Страница 22 из 35
Песня всех развеселила, и к танцу джигита присоединился гигант, до этого неприступной скалой стоявший у двери. Он выплясывал чарльстон, а потом, опомнившись, начал изображать что-то похожее на лезгинку.
Затем к ним присоединился абрек, и все трое, танцуя, приблизились к Нине, приглашая ее присоединиться.
Нина дожевывала сочный персик и, выбравшись из-за стола, тоже пустилась в пляс.
Теперь они уже вчетвером во все горло орали легко запоминающийся припев песни:
— Не плохо очень совсем без жены,
Гораздо хуже с другой стороны.
Не плохо очень совсем без жены,
Гораздо лучше с любой стороны.
Аджебраил все это время с напряжением наблюдал за происходящим в потайной глазок. Зная ее характер, он опасался, что вся операция пойдет насмарку, если она заупрямится. Поэтому когда он увидел, как она танцует в компании с кунаками, у него отлегло от души.
— Это прямо праздник какой-то! Сегодня все у меня получается!
И на радостях он налил себе стакан вина. Но прежде чем пить, решил позвонить и похвастаться жениху.
Саахов сразу взял трубку. Он также волновался и ждал этого звонка.
— Ну что там! — нетерпеливо спросил он.
— Все в порядке! — отрапортовал Аджебраил.
— Что именно в порядке? Ты можешь по-человечески объяснить? — нервничал жених.
— Она покушала и сейчас танцует с кунаками.
— Танцует с кунаками? Ты смотри там, чтобы они не очень! — заревновал Саахов.— Все-таки это моя будущая жена.
— Да ничего такого. У них что-то вроде хоровода.
— А, ну ладно. А вот что она угощение приняла ~ действительно хорошая новость. Если пойманный зверек берет корм из рук ловца — это значит, что он приручен.
— Это верно. Когда вас ждать?
— Скоро приеду. Я думаю, тянуть с этим делом не стоит.
— Да, нужно ловить момент, пока у нее хорошее настроение. Я-то свою племянницу знаю.
Они повесили трубки.
Аджебраил сразу потянулся за стаканом вина, но его рука на полпути столкнулась с прозрачной преградой. Тут он понял, что тычет рукой в огромное зеркало, стоящее на столе, и пытается достать отражение стакана. Это его еще больше развеселило. Чокнувшись со своим отражением в зеркале, он залпом выпил весь стакан.
А за дверью в комнате вовсю веселились.
Бывалый нашел красивую шелковую шаль и накинул ее на плечи Нине. Та стала кружиться с этой шалью в руках так, что у всех зарябило в глазах. Затем, улучив удобный момент, она оставила развернутую шаль в широко расставленных руках Труса и под ее прикрытием выскользнула в открытую дверь. Она сразу же захлопнула ее и закрыла торчащим снаружи ключом.
Но, повернувшись к выходу, она нос к носу столкнулась со своим родным дядей. Аджебраил стоял, уперев руки в бока, и смотрел на племянницу взглядом разъяренного быка.
В то мгновение, когда Нина появилась из-за двери и стала ее закрывать, он сразу понял, что ее веселье было всего только уловкой. Она разыграла их всех и пыталась бежать. Это говорило о том, что у него появились большие проблемы.
Вид разъяренного дяди поверг Нину в полное изумление. Кого-кого, а его здесь увидеть она никак не ожидала. В ее представлении он всегда был поборником высокой нравственности, благоразумия и целомудрия.
И вдруг он — пособник каких-то гангстеров.
Она слышала истории, что в том или ином районе иногда продают невест, но верила в это с трудом. И уж никак не думала, что сама когда-нибудь станет товаром, а дядя, по всей видимости,— продавцом.
Все эти мысли, как вспышка молнии, пронеслись у нее в голове.
Одно мгновение они смотрели друг на друга молча.
Потом Нина, сжав зубы, сказала:
— Ах, так! Ну, хорошо! Я объявляю голодовку...
— Послушай, Нина...— попробовал оправдаться Ад-жебраил.
Но племянница не хотела ничего слышать.
— ...И теперь, кроме прокурора, сюда,— и она отрицательно помахала пальцем у самого дядиного бананообраз-ного носа,— никто не войдет!
В это мгновение в дверь со стороны комнаты посыпались страшные удары. Кунаки, обнаружив пропажу невесты, стали обвинять в этом Труса, потому что он танцевал с ней последний, и у него в руках осталась шаль.
Втроем они бросились к запертой двери и стали ломиться в нее, но та не поддавалась.
— Нужен какой-нибудь тупой тяжелый предмет,— сказал Бывалый.
И они с Балбесом посмотрели на Труса. Тот весь сжался.
— Но почему я?
— Потому что ты проворонил беглянку. Трус вздохнул:
— Ну, ладно.
Они схватили его за руки и за ноги и стали его головой с разбегу таранить дверь.
Нина как раз закончила объявление ультиматума и, повернув ключ, открыла дверь, спрятавшись за нею.
Кунаки как раз в очередной раз разбежались для удара, но, не встретив преграды, их живой снаряд вырвался у них из рук и с криком «Поберегись!» пролетел через весь коридор, застряв в окне веранды. Послышался звон разбитых стекол.
Балбес и Бывалый робкими шагами вышли из комнаты и приблизились к повисшему на подоконнике Трусу. Они бережно подняли его и поставили на ноги. Открыв глаза, он спросил:
— Жертв нет? Я, кажется, никого не убил? Оба облегченно вздохнули.
Нина досмотрела эту трогательную сцену до конца, зашла в комнату и, захлопнув за собой дверь, повернула ключ.
Аджебраил тут же бросился к телефону.
— Алло, дайте мне, пожалуйста, товарища Саахова!
— Он только что уехал,— ответила секретарша на другом конце провода.
— Куда? — надеясь, что не к ним, спросил Аджебраил.
— Не знаю. Он не докладывал.
— А как он был одет?
— Как на парад.
Аджебраил уронил свой нос на грудь. В трубке раздался голос секретарши:
— Алло! Ему что-нибудь передать?
Аджебраил поднес трубку к носу и тихо, задумчиво сказал:
— Передайте ему теплые носки. Говорят, там это очень актуально.
* * *
Через полчаса после звонка Аджебраила в райкомхоз за воротами дачи
раздались сигналы «Волги» Саахова.
Аджебраил отправил кунаков встречать своего джигита, а сам обдумывал, как преподнести Саахову грустное известие.
До этого он предпринял еще одну попытку договориться с племянницей.
— Послушай, Нина,— тихо поскребся Аджебраил в дверь.— Открой! Нам нужно поговорить.
В ответ ни звука.
— Здесь никого нет из чужих. Открой, не бойся.
— Чужих? — переспросила Нина.— Ты мне теперь хуже чужого. Как ты мог так бесстыдно предать меня? Продал, как вещь. И сколько, интересно, выручил?
— Ты знаешь,— поспешил утешить племянницу Аджебраил.— Совсем неплохо. За это ты можешь не переживать. Я никогда на столько и не рассчитывал.
— Можешь не рассчитывать и дальше. Считай, что товар не подошел по размеру или как там... По кондиции.
— Не понимаешь ты ничего! Я о твоем будущем забочусь! Ты у такого мужа будешь купаться, как сыр в масле. А так что? Закончишь институт и на голую зарплату...
— Ничего ты не понимаешь в моем будущем. А раз ты такой заботливый, то почему у меня не спросил, хочу ли я?
— Потому что знал, ты не согласишься.
— И ты думал, что насильно меня можно заставить связать свою жизнь... Кстати, кем ты собрался меня осчастливить?
У Аджебраила кончилось терпение.
— Не твое дело!
— Конечно, не мое,— спокойно ответила Нина.— Это дело будет на столе у прокурора!
— Ну, знаешь! Родного дядю...
— Все! — перебила его Нина.— Переговоры окончены!
— Да послушай ты...— Аджебраил снова поскребся в дверь, но оттуда больше не донеслось ни звука.
В этот момент на крыльях любви по лестнице на веранду влетел счастливый жених. Он был одет в светлый праздничный костюм, привввенный из турпоездки в Финляндию, и черный английский котелок. В руках у него были цветы.
Увидев прислоненного к двери Аджебраила, он спросил, улыбаясь во весь рот:
— А где Нина? Я хочу поскорее ее увидеть. Аджебраил, ничего не говоря, кивнул головой на дверь.
Саахов поправил галстук и дернул за ручку, намереваясь войти. Дверь не шелохнулась. Саахов удивленно посмотрел на Аджебраила.