Каинова печать

Оскорбленная Карла отпрянула и уставилась на мужа. Слезы навернулись ей на глаза. Она смахнула их, не осмеливаясь заговорить, чтобы он не услышал, как дрожит ее голос. Гордость требовала встать и уйти, оставив его наедине с напряженной плотью и плохим настроением. Она ожидала чего угодно, только не грубого отказа. Но какая-то иная гордость вынудила ее остаться. Наверное, та самая, которая твердила: «Это твоя брачная ночь и ты имеешь полное право быть там, где ты есть!» Все уладится, успокаивала она себя, положив голову ему на плечо.

Слезы Карлы стекали по его ключице, жгли кожу, остывали и стекали вниз. Он никогда не думал, что заставит женщину плакать в ее брачную ночь. Если бы Карла вскочила и накричала на него, Марку было бы легче. Гораздо легче. Словно уловив его мысли, она змейкой выскользнула из постели; босые ступни легко прошлепали по полу.

— Прости меня, милая, — прошептал Марк, услышав звук струящейся воды. Он знал, что она его не услышит. Таким ублюдком он чувствовал себя впервые.

Он прекрасно знал, что именно Карла вернула его с того света. Но если он действительно собирался сложить свою жизнь из остатков прошлой, то обязан был сделать это так, чтобы не причинить ей боли. Пожалуй, это у него не получилось...

— Сьюзи! — Карла бросилась навстречу подруге и обняла ее. Она чувствовала себя совершенно разбитой. На душе отвергнутой жены было пусто и тоскливо.

— Бог мой, подружка! Неужели ты... Карла залилась краской.

— Ну и что? Ведь мы все-таки женаты...

— Ну, братишка, ты даешь! Даже на смертном одре своего не упустишь, а, Кларк? — Сьюзен расхохоталась и с удовольствием осмотрела подругу. — Жаль, дружок, что ты ее еще не видишь, иначе ни за что не выпустил бы из постели такую красотку!

Взглянув на кровать, Карла улыбнулась и пожала плечами. Муж лежал отвернувшись; его дыхание было едва слышным. Сьюзен решила, что он спит, и подмигнула подруге.

— Ты выглядишь совсем по-другому. Неужели замужество повергло тебя в такую глубокую печаль? В таком случае я в эти игры не играю!

— Надо одеться. — Карла взглянула на белый циферблат над кроватью. — Давно я не поднималась так поздно.

Сьюзен тут же предложила:

— Сейчас я слетаю и по-быстрому приготовлю вам кофе.

Марк слышал, как Карла, что-то негромко и грустно напевая без слов, принимает душ в соседней ванной. После этой кошмарной ночи она перестала щебетать без умолку.

Молчание снова нарушила Сьюзен. Маленькую комнатку наполнил аромат кофе.

— Представляешь, от Марка по-прежнему никаких известий. — Она кивнула Ким, пришедшей осмотреть больного. Притворяться спящим больше было нельзя. Марк потянулся.

— Доброе утро, Ким... О, Сьюзи, ты уже здесь?

— Сеанс физиотерапии начнется через полчаса, мистер Уайтхед. — В голосе сиделки прозвучала нотка сомнения. — А вы уверены, что осилите процедуры после сегодняшней ночи?

— Не знаю, — сухо ответил он. Марка угнетало сознание того, что он чуть было не совершил, и воспоминание о Карле, съежившейся на краю кровати. Да, ночь выдалась далеко не из лучших...

Войдя в комнату, Карла услышала в голосе мужа боль и напряжение. У нее упало сердце. Ей захотелось крикнуть: ведь ты мог быть счастлив! Я так хотела выполнить свое обещание!

— О Боже! — фыркнула Сьюзен. — У него такой вид, словно дружок невесты наставил ему синяков!

— Думаю, теперь мне самое время вернуться на работу. — Слова Карлы произвели эффект разорвавшейся бомбы, Бедняжка была уверена, что не нужна Кларку. «Сегодня я не хочу тебя!» Кларк сделал все, чтобы прогнать ее из постели. До несчастного случая он вел себя совсем по-другому.

Изумленная Сьюзен раскрыла глаза и покачала головой:

— Ты что, шутишь?

— Почему? С этого дня Кларк будет почти все время проводить в отделении физиотерапии. Я буду навещать его по вечерам.

— Но Ханна не ждет тебя так скоро. Она уже взяла на твое место студентку!

— И все же мне нужно сменить обстановку... — Она помолчала. — Кажется, Кларк тоже так думает. — Сдерживая непрошеные слезы, она шепотом добавила: — Схожу за газетой. Я скоро...

Но газета была только предлогом. Карла бесцельно слонялась по коридорам больницы, а потом вышла наружу. Гуляя по узким, обсаженным деревьями дорожкам, она пыталась разобраться в своих чувствах и понять, что произошло.

Кларк изменился. Наверное, он просто ее больше не любит. Ведет себя как чужой человек, пытающийся перебороть реакцию своего тела. То он возбужденный и страстный, а то жестокий и грубый. Ей было стыдно. Он отталкивал ее, а она хотела его куда сильнее, чем раньше.

Неужели он не понял, сколько сил потребовало от нее поведение страстной, раскрепощенной и искушенной женщины? Раньше Кларк обожал это, и она должна была соблазнять его до тех пор, пока он мог терпеть. Такие игры были для него наградой за воздержание.

— Знаешь, что заводит меня сильнее всего? — Эти слова звучали как вызов, которому она не могла противиться. — Мысль о том, что ты, облаченная в голубой шелк, соблазняешь меня, показывая все, что вычитала в книжках... Детка, я так этого хочу!

— Может, когда-нибудь я и удивлю тебя. — Она дразнила его и заставляла ждать. — Держу пари, ты упадешь, когда увидишь меня в шелковой рубашке и чулках! Я сведу тебя с ума...

Карла задрожала, вспомнив, что ей ответил Кларк.

Наконец-то глаза обожгли горькие слезы. Надо выплакаться до возвращения в палату. Он даже не помнил об их любовном уговоре. Она пыталась соблазнить его, а наткнулась на открытую враждебность. Неужели она перестала быть для него желанной? Содрогнувшись от внутренней боли, Карла поплелась в столовую для посетителей и заказала чаю. Она выпила несколько чашек, прежде чем почувствовала себя более или менее сносно.

— Он меня не любит, — вслух констатировала она. Какой-то человек, кативший больного на коляске, бросил на нее тревожный взгляд — девушка явно не в себе.

Наверняка Сьюзен будет задавать вопросы, удивляться, поднимать брови и думать о скором разводе... Нет, этого она не допустит! Карла высоко подняла голову и решительно пошла по коридору. У дверей палаты Кларка к ней вернулась уверенность в себе. Теперь она чувствовала себя готовой к любым вопросам.

Черт побери, Карла! Ты слишком долго подогревала его своими обещаниями, вот он и перегорел! Отправляйся в палату, бестолочь, и веди себя как ни в чем не бывало. Слабая улыбка тронула ее губы. Ничего особенного не случилось — стало быть, все не так уж плохо. Ну же, соберись! Она закусила губу, изобразила улыбку и постаралась не обращать внимания на ноющую пустоту внутри.

— Как себя чувствует миссис Уайтхед? — спросил доктор Бартон, встретив ее за поворотом. Он успел заметить несчастное лицо Карлы, взял за руку и провел в пустующую комнату отдыха сиделок.

— Дорогая, в таких случаях, как у Кларка, огромную роль играет время. В наших силах восстановить физическую форму, но для нормальной работы сознания требуется куда больший срок.

— Мне так неловко, — прошептала Карла. — Наверное, я должна вернуться к работе и дать мозгам передышку.

— А вот об этом поговорите с ним, дорогая. Может статься, ему еще очень понадобится ваша помощь.

— С чего вы взяли?

— Без вас он не добился бы такого прогресса. Запомните это. — Бартон помедлил. — В утешение скажу, что ваш муж хочет выписаться как можно скорее.

— Карла... — донеслось с кровати, как только она вошла в палату. — Нам нужно поговорить.

Карла взглянула на Сьюзен, менявшую цветы в вазе.

— Не сейчас. Мы не одни.

— Я не буду вам мешать, дорогая. Сейчас побегу в библиотеку и принесу Кларку озвученную книгу.

— Книгу?

— Ну, моя радость, если ты хочешь вернуться на работу и осиротить меня, должен же я чем-то заниматься в твое отсутствие!

— Я скоро вернусь. — Сьюзен помахала подруге рукой и подхватила сумку.

— Готова спорить, сегодня ты рад приходу Сьюзен! — выпалила Карла, но тут же поняла, что совершила оплошность, и попыталась исправиться: — Сьюзи молодец. Поначалу мне казалось, что она ужасно напугана.