Ожидая тебя

— О чем это он говорит? — поинтересовался сквайр. Кипп отмахнулся от вопроса и протянул ему полный бокал вина. — Я не понимаю, о чем этот парень толкует? Я приехал сюда, чтобы отправить кое-кого на виселицу за то, что он проделал с моей дочерью.

— Я эти деньги заработал, — сказал Шерлок, глядя с ненавистью на Джека. Он говорил быстро, словно хотел поскорее выплеснуть то, что держал в себе тридцать лет. — Каждое пенни. Боролся с пьяницей, с болью в сердце наблюдая, как он разоряет поместье. Он скакал верхом по засеянным полям, по этой мраморной лестнице, играл в карты. А женщины, которых он привозил… о, эти женщины!

Он потряс в воздухе кулаками.

— Уже через двадцать минут после того, как ты ступил на борт корабля, я понял, что отныне поместье принадлежит мне. Долгие годы я думал, что буду вознагражден и отмщен, если мне удастся сколотить собственное состояние. Мне не нужна была эта развалина — дом. Но земля! Вот что мне было нужно. Я люблю эту землю и свой новый дом. Мой дом, а не твой, Джек.

В глазах Шерлока появился опасный блеск. Мери села на подлокотник кресла и придвинулась ближе к Джеку, словно хотела защитить мужа.

— Я был терпелив, — продолжал Шерлок, явно довольный тем, что стал центром всеобщего внимания, ведь до сих пор он был всего лишь цифрой, теневой фигурой, необходимой, но никем не замечаемой. — Я очень долго терпел. Что значили еще несколько лет? Они не имели значения. Но когда пришло время, я составил для Августа новое завещание. Я должен был все устроить, спланировать. Мне нужен был промежуток времени между подписанием нового завещания и смертью Августа, чтобы не возникло подозрений, чтобы никто не задавал вопросов. А еще мне нужно было время после смерти Августа и тем моментом, когда Колтрейн-Хаус станет моим, чтобы утвердиться в глазах общества богатым человеком, которому Колтрейн-Хаус по карману. Я все продумал, но я долго не решался сделать последний шаг — убить Августа.

— Я полагаю, все дело в цифрах, а не в деньгах, — прервал Шерлока Уолтер. — Некоторым нужны цифры, чтобы чувствовать себя уверенно. Все эти чеки, счета, балансы… ну и правильный выбор времени. Я это понимаю.

— Мне не нужно, чтобы ты меня понимал. — Шерлок бросил на Уолтера убийственный взгляд. — И ты не прав, индеец. Совершенно не прав.

— Не груби, Шерлок, — предупредил Шерлока Джек. Сейчас, как никогда, он понял, что услышит то, чего не хотел слышать. — Здесь и так мало кто тебя любит. Давай продолжим, но не надо торопиться. Отчего провалился твой план, твоя упорядоченная программа действий?

Шерлок потер глаза и вздохнул:

— Август проиграл в карты тридцать тысяч фунтов за одну ночь. Он обещал, что больше не будет играть. Обещал! Проиграть тридцать тысяч за одну ночь! Я не хотел пачкать руки в его крови, но знал, что не могу больше ждать, пока он сам умрет. И я не мог ждать, пока до меня дойдет слух, что ты умер. В очередной раз я мог потерять Колтрейн-Хаус. Этого позволить я не мог. Всякому терпению приходит конец.

Шерлок показал пальцем на Мери, и она отшатнулась, прижавшись к Джеку.

— Все же я готов был терпеть тебя, пока строил свой дом и выжидал. Но ты не последовала моему совету продать поместье. В тебе, — горящий взор Шерлока был устремлен на Джека, — в тебе я ошибался еще больше, чем в Мери. Меня отделяло всего каких-то несколько месяцев от того, чтобы получить все, что я хотел. Ну почему ты не пошел по стопам своего отца?

Джек облокотился на ручку кресла и подпер кулаком подбородок. И задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:

— Почему я должен был пойти по стопам своего отца? Ты же не пошел.

Шерлок так побледнел, что Мери показалось, он теряет сознание.

— Джек? — Она вопросительно глянула на мужа. — Что ты этим хочешь сказать?

— То же самое, что сказал Генри, дорогая. Я был удивлен, зачем он сочинил безумную историю о том, что Август якобы убил твоего отца. А потом меня осенило: в такую историю и сам Генри мог бы поверить. Может, наконец покончим с этим? Сколько времени ты работал здесь в качестве доверенного лица Августа, пока не узнал, что ты его незаконнорожденный сын? А сколько времени прошло с того момента, как ты решил, что заслужил все те деньги, которые украл? А сколько времени у тебя ушло на то, чтобы убедить себя самого убить отца? Хотя я тебе благодарен за то, что ты воздержался от братоубийства.

— Я не убиваю детей. Я только беру то, что принадлежит мне. — Шерлок упрямо сжал рот и закрыл глаза. — У нашего отца были незаконнорожденные дети по всей округе, он и не знал о них. Он узнал, кто я, как раз в то мгновение, когда я столкнул его с лестницы. Знаешь, ты должен быть мне благодарен. Больше я ничего не скажу… брат. Все кончено, к чему слова?

— Согласен. — Последний кусочек мозаики встал на свое место. — Думаю, с нас довольно. С меня, во всяком случае.

— Я бы сказал, более чем достаточно. — Кипп обернулся к сквайру Хедли. Сквайр, хотя и выглядел смущенным, кивнул и встал.

— Теперь я могу ему это сказать? Вы это имеете в виду? — спросил сквайр, указывая на Шерлока. — Я могу сказать, что пойманный его светлостью человек не сказал ни слова о том, что Шерлок имеет отношение к Рыцарю Ночи.

— Что? — разом воскликнули трое: Мери, Уолтер и Генри Шерлок.

Джек лишь улыбнулся, чувствуя, как спадает напряжение и наступает упадок сил.

— Все так, мои дорогие, — Кипп лукаво улыбнулся. — Когда мы ехали сюда, наш многоуважаемый сквайр все еще был склонен верить в вину Джека. А если бы Шерлок не признался в убийстве? Если ему каким-то образом удалось бы убедить нашего дорогого сквайра, что он явился сюда с намерением доказать, что Джек и есть тот самый разбойник, но в результате едва не был убит Джеком? Остается только гадать, что бы тогда произошло.

— Кто бы мог подумать, что они братья? Никто даже не догадывался. Вот как все обернулось, Клэнси. Наверное, надо собирать вещички, как ты думаешь? Мы можем уйти с легким сердцем, — скзал Клуни.

— Да, — согласился Клэнси, глядя на то, как Джек, тяжело опершись на Мери, медленно вышел из комнаты. — Видимо, так. Хотелось бы только попрощаться.

— Ты понимаешь, как тебе повезло, что ты только ранен? Превозмогая боль, Джек улыбался, когда Мери перевязывала ему руку.

— Но ты ведь все равно меня любишь? — Джек медленно опустился на взбитые Мери подушки в изголовье кровати.

— Да, люблю. Но это не означает, что у меня нет желания тебя придушить. Почему ты мне ничего не рассказал? Обо всем — об отце, о Шерлоке…

— Потому что я не был абсолютно уверен. На самом деле я просто говорил все, что приходило в голову, в надежде, что Шерлок выдаст себя в присутствии сквайра Хедли, который, как я думаю, все еще верит, что Рыцарь Ночи — я.

— Но ты же им был когда-то.

Джек подался вперед, чтобы дотянуться до Мери, сидевшей на краю кровати.

— Да, дорогая, но, надеюсь, это останется нашим маленьким секретом.

— Уж конечно, — ответила Мери, опускаясь вместе с ним на подушки. — И пусть Уолтер и Алоизиус остаются при мнении, что люстра упала потому, что она все равно рано или поздно свалилась бы. — Холодок пробежал по спине Мери, и она закрыла глаза. — Как ты решился на такой отчаянный поступок? Ты ведь не верил в существование Клуни и Клэнси и вдруг буквально доверил им свою жизнь. Если бы люстра не свалилась в нужный момент…

— Но она все-таки упала! Я верю тебе, Мери. Если ты сказала, что они были в комнате — значит, так оно и было. Кроме того, я почувствовал запах камфоры — или по крайней мере убедил себя в этом. А теперь я собираюсь поспать. Я же ранен, и ты, дорогая, должна будешь несколько дней — неделю, не меньше — обращаться со мной очень бережно.

— Хорошо. — Мери пристроилась рядом с Джеком. Нежность переполняла ее сердце, но еще не прошел испуг от того, что он находился на волосок от смерти и она запросто могла потерять его. — Я буду очень добра к тебе несколько дней. А потом я убью тебя.

— Узнаю свою Мери, — улыбнулся Джек и вдруг сел. — Боже, Мери! Не верю! Ты тоже чувствуешь запах камфоры?