Страница 4 из 16
В то время как Шварц говорит, Линвивер измеряет давление у Чакли, потом подходит к кровати Кларка, надевает хирургическую маску, поднимает простыню и делает Кларку подкожную инъекцию. Макгрудер и Шварц реагируют на неприятный запах. Макгрудер с отвращением. Линвивер укрывает Кларка простыней.
Макгрудер. Почему такая вонь, Шварц?
Шварц. Кларк — негр. Я никогда не произношу это слово. Я никогда не использую это слово. Ты знаешь, я сам из национальных меньшинств, но этот негр — настоящий дьявол. Я думаю, он ненормальный. Он умирает. Поэтому от него такой запах. Я уже привык.
Макгрудер. А что у тебя?
Шварц. Туберкулез почки. Страшная болезнь. Я здесь уже давно. И для меня у них нет лекарств, и это очень плохо. А для тебя у них есть хорошие лекарства. В конце концов, есть магические пули доктора Эхлича. Поэтому не надо паниковать. Спокойней. Все будет хорошо, если у тебя это не очень запущено. Постарайся успокоиться.
Макгрудер. Что это за пули доктора Эхлича?
Шварц. Неужели ты не видел фильм о докторе Эхличе? В нем играл Эдвард Робине. Крутое кино! Я его хорошо помню…
Макгрудер (нетерпеливо). Но лекарство, что это за лекарство?
Шварц. Магическая пуля? Он изобрел некую химическую смесь. Сделанную из мышьяка или ртути, что-то вроде этого. Она называлась препарат 606. Это потому, что Эдвард Робинсон провел 606 экспериментов, разрабатывая это средство.
Макгрудер. Хорошо, а как оно действует?
Шварц. Я не знаю точно как, но тот парень, который был здесь последним — тот моряк с сифилисом в прошлом месяце, — они отправили его отсюда в госпиталь в Безесте. Говорят, ему делали уколы пятнадцать месяцев.
Макгрудер. О Боже! Пятнадцать месяцев. Это вечность.
Шварц. Но он мог умереть. Тут уж на все согласишься.
Макгрудер (после длинной паузы встает на ноги). Знаешь, это странно, Шварц, — я не чувствую себя больным. Я чувствую себя хорошо! И единственная причина, по которой я пошел в матросы, — это надежда, что я не буду бояться за свое здоровье. Понимаешь, когда я был штатским, я все время боялся чем-нибудь заболеть, боялся заболеть раком или туберкулезом. Кто-нибудь кашлянет мне в лицо, и я весь день об этом думаю, воображая, что он заразил меня туберкулезом. Или артритом! Я купал коня в речке, и потом я забыл об этом, но на следующий день почувствовал боль в ноге и сказал себе: «Черт, у меня артрит!» И тут же решил, что моя нога неизлечимо больна. Я нашел в себе силы пойти к доктору, и он сказал, что у меня всего лишь растяжение связок. Мне казалось, что я избавлюсь от всего этого, когда пойду служить во флот, бегая и маршируя, делая упражнения и все такое. И вот как только я стал моряком, что же случилось? У меня нашли сифилис. Самый высокий уровень реакции Вассермана за всю историю военно-морского флота Соединенных Штатов! В моем организме миллионы бактерий.
Шварц. Спирохеты…
Макгрудер. О чем ты?
Шварц. Не микробы внутри тебя, а спирохеты. Они так называются. Я видел их в микроскоп.
Макгрудер. Какая разница?
Шварц. Микробы выглядят как… ну… как микробы. Маленькие палочки, шарики, капельки и все такое. Сифилитические спирохеты выглядят, как чертовы буравчики.
Макгрудер (содрогаясь). О Боже! Буравчики! Миллионы!
Шварц. Это правда. Миллионы. В этом отличие сифилиса.
Макгрудер. Но, Шварц, я не мог заболеть сифилисом! Это невозможно! (Пауза.) Хорошо, я не девственник. У меня были женщины — две женщины. Но они — нет! Я имею в виду, что подхватил его в туалете или что-то вроде этого.
Линвивер (протягивает белую робу и саркастически смотрит на Макгрудера). Ха-ха-ха! В туалете! Эта сказка стара как мир! Ты бы не заболел тем, чем болеешь, если бы не трахался с кем попало. Дело тут не в стульчаке.
Макгрудер. Тогда я подхватил это в кают-компании или на камбузе, где посуду и столовые приборы моют кое-как…
Линвивер. Уолли, позволь мне дать тебе совет. Перестань винить неодушевленные предметы в своих проблемах. Сифилис передается половым путем. Согласись, что ты опытный ходок, тебя за это никто не осудит. То, что случилось с тобой, могло случиться с любым распутником.
Макгрудер. Но в том-то и дело. Разве ты не понимаешь? Если бы я был таким, как ты называешь, «ходоком», то было бы понятно, но я ведь…
Линвивер (игнорируя его слова). Теперь ты будешь носить другую робу. Посмотри. Она желтого цвета, и на ней есть буква «С», обозначающая твою болезнь.
Макгрудер. Я не стану ее носить! Боже, это похоже… похоже на концлагерь.
Линвивер (настойчиво). Нет, тебе придется ее носить, Уолли. Это правила доктора Гланца.
Макгрудер. Когда я должен носить ее?
Линвивер. Все время, пока ты находишься в палате, и когда ты пойдешь куда-нибудь по госпиталю — в столовую, скажем, посмотреть кино или в библиотеку.
Макгрудер (с негодованием). Может быть, ты дашь мне и колокольчик, чтобы я звонил? Как какой-нибудь, какой-нибудь… прокаженный?!
Линвивер. И еще одно. Когда ты пойдешь в гальюн, то должен будешь использовать крайнее правое сиденье. На нем отчетливо написана буква «С», так же как и на ванне, которой ты должен будешь пользоваться.
Макгрудер. Если ты считаешь, что этим нельзя заразиться от стульчака в туалете, то почему так много инструкций?
Линвивер. Просто так полагается. Ты привыкнешь к своему новому положению.
Макгрудер. Я никогда не привыкну к такому положению. Никогда!
Линвивер. Да не переживай ты так! Все пациенты венерического корпуса пользуются своими личными принадлежностями. Мы просто не хотим смешивать гонококки со спирохетами. Просто так полагается, ничего более.
Макгрудер (рассматривает букву на робе). «С». Желтая. Отвратительно желтая. (Поворачивается к Шварцу.) Но почему она желтая? У меня такое чувство, что…
Шварц. Какое, Уолли? (Он внимательно смотрит на Макгрудера.)
Макгрудер (показывает на робу). Да! Абсолютно! (Качает головой.) Боже милостивый!
Линвивер. (Доктор Гланц и Бадавинкель возвращаются на сцену.). Внимание!
Макгрудер и Шварц стоят и смотрят на двух офицеров, которые идут по палате.
Бадвинкель. Великолепная лаборатория, доктор Гланц, просто великолепная. Замечательные приборчики! Особенно мне понравился этот моноциклометр. (Посмеивается.) Думаю, ваша лаборатория влетела в копеечку военному флоту.
Гланц (посмеивается с благодарностью). Это наша гордость, сэр.
Пока они переговариваются, пациенты группами возвращаются на сцену после утренних омовений. В этот момент Чакли громко стонет нa своей кровати в агонии. Линвивер подбегает к его кровати, низко склоняется над ним, проверяет его пульс. Затем спешит к двери.
Линвивер (кричит). Андерсон! Смит! Оба сюда! Кислород! Адреналин! Скорее, я сказал! Быстро, быстро!
Бадвинкель (безучастно). Это очень плохо, доктор, что у вас нет быстродействующего катетера Бангарта для исследования внутренностей. Он чертовски полезен в таких случаях.
Гланц. Да, это беда, сэр, при специфике нашей работы в урологическом отделении. Мы надеемся и молим Бога, чтобы капитан заказал нам его.
В то время как они разговаривают, в центре сцены Линвивер подбегает к Чакли в сопровождении двух санитаров, Андерсона и Смита, которые несут специальные инструменты, о которых говорил Линвивер. Пока санитары занимаются больным, два офицера продолжают разговаривать.
Бадвинкель. Я постараюсь, постараюсь. Да, это была замечательная экскурсия, сэр. Ваше отделение во всеоружии. Я поздравляю вас.
Гланц. Спасибо, сэр. Мы стараемся делать все, что в наших силах.
Бадвинкель. Держите меня в курсе дел этих двух пациентов. И еще насчет этого мальчика, больного сифилисом. Мне бы очень хотелось знать, что вы из него выудите. В то время как Бадвинкель говорит, Шварц подходит вплотную к постели Кларка, Шварц и лежащий на соседней кровати негр внимательно наблюдают за активными действиями трех санитаров у кровати Чакли.