Росстань Таэраны

Избавив от людского отребья центральные улицы, стражники и воины Ордена переместились в трущобы. И тут-то их постигла первая неудача. Коса нашла на камень при попытке взять шайку головорезов. Головорезы оказались при оружии и, вопреки ожиданиям противной стороны, решили сопротивляться.

Но то было еще полбеды. Вшестером против полутора десятков стражников и людей Серого Ордена, шансов отбиться ублюдки из шайки не имели. Да только на помощь внезапно пришли чуть ли не все окрестные обитатели. Каждому из них хоть кто-то из головорезов, не иначе, приходился родичем или приятелем. В крайнем случае — должником.

Во множестве высыпав из покосившихся лачуг, хижин и каких-то сараев, жители трущоб со всех сторон кинулись на пришлых воинов. И принялись закидывать их камнями — причем дети не отставали от взрослых. Самые же смелые даже кидались в рукопашную, имея при себе лишь палки да ножи.

Исход стычки решил численный перевес. Сколь бы хорошо ни были вооружены воины Ордена и городской стражи, а лишь двоим из них удалось вырваться из окружения. И кое-как спастись бегством — единственное, что им оставалось.

«Передайте бургомистру: здесь свои законы!» — напутствовала беглецов толпа.

Разумеется, никто не собирался спускать обитателям трущоб их внезапный бунт. Ни Ратуша, ни Коллегия Серого Ордена. Отряды ловцов решено было усилить… а заодно приготовиться к карательной вылазке. Участвовать в которой вызвались и чародеи-Лаин, прибывшие в город по призыву Лийнары.

Так что очень скоро в Грейпорте запахло жареным.

Издалека наемничий лагерь легко было перепутать с обычным укрепленным поселком. Так же из-за частокола выглядывали соломенные крыши домов, а над крышами поднимался к небу дым из нескольких печных труб.

И лишь подойдя поближе… или присмотревшись получше, можно было распознать именно пристанище воинов удачи, а не поселение мирных крестьян. Вокруг частокола не колосились поля, а по окрестным лугам не разгуливали стада овец, коров или коз. Никто не орал пьяные песни. Не было слышно смеха и визга расшалившихся детей, плача младенцев и бранных возгласов деревенских баб. Частокол дополнялся еще и рвом, а на воротах дежурили не юнцы в домотканых одежках, но воины при полном доспехе.

Это место служило пристанищем для наемников, искавших заработка по обе стороны от Мид-Бранга. Пристанищем сугубо временным, но никогда не пустовавшим. Работала кузница, по умеренным ценам снабжавшая наемников оружием и доспехами. Кузнец раньше сам был наемником, пока не охромел, получив арбалетный болт себе в ногу.

Дома предназначались для постоя, но не более чем на семь ночей. Еще в лагере запрещалось пьянство, не говоря уж о других людских пороках: картах, например, или пользовании распутных девиц. Кем именно запрещалось — сказать было сложно. Лагерь не имел ни правителя ни командира. И тем не менее запреты эти не оспаривал почти никто. Для гульбы предпочитая заведения вроде «Мокрого лаптя». Всяк же, кто в это «почти» не вписывался, подлежал изгнанию без права на возврат. Награждаясь соответствующим клеймом на лбу.

И именно сюда, в этот лагерь, наемник Йен привел принца Леандора после таверны. И под крышей одного из здешних домов приступил к обсуждению предстоящего дела. Его деталей и возможных трудностей.

Вместе с Йеном и принцем здесь присутствовали, склонившись над разложенной на столе картой, еще двое. Князь Квендарон, которого нужда заставила самому податься в наемники, и еще один воин удачи — здоровенный детина по имени Гуго. Собственно, дом этот он занял первым. Не возражая, впрочем, ни против соседей, ни против возможности заработать. Разделив с ними очередной заказ.

Гуго не возражал… а вот Леандора совсем не радовал еще один желающий ему помочь. Ибо с ним тоже придется расплачиваться. А чем? Это Йен соблазнился одним лишь иноземным клинком. В случае с Квендароном можно было хотя бы воззвать к чести незадачливого князя. Да к его долгу перед Перворожденным Народом. Надежда, хоть и слабая, у принца на сей счет имелась.

Но как быть с третьим-лишним? Хоть Гуго и не выглядел шибко умным, однако в деньгах толк знал. Уж достаточно, чтобы различать звонкую монету и словесный трезвон. Иначе бы он примкнул к Белым Рыцарям, вместо того чтобы стать наемником.

Слова Йена подтвердили опасения принца. Более того, все складывалось даже хуже, чем он предполагал.

— Думаю, расклад ясен, — изрек наемник, тыкая пальцем в карту: прямиком в Дорбонар, обозначенный большим темным пятном, — как убедились мы прошлым вечером, в Лесу вашему высочеству не рады. Еще менее теплый прием… хотя как знать, ждет любого эльфа в стране к югу отсюда. Проповедники Белого Ордена постарались на славу: теперь даже последний деревенский дурак, завидев острые уши, немедля захочет их оборвать. Ну а поскольку летать ни его высочества ни кто-либо из здесь присутствующих не умеет… пробираться к Вестфильду предстоит под землей.

— Как гномы? — хмыкнул Гуго.

— Недомерки северные, — презрительно молвил Квендарон, — грязные землекопы! Только и осталось…

— Увы, все еще хуже, — возразил Йен, — недомерки, как правильно заметил Квендарон, остались на севере, а в эти края ни ногой. Так что, нравится кому или нет, а придется воспользоваться подземельями Лаин.

— Хтоников, — небрежно бросил, будто плюнул, князь.

— А хоть фуксиками их назови, — сказал Йен, — как по мне, если выбрал стезю наемника, то многое придется терпеть. А на многое вообще класть… как например, на ваши Перворожденные распри. Ровно до тех пор, правда, пока они не мешают выполнению заказа. Но речь даже не об этом. А о том… ваше высочество, что с Лаин тоже предстоит договариваться. И одной сабли, хоть и из Рах-Наваза, может не хватить. Это понятно?

— Более чем, — тихо молвил враз сникший Леандор, — похоже, я не к тем обратился. Прошу прощения за хлопоты.

И направился было к двери, если б его не перехватил, заступив дорогу, князь Квендарон.

— Мой род — один из самых знатных в Хвиэле, — сообщил он с металлом в голосе, — я мог бы претендовать на престол… при определенных обстоятельствах, так что мы почти равны. Потому не сочтите за фамильярность, ваше высочество.

— Мой Перворожденный собрат по ремеслу, — неторопливо и обстоятельно пояснил Йен, — имеет в виду, что ваше высочество не так нас поняло. Обратился-то почтенный принц как раз к тем: наемников лучше ни по цене, ни по умению для такого дела здесь не найти. Но соль в том, что было б разумнее вашему высочеству от родного отца-то не таиться. До Вестфильда добравшись. Бродягу и мясо для ближайшей битвы не разыгрывать. А замолвить перед королем словечко по поводу нашей награды. Мы ж родного сына и наследника престола спасли… спасем то есть. Неужто его величество монеток для нас пожалеет?

— Я… постараюсь, — осторожно ответил Леандор, — и… хорошо: не буду таиться.

В последних своих словах принц отнюдь не был уверен. И уж тем более сомневался в том, чтобы король Сириний согласился заплатить за помощь сыну-неудачнику. И кому — наемникам без чести и понятия о служении. Двое из которых, вдобавок, принадлежали к враждебной рхаванской породе. Про хтоников, что тоже наверняка потребуют долю, и говорить было нечего.

Но измышленья эти Леандор оставил при себе. Сочтя эту ложь… вернее даже недомолвку, допустимой. По крайней мере, в отношении рхаванов.

— Вот и хорошо, — обрадовался Йен, — решение, достойное наследника престола. И если так, то и с Лаин договориться сможем. Тем более что один из кланов в некотором смысле у нас в долгу. Не так давно их вербовщик заглядывал в этот лагерь — искал человека для какого-то дальнего похода. Ко мне обращался… да только я занят тогда был. Советом только смог помочь. А посоветовал привлечь Даррена.

— Я знал Даррена, — оживился Леандор, — он освободил меня из плена, мы не раз сражались с ним плечом к плечу. Должен сказать, что он умелый и доблестный воин… хоть и рхаван.

— Я тоже с Дарреном знаком, — отозвался и Квендарон, — хотя восторгов вашего высочества на его счет не разделяю. Бесчестный он, как и всякий простолюдин. Такому все равно с кем сражаться. С кем и за что. Лучшего пособника Падшим было не найти.