ты и не собирался жениться на мне до аварии. Ну почему ты не хочешь признаться, что сильно изменился и что наш брак больше тебя не привлекает?

От лица Марка отлила кровь. Так, значит, она тоже знает, что их брак обречен? Но почему именно сейчас, когда их отношения могут плавно подойти к концу, он готов отдать все на свете, лишь бы удержать Карлу?