Проказница

В небольшом квадратном проеме вверху кареты показалось раскрасневшееся лицо кучера.

— Прошу прощения, милорд, но я не понимаю, о чем вы говорите… Я просто сидел и ждал вас, как всегда, пока не началась морось. О, и, конечно, поправлял колодки.

— Это утешает, — добродушно сказал его сиятельство, косясь на девицу. Теперь между ними оставалось не более трех футов, а до пистолета — вообще два. Саймон без труда преодолел бы это расстояние и завладел оружием, но сейчас он отказался от этого намерения. Нацеленный пистолет со взведенным курком увеличивал риск, что для кого-то из двоих выстрел окажется смертельным. Отвага отвагой, а легкомысленная мисс — совсем другое дело. — Хорошо, что пояснил, Хардвик, — продолжил виконт после долгой паузы, — иначе мне пришлось бы разувериться в твоей преданности, дружище.

— Перестаньте изображать простачка и нести чушь! — свирепо зашептала захватчица, размахивая своим оружием.

— Терпение, моя дорогая, терпение. Я подумал, может, вам захочется послушать его речь. Хардвик съедает начальные согласные. Вам не мешает потренировать ухо, если вы собираетесь и впредь останавливать кареты и сделать разбой своей привычкой. — Услышав угрожающий звук, Саймон снова мысленно измерил расстояние между собой и дулом пистолета. Нет, пожалуй, не стоит перебарщивать. — Ну хорошо, хорошо. Не буду. Я только хотел помочь. Не надо сердиться. Скажите, вы ясно представляете конечный пункт нашего путешествия, или мне снова потревожить недотепу Хардвика?

— Пусть едет в направлении Хэмпстедской пустоши. Там есть гостиница «Лесничий». Вы ее знаете?

— Хэмпстедскую пустошь, или, как сказал бы Хардвик, Эмпстедскую устошь? Вот вам пример обглоданных слов. Я только что упомянул о них, помните? Да, конечно, это место мне знакомо, так же как и «Лесничий», в том смысле, что я знаю, где находится то и другое. Но нужно быть поистине неискушенным человеком, чтобы в темное время суток искать приключений на свою голову вблизи пристанища воров! Вы не могли бы выбрать что-нибудь ближе к городу? — Саймон патетически вздохнул. — Ах, вам нужно… Как? Вы снова готовы прострелить мне голову? Ну хорошо, сейчас поедем. Хардвик! — крикнул он. — В «Лесничего», дружище. Да побыстрей, а то на меня вдруг напало желание отрешиться от всех мирских забот.

Карета тронулась и покатила по булыжникам. Саймон снова откинулся на подушки сиденья, положил ногу на ногу и, проказливо ухмыляясь, скрестил руки на груди. Он был совсем не прочь немного поозорничать.

— Ну, дорогой мой, теперь вы частливы? — спросил он, опуская букву «с» в последнем слове, в подражание Хардвику.

— Неимоверно, милорд, если это так важно, — ответил похитительница довольно приятным хрипловатым и вместе с тем замечательно женственным голосом. Это было уже гораздо интереснее, чем ее намеренно низкий шепот. Может, они когда-то встречались в обществе? Вероятно, он танцевал с ней? Или ужинал? И чем-то ее оскорбил? Вряд ли. Несомненно, он бы об этом помнил. — А теперь сидите смирно и ведите себя хорошо, — строго приказала она и больше не проронила ни звука до тех пор, пока Хардвик не отъехал от города на порядочное расстояние.

Саймон также молчал, лихорадочно обдумывая произошедшее. Непонятно, как случилось, что его похитила обыкновенная девушка? И что ждет его в будущем, если эта новость получит огласку? В конце концов, джентльмен должен заботиться о своей репутации.

Время было позднее. Он уже слегка приустал, возможно, даже заскучал, несмотря на смертельно опасную ситуацию. А плавное движение кареты с хорошими рессорами оказалось поистине убаюкивающим, и чрезвычайно скоро, к собственному изумлению, он впал в легкую дремоту. Возможно, даже всхрапнул.

— Вас нисколько не интересует, почему вас похитили? — огорченно спросила девушка и больно пнула его в голень.

— По правде сказать, не особенно, — честно ответил виконт, широко зевая и расправляя плечи, а затем подтянулся повыше, так как, пока дремал, сполз с сиденья. Ночь, проведенная за игрой, и большое количество выпитого давали о себе знать. Сейчас он больше нуждался в постели, чем в информации. Тем не менее он продолжил: — Но, пребывая в счастливом неведении, я уверен, что вы сообщите мне все необходимое, когда сочтете нужным. Надеюсь, это произойдет скоро, не так ли? Сколь бы ни были блистательны эти полчаса или более в вашем обществе, я, как вы понимаете, собираюсь поспать.

— О Боже, вы несносны! — Девушка снова пнула его. — Я могу застрелить вас прямо сейчас, без всяких разговоров, просто из принципа.

Саймон подавил инстинктивное желание растереть голень, вынесшую два удара. Башмаки на деревянной подошве оказались нешуточным оружием. Эта малявка начинала действовать ему на нервы.

— Меня больше устроило бы, если б вы молвили хоть слово, — сказал он с убийственной вежливостью. Он всегда разговаривал так, будучи выведен из себя. — Ведь, не имея объяснений, я обречен провести следующие несколько дней в глубоком раздумье. Мне придется основательно поразмыслить, чем я так обидел своего ближнего, к тому же еще и женщину. За что меня столь часто именуют несносным? Может, вы член какой-нибудь преступной группы? У вас бывают сходки. Вы протоколируете, что на них обсуждается? Я мог бы внимательно прочитать, изучить до мелочей свои наиболее крупные промахи, если, конечно, не буду расстрелян до восхода солнца.

— Ох, хоть бы вы… заткнулись!

— Виноват, — притворно извиняющимся тоном сказал Саймон, с интересом наблюдая, как долго юная особа способна держать его под прицелом. — Считайте, что с этой минуты я, как монах, даю обет молчания.

— Если бы я этому поверила, я поверила бы чему угодно, — не замедлила ответить девушка, — но я не думаю, что поверю. — Саймон был вынужден отдать должное искренности, с какой была произнесена эта громоздкая туманная тирада. Откровенность потенциально опасной малютки еще сильнее подстегнула его любопытство.

За то время, что ему пришлось говорить, а беседа происходила в карете, он нещадно клял темноту, скрывавшую от него лицо и фигуру похитительницы. Но постепенно он установил, что она невелика ростом, довольно стройна и что от нее пахнет лавандовой водой и лошадью. Не такое уж неприятное сочетание. У нее был правильный выговор и богатый язык. Отдельные выражения, однако, изобличали в ней уроженку сельской местности. Кроме того, вероятно, счастливое провидение послало девушке нескольких братьев. У них она, видимо, и научилась манерам и выражениям, которых ей не следовало знать. Разнообразие впечатлений вносило путаницу в сложившиеся у Саймона представления о женщинах. В отсутствие опыта ухаживания за провинциальными барышнями он не мог вообразить, что какая-нибудь непорочная юная дева из деревни воспылает желанием ранить его или застрелить.

После некоторых размышлений он остановился на предположении, что его везут в эту глушь, с тем чтобы сдать кому-то поважнее. Наверняка за этим похищением стоят люди, которые станут требовать от виконтессы Броктон выкуп. Несомненно, его мать, будучи запугана и по свойственному ей легковерию, поддастся их требованиям, прежде чем вспомнит о семейных адвокатах Роксбери. В случае подобного неудачного стечения обстоятельств он останется в распоряжении маленькой захватчицы по меньшей мере неделю, пока виконтесса получит доступ к деньгам, требуемым для его освобождения. Но это также означало, что он пропустит убийственно скучный раут, намеченный на завтрашний вечер. Поэтому ситуацию не следовало рассматривать как исключительно неблагоприятную.

Между тем похитительница отодвинула кожаную шторку, чтобы взглянуть на дорогу. Они как раз подъезжали к деревне. Уже светало, близилось сырое английское утро. Девушка снова закрыла окно, и в карете воцарился полумрак.

— Мы почти у цели, — сказала она, — поэтому, я полагаю, пора внести ясность и кончать с этим делом.

— Кончать? — повторил Саймон. До его сознания дошла наконец серьезность ночного приключения. — Что это значит? Вы собираетесь передать меня организаторам похищения и получить выкуп? Или просто пристрелите, а сами уедете в моей карете? В последнем случае будьте снисходительны к Хардвику и груму, нижайше вас прошу. Они могут проявить заботу о своем хозяине и выразить небольшой протест. Я не хотел бы, чтобы в связи с этим они каким-то образом пострадали.