Проказница

— Мы? О, я так не считаю, Калли. Я к этому небольшому просчету не причастен. Никоим образом.

На это Калли любезно улыбнулась, отвесив своему товарищу по заговору изысканный поклон.

— О-ля-ля! Вы совершенно правы, мистер Плам! Я пыталась переложить вину на ваши широкие плечи. Как это похоже на меня — жалкую, худшую из женщин! Простите меня, сэр, прошу вас.

— У-уф! — воскликнул Лестер. — Мне совсем не нравится, как ты говоришь. Видит Бог, не нравится. Ты хочешь причинить мне боль? — спросил он с некоторой опаской и занял оборонительную стойку, выставив вперед одну ногу и скрестив над головой руки. — Я только сказал, что у нас возникли небольшие трудности, вот и все.

— Да, Лестер. У нас возникли небольшие трудности. Произошла маленькая заминка. Кстати, единственная после целого ряда подлинных достижений. Разве это причина для того, чтобы отказаться от нашего плана? Или ты оробел после первой неудачи? Неужели ты считаешь, что я отступлюсь? Я так не думаю, Лестер. Не думаю. И ради Бога, перестань крючиться, на тебя смотреть больно. Можно подумать, я собираюсь швырнуть в тебя эту страшную статуэтку.

Смерив Калли пристальным взглядом, Лестер начал медленно опускать руки. Когда он полностью выпрямился, к нему вернулось чувство юмора.

— Просто тебе понравилось носить эти брюки, — насмешливо сказал он и весело улыбнулся, давая понять, что это всего лишь шутка. Или это была увертка, чтобы избежать удара по голове, так как Калли уже взялась за увесистый бюст, возвышавшийся на столе.

Она повернулась к стоявшему возле двери потрескавшемуся, потемневшему зеркалу и взглянула на свое отражение. В поле ее зрения оказался Лестер, так раскормивший себя за полдюжины предшествующих лет, что брюки сидели на нем в обтяжку. Зато ее, взятые напрокат, были такие свободные и удобные! Носить их оказалось сплошным удовольствием. Высокие сапоги с отворотами ей тоже очень нравились. С некоторых пор она обожала ходить широкими шагами, как мужчина, щелкая каблуками по тротуарам тех самых улиц, где Соломон говорит «гуд морроу». Теперь она тоже могла размахивать своей тросточкой и прикасаться кончиками пальцев к загнутым полям касторового цилиндра при встрече с дамами. О, если бы ее вдруг посетило вдохновение, она даже сплюнула бы в придорожную канаву.

Калли поднесла руку к шее и коснулась белоснежного шейного платка. Провела пальцами по жилету цвета охры и расправила воротник темно-синего пиджака. Божественно! Прекрасно! Плохо только, что нужно утягивать грудь. Это так унизительно и причиняет такие страдания! И жаль, что не стало большей части волос, — из-за того, что пришлось подстричься. Сейчас прической она напоминала юного школяра, но в общем и целом своим видом была довольна. И если бы ее об этом спросили, она подтвердила бы, что нет ничего, что нравилось бы ей больше теперешней свободы и комфорта, и она готова носить такую одежду до конца отпущенных ей дней.

Она повернулась на каблуках, подбоченилась и, прижав кулак к бедру, сказала:

— Я выгляжу потрясающе модно, не правда ли? Мистер Калеб Джонстон может соперничать с самим Красавчиком Браммеллом! — После этого заявления она улыбнулась, и на левой щеке у нее обозначилась ямочка.

— И твой кошелек так же тощ, как у него, судя по тому, что говорят об этом человеке. Но это единственное сходство, какое я могу углядеть. — Лестер достал из кармана лакричную палочку и поднес к носу, наслаждаясь сладким запахом. Так иной мужчина смакует аромат дорогой сигары. — У тебя слишком длинные ресницы и даже намека нет на бороду, — сказал он. — Ты слишком мала ростом. К тому же у тебя чересчур округлые формы. По крайней мере в некоторых местах, — уточнил он.

— Ну, спасибо, Лестер! — Калли с удивлением отметила, что воспринимает его слова как комплимент.

— Ха! Ты не замечаешь, что тебе хочется слушать только приятное? А как ты собираешься объяснять своему папочке, откуда у тебя эти вихры на голове? Об этом ты не подумала? Я плохо себе представляю, что ты станешь ему рассказывать. Что я проводил тебя к твоей тете Мэри-Луизе и, пока ты гостила у нее неделю, тебя там обкорнали? Твой папочка не поверит, что это тетя остригла тебя, как овцу. Но раз уж мы зашли так далеко и ты сотворила со своими волосами это безобразие, я полагаю, можно сделать еще одну попытку. Я имею в виду — продырявить коленку твоему врагу. Как тебе такая идея, Калли?

Она с пронзительным криком кинулась Лестеру на шею, вынудив его выпустить из рук свое лакомство и шумно запротестовать.

— О, Лестер, ты лучший из друзей! — Калли расцеловала его в обе щеки и уселась рядом с ним на бугристый диван. — Один раз мы его выследили. Значит, теперь мы снова можем сделать это таким же образом, да? Но теперь мы должны передвинуть охоту на дневное время, чтобы не повторить ошибку.

На это Лестер выдал целую речь.

— Это была не моя ошибка, — начал он, откусив кусок лакрицы, — как я тщетно пытаюсь тебе втолковать. «Лестер, возьмешь лошадей и будешь ждать за углом, пока я залезу в карету. Потом поедешь за ней, а остальное — проще простого». Твои слова? Я делал все, как ты говорила. Для меня и это непомерный грех, уверяю тебя. Потом еще тот проклятый выстрел, когда мы не проехали и половины пути до «Лесничего»! Я весь взмок, когда услышал. Нам просто повезло, что ты не убила того парня.

— А надо бы, — пробормотала Калли в шейный платок, скрещивая руки на груди. — Клянусь тебе, Лестер, это был самый унизительный момент. Виконт Броктон, которого я имела несчастье похитить, настоящий сумасшедший. Болтун, каких свет не видывал. И что ужаснее всего, он имел наглость смеяться надо мной. Представляешь?

— Ну, если это тебя немного утешит, то я должен заметить, вряд ли ему было так уж весело. После того, как ты лягнула его своими тяжелыми башмаками, а затем выстрелила.

— Я не стреляла в него, Лестер, — сквозь стиснутые зубы процедила Калли. — Если бы я выстрелила, он не смог бы выпрыгнуть из кареты, а он тотчас выскочил. Клянусь тебе, даже сейчас, когда мы сидим здесь в полной безопасности, я чувствую на затылке его горячее дыхание.

— Этот человек знает, что ты женщина.

Калли перевела взгляд на окно, будто ждала, не появится ли на улице огромная черная карета с гербом Броктона, затем усилием воли выкинула эту мысль из головы.

— Да, он мог заподозрить, что я женщина, но ведь он не знал этого наверняка…

— Не только это, — сказал Лестер. — Вряд ли он догадывался, что ты мечтаешь всадить пулю в Ноэля Кинси.

Калли мельком взглянула на друга сквозь щелочки век, решив, что сегодня он что-то слишком сообразителен. Тем более странно для человека, который менее шести часов назад, по его же признанию, «взмок» от страха.

— И что? Ты хочешь мне что-то доказать, не так ли? Продолжай.

Лестер завязал аккуратным узелком то, что осталось от лакричной палочки. Погоняв шматок туда-сюда между пальцами, он сказал через секунду:

— Ты угадала, Калли. Этот виконт Броктон наверняка затаил обиду. Я думаю над этим все время. Как-никак его похитили, да еще и выстрелили. Вдруг ему захочется взглянуть на похитителя и пальнуть в него? По-твоему, это невозможно?

Калли провела кончиком языка по внезапно пересохшим губам. Она вспомнила, как, взглянув напоследок на Саймона Роксбери, увидела небрежную надменную улыбку на его красивом лице. Это было крайне унизительно!

— Да, вполне возможно, что ему захочется найти этого человека, — сказана она. — Вероятно, даже наказать. Но он не так долго видел мое лицо, чтобы хорошо его разглядеть. А я не сделаю дважды одну и ту же ошибку. Я постараюсь держаться от его сиятельства — его противного сиятельства! — на расстоянии мили. Так что вряд ли увижу, как он станет выходить из положения.

Лестер поднял палец, давая знать, что хочет обратить внимание на брешь в ее логике.

— В том-то и дело, Калли, — начал он, ерзая взад-вперед на буфах и поворачиваясь к ней, чтобы лучше ее видеть. — Зато виконт Броктон захочет держаться к тебе ближе. Будь я на его месте и зная, что разыскиваемая мной личность собиралась пристрелить Ноэля Кинси, я бы… буквально приклеился к упомянутому мистеру. И дожидался бы, когда возле него появится слишком коротенький и слишком женственный джентльмен, а также солидный мужчина, его компаньон. — Лестер снова привалился к подушкам и скрестил ноги в лодыжках. — Вот что я бы сделал, Калли, — закончил он и сунул в рот лакричный узелок.