Страница 35 из 47
Не склонный, как вскоре выяснилось, считаться с минной опасностью, хотя организация тральных сил портом по-прежнему задерживалась, К.П. Иессен вынужден был больше месяца оставаться во Владивостоке в ожидании прорыва в Порт-Артур, который (по вызову С. О. Макарова) мог потребоваться в случае высадки японского десанта в Инкоу – тылу Порт-Артурской эскадры. Десант не состоялся, но помимо упорно распространявшихся о нем слухов, которыми японцы сумели ввести русских в заблуждение, явились, тоже выдававшиеся за достоверные, сведения из Лондона о намерении японцев высадить войска в заливах Посьета и Америка и о якобы уже начавшейся блокаде Владивостока эскадрой Камимуры.
Только 8 апреля, после двукратных обращений к главнокомандующему Е.И. Алексееву, К.П. Иессен получил разрешение осуществить свой план похода к корейскому берегу и последующего набега на Хакодате. 10 апреля все четыре крейсера, якобы для практики в эволюциях, вышли в море. Для полного правдоподобия этой версии вышедший “Рюрик” ненадолго вернулся в гавань. Позже к отряду последовательно присоединились миноносцы № 205 и 206. Сбор у о. Скрыплева и дальнейшее плавание несколько раз задерживалось из-за густого тумана, в котором даже при уменьшенных до 90 м расстояниях корабли ие видели один другого. Но К.П. Иессен применил для ориентировки выпущенные за корму туманные буи, и с уменьшенной (иногда до 7 уз) скоростью корабли продолжали настойчиво двигаться вперед. Утром 11 апреля “Громобой” перехватил радиопереговоры японских кораблей (как выяснилось в дальнейшем, это была эскадра Камимуры) о возрастающих трудностях плавания в тумане. Незадолго до этого установленное радиомолчание позволило русским сохранить скрытность движения.
У борта “Рюрика"; китайские рабочие на погрузке угля
Считая, что ослабленный потерей кораблей и деморализованный гибелью С.О. Макарова русский флот обречен на. пассивность, японское командование решило теперь расправиться с владивостокскими крейсерами. В день, когда К.П. Иессен начал свой поход, навстречу ему, после суточной стоянки в Гензане (для приема воды и угля), вышла прибывшая из Желтого моря эскадра Камимуры. В Гензане он оставил свои малые 85-тонные миноносцы. Им поручалось отконвоировать в порт Риген и обратно войсковой транспорт “Кинсю мару” с ротой солдат на борту, а после их высадки для демонстрации десанта и возвращения его на транспорт направиться обратно. Вышло так, что транспорт с миноносцами ушел из Гензана за несколько часов до появления у порта русского отряда.
Выполнив поручение, транспорт в одиночку (миноносцы остались пережидать непогоду в бухте Остолопова) отправился обратно. Ночью он вынырнул из тумана навстречу русскому отряду, который утром 12 апреля, потопив в Гензане (торпедой с миноносца) один пароход и вечером на обратном пути в море – другой, шел теперь (отпустив миноносцы во Владивосток) к Сангарскому проливу для выполнения второй части задания – бомбардировке Хакодате. На пароход, ожидавший встретить своих (с него с готовностью ответили на окрик русских по- английски из рупора), прибыла призовая команда, но солдаты на нем отказались сдаться, и когда призовая партия покинула транспорт, пытались отстреливаться (на “России” даже оказались раненые). Транспорт был потоплен торпедой с “России”.
От людей, примятых с транспорта и потопленных ранее судов (всего до 200 человек), узнали, что вблизи находится эскадра Камимуры. Это, по-видимому, и заставило К.П. Иессена уже в середине пути повернуть во Владивосток. И вновь наш отряд удачно разминулся с Камимурой,/который, отказавшись из-за совсем уже сгустившегося тумана от продолжения похода, утром 12 апреля повернул обратно и днем 13 апреля пришел в Гензан, где и выяснились обстоятельства катастрофы “Кинсю мару”. Русский отряд 14 апреля возвратился во Владивосток. С этого времени эскадра Камимуры уже не покидала Японского моря. Главная цель русского отряда крейсеров – отвлечь на себя превосходящие силы японского флота- была достигнута.
Последующие действия отряда были прерваны постановками японцами мин перед Владивостоком в ночь с 15 на 16 апреля, продолжавшейся неорганизованностью траления, а затем аварией крейсера “Богатырь”. Она произошла у мыса Брюса в Амурском заливе по пути в залив Посьета, куда К.П. Иессен утром 2 мая вышел для обсуждения с сухопутным командованием вопросов приморской обороны.
В густом тумане крейсер, шедший по настоянию К.П. Иессена недопустимо большой в этих условиях 10-узловой скоростью, плотно сел на прибрежные скалы, свернув на сторону таран. От ударов днищем о камни ряд отсеков был пробит, скалы, войдя внутрь корпусных конструкций, не позволяли сойти на чистую воду. Это можно было сделать лишь после основательной разгрузки корабля. Из-за слабых спасательных средств и опасений, что японцы могут помешать работам, дело затягивалось.
Вблизи места аварии соорудили укрепленный лагерь с полевой артиллерией и орудиями, снятыми с корабля, крейсера охраняли подходы с моря, миноносцы держались в дозоре у выхода. Не раз ложные тревоги заставляли спасателей свертывать работы и уводить баржи и понтоны из залива, а крейсера – выходить в море навстречу ожидаемому противнику. Но и японцам, подавленным катастрофой 1 мая под Порт-Артуром, где на минах один за другим погибли два их броненосца, было не до “Богатыря”, который к тому же, как они знали через свою обширную агентуру во Владивостоке, находился почти в безнадежном состоянии. Наконец, в разгаре были массовые перевозки второй японской армии в Корею. Эти обстоятельства вместе с прибытием во Владивосток (путь в Порт-Артур уже был отрезан) нового командующего флотом вице-адмирала Н.И. Скрыдлова и “командующего 1-й эскадрой (2-я формировалась на Балтике) флота Тихого океана вице-адмирала П.А. Безобразова заставили русские крейсера оставить охрану “Богатыря” и вернуться к активным действиям на морских путях сообщений.
31 мая 1904 г. три крейсера под командованием П.А. Безобразова (К.П. Иессеи поднял свой (флаг на оставшемся во Владивостоке “Богатыре”) вышли из Владивостока. Днем 1 июня миновали о. Дажелет и скалы Лианкур, утром 2 июня были у о. Окиносима, находившегося на полпути между о-вами Цусима (база эскадры Камимуры) и входом в Симоносекский пролив, ведущий во внутреннее Японское море. Здесь на главном пути японских воинских перевозок были обнаружены сразу несколько японских судов, бросившихся врассыпную. В 8 ч утра сквозь мглу и дождь заметили на горизонте дозорный крейсер японцев “Цусима”. Русские радисты умело поставили помехи в радиопереговоры японцев, и передачу донесения Камимуре удалось надолго задержать.
Упорно пытавшийся уйти от “Громобоя” к берегу войсковой транспорт “Идзумо мару” остановился лишь после интенсивного обстрела. С него успели снять около 100 человек, транспорт затонул. Погоня за другим транспортом из-за нерешительной стрельбы вдогонку (“через час по чайной ложке” – каждый выстрел с разрешения адмирала) затянулась, и преследовавшие его “Россия” и “Рюрик”, боясь разлучиться с “Громобоем”, который уже потеряли из виду, вернулись к входу в Симоносекский пролив. Оттуда направлялись на запад два транспорта. Четырехмачтовый “Хитаци мару”, английский капитан которого пытался таранить “Громобой”, был охвачен пожаром от огня крейсера, но не останавливался. Его расстреляли в упор и добили торпедой. На нем находилось свыше 1000 солдат и офицеров, принадлежащих, как выяснилось много позднее, к составу гвардейского резервного корпуса, и восемнадцать 280-мм гаубиц, предназначавшихся для осады Порт-Артура.
На втором транспорте “Садо-мару”, искусственно создав панику, при полной дезорганизации спасения людей команда пыталась выиграть время до подхода помощи (офицеры-самураи удалились в трюм на прощальное пиршество). Убедившись в нежелании солдат спасаться на шлюпках (некоторые так и остались неспущенными), адмирал приказал потопить транспорт торпедами с крейсера “Рюрик”. Не ожидая гибели транспорта, пораженного двумя взрывами (один с левого борта, другой с правого), наши корабли стали отходить. Спешившая на выручку своих от о-вов Цусима эскадра Камимуры прошла от концевого “Рюрика” не более чем в 10 милях, но не сумела обнаружить русских, отходивших на север вдоль японского побережья. Камимура, уклоняясь в сторону, пошел к о Дажелет, а затем на Гензан.