Росстань Таэраны

Чародейка-Лаин даже съежилась под этим пылающим взглядом.

— Что вы стоите! — крикнула она соплеменникам, — хватайте ее! Уберите ее!

А сама попробовала высвободиться или хотя бы отвести глаза. Но тщетно. А жар Хаоса уже проник в ее руки, готовясь пронизать все тело.

Затем, не выпуская чародейку, Ирайа воспарила в воздух… одновременно прорывая защитный купол. Отчего даже самые стойкие из Темных Эльфов бросились наутек. За ними с торжествующим ревом устремился дракон, пустив вослед целый столб огня.

На высоте, немного превосходящей башню Ратуши, Ирайа и Лийнара завертелись волчком… после чего ухнули вниз. Только не обратно на площадь, а куда-то в сторону. Подальше. А когда вместе коснулись земли…

…весь город разом содрогнулся, а мостовые пошли огромными трещинами. Зашатались, рассыпаясь на части, богатые дома и лачуги бедноты; палатки бродячих артистов и памятники императорам и великим полководцам. Звенели стекла, с грохотом валилась черепица крыш. А где-то в подвале ныне бесхозного дома снова открылся Колодец Хаоса. Обитающее в нем безглазое существо пробудилось, заходясь в торжествующем хохоте.

Накренился берег, проседая и обваливаясь под воду. И увлекая за собой причал со ждущими отхода кораблями. Затем настал черед портовых складов и родных трущоб Даррена. Да и не только их.

Обгоревшие руины Ратуши разваливались на глазах, становясь просто кучей бесформенного мусора. Ходило ходуном, но еще держалось, здание Коллегии Серого Ордена.

— Бегите! Бегите! — орал на пленников Даррен, сам из последних сил стараясь хотя бы устоять на ногах. И с горечью понимая: в цепях и колодках никто далеко не убежит. Да и куда следует бежать, чтобы найти спасение, бывший наемник не знал.

На счастье, оковы несостоявшихся жертв внезапно начали стремительно ржаветь и превращаться в труху. Поэтому толпа успела покинуть площадь, прежде чем тряхнуло особенно сильно… и в последний раз. С оглушительным треском от площади оторвался изрядный кусок. Отделился от нее глубоким и все ширящимся оврагом.

А следом, с шумом и всегдашней свежестью, хлынуло море. И Даррен едва успел отползти подальше.

Ночь стояла и когда Леандор и Квендарон закончили свой путь через подземелья Лаин. Сколько дней успело пройти под небом Таэраны — сказать было сложно. Никто не считал, но оба Светлых Эльфа чувствовали: времени потрачено немало. Хотя бы потому, что прерывать подземное путешествие приходилось не только на еду, но и на сон. Да не раз и не два.

Хватало и стычек с пещерными чудищами. Коих, собственно, и полагалось называть хтониками, а вовсе не сородичей проводника. Одни могли соперничать с давешним исполинским червем по силе. Другие отличались совсем уж неописуемой внешностью.

И хотя в схватках с этими тварями Темный отнюдь не был бесполезен, доверия в глазах подопечных он так и не заслужил. Например, во время ночевок те спали и бодрствовали по очереди. Опасаясь доверить Лаин свои жизни и покой.

Проводник на сей счет вовсе не обижался. И уж тем более не тратил время на переубеждение принца и князя. Первый раз отделался усмешкой, ехидной, но молчаливой. А потом просто воспринимал такое предубеждение к себе как должное. И как бы то ни было, а попыток избавиться от подопечных и завладеть саблей не делал.

Расстались молча — у выхода, опять-таки едва заметного со стороны. Леандор протянул Темному оружие… и едва удержался от благодарственных слов. Все-таки честность проводника и та добросовестность, с которой он исполнил свою часть сделки, принца приятно удивили. Не говоря уж о храбрости и воинских умениях. И все-таки выказывать чувства он счел для себя недостойным. Особенно перед одним из врагов и изменников Перворожденного Народа.

Бережно взяв в руки ножны с саблей, Лаин слегка поклонился. Не то выражая почтение, не то насмешки ради. После чего, тоже не тратя слов, тихо скрылся в подземелье.

— Надо же, — наконец высказался Леандор, — помог и не обманул. Не помешал даже.

— А зачем ему, — равнодушно молвил Квендарон, — у хтоников только чародеи горазды кидать. А воин другого воина обычно уважает. Да и невыгодно это. Сегодня взял награду и не выполнил заказ — завтра не видать ни наград, ни заказов.

А мешать так и вообще глупо. Кому мешать — двум воинам, спешащим на войну же? Так война между Светлыми Эльфами и приверженцами Света среди рхаванов поборникам Тьмы даже выгодна. Чем больше «светлячков» перебьет друг друга, тем этим, последним, лучше. Ну так и пусть себе убивают. Мешать ни с руки.

На эту отповедь принц промолчал. Хотя суждения попутчика его, мягко говоря, покоробили. Со слов князя-наемника война Перворожденных с рхаванами выглядела чуть ли не семейной ссорой. Для Леандора же эта война была прямо-таки священной. Где на кон ставилась честь эльфийского престола и его подданных. Не говоря уж о том, сколь нелепо звучала для принца эта фраза: «приверженцы Света среди рхаванов». Примерно как «свинья, обученная грамоте».

Но спорить было некогда. Следовало совершить последний рывок до стоянки войска Перворожденных. Тем более что в эту ночь их лагерь пришел в движение. Еще на подходе Леандор и Квендарон видели, как строятся в боевые порядки их соплеменники; как разворачиваются знамена. А от множества горящих факелов ночная темнота превратилась чуть ли не в простые сумерки.

Над окрестностями Вестфильда разносились звуки эльфийских боевых труб. Для рхаванских ушей они наверняка воспринимались, как изысканная мелодия. Ну а с переднего края доносился уже совсем не музыкальный грохот.

Похоже, опасаясь Рассеивающего Скипетра, эльфы решили обойтись без чар. И потому призвали из Дорбонара энтов. Громадных существ, похожих на деревья, но умеющих ходить… а также бить. Причем очень сильно. И хотя каменные стены Вестфильда оказались слишком крепкими даже для энтов, в штурме замка именно лесные исполины сыграли решающую роль. Они забрасывали казавшуюся неприступной твердыню огромными валунами, проламывая стены и сбивая верхушки башен. И десятками скидывали со стен защитников.

Но и гибли тоже — хоть и нечасто. Ибо с простыми деревьями энтов роднила и в том числе способность гореть. Хоть от смолы, а хоть и от подожженных стрел.

— Вы кто такие? — с холодной спесью осведомился командир ближайшего из отрядов, завидев Леандора и Квендарона. Опасности он не ждал — с первого взгляда распознав в подошедших именно эльфов.

— Добровольцы, — останавливаясь и переводя дух, ответил принц, — прибыли сражаться во славу Хвиэля и Дорбонара.

— Допустим, — командир окинул обоих еще более холодным и презрительным взглядом, — а хоть оружие-то у вас есть… добровольцы?

— Мой меч всегда при мне, — не остался в долгу Квендарон, положив руку на эфес.

— Как понимаю, второй не может похвастаться тем же, — взгляд командира сосредоточился теперь уже целиком на Леандоре.

Тот кивнул — несколько смущенно.

— Зато я владею боевыми чарами, — не слишком уверенно парировал принц.

Командир усмехнулся.

— Чары — дело хорошее, — молвил он, — но только до тех пор, пока битва не перешла в свалку. Иначе можно положить много своих. А если рхаваны еще и доставят сюда этот проклятый Скипетр, про чары вообще придется забыть. Так что… чародей, иди-ка лучше вон к тому обозу. Может, что-то и выдадут. А коли нет — убирайся. Мясо здесь без надобности.

Леандор едва успел добежать до указанного командиром обоза, где обзавелся простым коротким мечом. В то время как в осаде Вестфильда наступил долгожданный перелом. Эльфийское войско устремилось к огромным пробоинам, оставленным в стенах энтами. На ходу сводя разрозненные отряды в единый живой поток.

Принцу оставалось только влиться в него. Делая ровно то же, что и все остальные. Махать новообретенным мечом, разя подвернувшихся рхаванов. И не забывать в нужный момент увернуться от их оружия. Вот Леандор размахивал и уклонялся — на протяжении всей ночи. Сперва под стенами замка, затем во дворе, и наконец в одной из уцелевших башен. Где ему довелось схватиться сразу с тремя противниками. И победить… пускай и не без использования чар. Благо, Рассеивающий Скипетр к сражению так и не поспел.