Преторианец

Они неспешно двинулись вдоль стены Бычьего форума, а потом в сторону от него, по широкой улице, что тянулась между Палатинским холмом и Капитолием. Справа на холме возвышались здания императорского дворцового комплекса; факелы и жаровни освещали бесчисленные колонны и статуи, сверху вниз взиравшие на Рим. Слева возвышался храм Юпитера, выстроенный на скале с почти отвесными склонами; доступ к нему осуществлялся по широкой аппарели[6], зигзагами поднимавшейся к его огороженной территории. Друзья, следуя за Септимием, взошли на Форум и пересекли его перед зданием сената. Навстречу им прошла группа изысканно одетых молодых людей, громко и хвастливо обсуждавших свои взгляды на то, как лучше и веселее провести наступающую ночь. Поравнявшись с двумя легионерами и имперским агентом, они чуть поутихли, но тут же продолжили свои споры и предложения, едва удалились от них на приличное расстояние. Миновав Форум, вышли на улицу, которая вела мимо храма Мира в район Субура, один из самых бедных кварталов города, где процветала преступность, а дома были такой скверной постройки, что не проходило и месяца без того, чтобы одно из этих жалких строений не разваливалось или не сгорало дотла.

– Надеюсь, Нарцисс не намерен поселить нас в этой поганой Субуре, – тихо сказал Макрон Катону. – С меня уже вполне достаточно этого дерьма, я тут успел пожить, когда в последний раз был в Риме.

Септимий обернулся к ним.

– Мы уже почти пришли. Это на границе Субуры, вот где. Так что вам удобно будет сюда добираться из лагеря преторианцев. Вы не особо беспокойтесь. Квартирка расположена в одном из лучших жилых домов. По крайней мере, так утверждал её хозяин, когда я её снял.

– И ты ему поверил?

– Меня это не касается. Мне-то там жить не придётся.

Улица начала спускаться вниз, и перед ними встали первые высокие кирпичные дома. В таких жила большая часть населения города. Эти жилые дома с обеих сторон нависали над улицей, как бы сжимая её, и высоко возносились вверх, так что с тёмного ночного неба до мостовой не доходило почти никакого света. У входа в некоторые дома горели масляные лампы, но сами улицы здесь были погружены во тьму. А это совсем неплохо, подумал Катон, вдыхая гнусные местные ароматы. У него не было никакого желания вникать, во что они теперь вляпались. Вокруг них и сверху раздавались чьи-то голоса. Слышался смех, негромкие разговоры, иной раз злобные выкрики или детский плач и плеск помоев, выплёскиваемых прямо на мостовую.

– Вот мы и пришли, – объявил Септимий, поднимаясь по ступеням, ведущим с улицы к узкому входу в дом.

В держателе на стене коптила масляная лампа, освещая мускулистого мужчину в простой тунике, сидевшего на табуретке в дверном проёме. Он хорошенько рассмотрел Септимия и кивнул, потом зажёг от горящей лампы тонкую восковую свечку и вручил её имперскому агенту. За дверью был короткий коридор и в конце его – узкая лестница, ведущая наверх. Поднимаясь по ступеням, Септимий прикрывал пламя свечки ладонью, чтобы оно не погасло. На четвёртом этаже он остановился перед одной из дверей и, открыв замок, прошёл внутрь. Макрон и Катон опустили свои мешки на пол.

– Одну минутку, я сейчас лампу зажгу, – сказал Септимий и зашарил рукой на полке. Бледное пламя свечки мигнуло, затем комнату залил свет. Он загасил свечу и убрал её. – Ну вот.

Он поставил лампу обратно на полку и обернулся к легионерам. При свете лампы Катон увидел, что комната почти пуста, если не считать двух скаток с постельными принадлежностями. В длину помещение было не более десяти футов, а в противоположной стене имелась ещё одна дверь, ведущая в комнату такого же размера.

– Да-а, не слишком комфортабельное помещение, – жалобным тоном заметил Макрон, тыкая одну из скаток носком калиги.

– Так даже лучше, – ответил Септимий. – Красть тут нечего. В любом случае, сторож большую часть времени следит за входом. – Он сунул руку под тунику и достал небольшой кошель, из которого вынул несколько свитков и восковых табличек, и протянул их легионерам. – Это остальные ваши документы и справка о положении дел в Британии. Переночевать можете здесь, а утром отправляйтесь в преторианский лагерь. Если вам понадобится оставить для меня сообщение, засуньте его сюда, за полку. Половые доски не прибиты, под ними имеется некоторое пространство, там тайник. Всякий раз, приходя сюда, проверяйте его. Если у вас есть какое-то сообщение, поверните лампу, чтобы она светила в сторону двери. В ином случае пусть светит в любом другом направлении. Если она будет светить в другую сторону, мы сразу поймём, что явка провалена.

– Провалена? – Макрон засмеялся. – Это что такое? Жаргон тайных агентов?

– Всё понятно, – сказал Катон. – Как я понимаю, мы сможем воспользоваться этим помещением, если придётся скрываться. Или что-то спрятать.

Септимий кивнул.

– А также если вам понадобится по какой-то причине срочно со мною встретиться. Только сперва убедитесь, что за вами никто не следит. Если наши враги сумеют это проделать, они смогут засекать всех, кто сюда придёт, и проследить за мной до дома Нарцисса. Следите за тем, что у вас за спиной, всё время будьте начеку и не рискуйте попусту. – Он посмотрел на Макрона: – Это понятно?

– У меня всё будет в полном порядке, сам увидишь. Это вот за ним тебе следует получше приглядывать. За Катоном.

– Ну нет! – Септимий резко выбросил руку вперёд. – С этого момента пользуйтесь только своими фальшивыми именами! Везде и всегда! Забудьте, кем вы были до сегодняшнего дня. Теперь вы Капитон и Калид. – Он некоторое время пристально смотрел на них, потом повернулся и направился к выходу. – Поспите хоть немного. Завтра вы вступаете в ряды преторианской гвардии.

Глава пятая

На следующий день рано утром Макрон и Катон миновали Виминальские ворота городской стены и вышли в пригород, где в правление императора Тиберия был сооружён лагерь для преторианской гвардии. С неба сыпался несильный дождик, образуя лужи на всём пространстве плаца, тянувшегося от городской стены до лагеря. Они прошли через открытое пространство к главным воротам и представились опциону, дежурившему в караулке. Это был невысокий, хорошо сложённый мужчина с аккуратно причёсанными волосами, уже несколько поредевшими. Макрон и Катон опустили свои мешки на пол и встали по стойке «смирно». Дождевые капли стекали с их плащей.

– Ну и что мы тут имеем? – добродушным тоном осведомился опцион.

Катон сунул руку в мешок, достал документ об их назначении в преторианскую гвардию и передал его опциону.

– Переводом из Второго легиона, – рапортовал он. – Легионеры Тит Овидий Капитон и Вибий Галл Калид. Назначены в гвардию.

– Ох да неужто? Капитон и Калид? Прямо-таки выступление двух мимов! – Опцион взял помятый свиток и расправил его. Быстро просмотрел документ и поднял взгляд на легионеров. – Тут сказано, «за храбрость и мужество на поле боя». Вы что, вдвоём разгромили всю армию варваров?

У Катона тут же возникло желание вырвать свиток из рук опциона, но он подавил этот порыв. Они теперь снова стали рядовыми, так что следовало вести себя соответственно.

– Нет, опцион.

– Нет? Тогда хотелось бы узнать, что вы такое совершили, два героя, что заслуживает перевода в преторианскую гвардию. Только вам придётся подождать. – Он поглядел куда-то вбок и поманил к себе одного из преторианцев, стоявших у ворот: – Ко мне!

Тот рысью подбежал к ним и встал по стойке «смирно». Катон посмотрел на него. Молодой, едва за двадцать. Подобно другим преторианцам, что побывали в Британии на раннем этапе тамошней кампании, он был одет в белую тунику и плащ. Под плащом поблескивал пластинчатый нагрудник того типа, который до сих пор предпочитали многие легионеры. Остальное его снаряжение – меч, кинжал, калиги, поножи и шлем – было стандартного типа. Только щит был иной, овальный, а не прямоугольный, как у обычных легионеров. Его украшало крупное изображение скорпиона. Этот символ был избран предыдущим префектом преторианцев, Сеяном, желавшим польстить своему хозяину, императору Тиберию, родившемуся под этим знаком Зодиака.

6

Аппарель – пологий подъём к возвышенным частям зданий, сооружений.