Страница 3 из 56
– Как будто что-то порвано или обрезано, – пробормотала Найнив, рассеянно утирая с лица пот. Ощущение было смутным, едва уловимым, но сегодня она впервые почувствовала нечто отличное от пустоты. Впрочем, возможно, это ей просто почудилось – уж больно хотелось хоть что-нибудь уловить.
– Это отъединение, – промолвила сидящая на табурете женщина. – Так раньше называлось то, что теперь вы именуете укрощением для мужчин или усмирением для женщин.
Три головы обернулись к ней, три пары горящих гневом глаз. Суан и Лиане были Айз Седай, пока их не усмирили, когда Элайда совершила в Белой Башне переворот, в результате которого и восседала теперь на Престоле Амерлин.
Усмирение. Одно это слово способно вызвать дрожь. Быть усмиренной означало никогда больше не направлять Силу, но всегда помнить об этой невосполнимой утрате. Ощущать Истинный Источник и знать, что тебе вовеки не коснуться его, – трудно представить горшую муку. Не коснуться никогда, ибо усмирение, как и смерть, Исцелению не поддавалось. Во всяком случае, так полагали все – но не Найнив. Она верила в возможность Исцеления Единой Силой чего угодно, кроме, разумеется, смерти.
– Если можешь сказать что-нибудь путное, Мариган, – резко заявила Найнив, – выкладывай, а нет, так сиди и молчи!
Женщина отпрянула к стене, съежилась, не сводя глаз с Найнив. Та чувствовала, как страх и ненависть Мариган захлестывают ее, будто перекатываясь через браслет. Впрочем, так было всегда, что и немудрено. Пленники редко испытывают любовь к тем, кто их пленил, особенно если знают, что заслуживают куда худшей участи, чем неволя. Найнив сердилась скорее из-за того, что и Мариган говорила, будто отъединение, или, по-нынешнему, усмирение, Исцелить невозможно. Правда, при этом она уверяла, будто в Эпоху Легенд не умели Исцелять только смерть, тогда как теперь даже то, что умеют делать Желтые сестры, всего лишь грубое подражание истинному Целительству. Только вот толку от этих разговоров никакого, поскольку ничего конкретного Мариган не знала и в Исцелении понимала не больше, чем Найнив в кузнечном ремесле. Всякому известно, что металл надобно раскалить на огне да бить по нему молотом, но таких познаний не хватит даже для того, чтобы выковать простую подкову. Точно так же и общее представление о принципах Целительства еще не дает возможности залечить хотя бы ссадину.
Повернувшись на стуле, Найнив внимательно посмотрела на Суан и Лиане. Когда удавалось оторвать их от других занятий, на такого рода попытки уходили целые дни, но до сих пор все усилия ни к чему не привели.
Неожиданно Найнив поймала себя на том, что вертит браслет на запястье. Какие бы преимущества ни давал этот браслет, ей было неприятно оставаться связанной с этой женщиной. От одной мысли о подобной близости мурашки пробегали по коже.
Может, хоть так удастся что-нибудь выяснить, подумала Найнив. Хуже-то все равно не будет.
Она осторожно расстегнула браслет – застежку невозможно было найти, не зная, где та находится, – и протянула Суан:
– Надень!
Расставание с Силой, как всегда, несло с собой горечь, зато избавление от накатывавших через браслет враждебных чувств было подобно очищению души. Мариган смотрела на узенькую серебряную полоску как завороженная.
– Зачем? – удивилась Суан. – Ты ведь сама говорила, что эта штука работает только…
– Ты просто надень, вот и все.
Суан посмотрела на Найнив с весьма упрямым видом – подумать только, эта женщина так и не избавилась от своего упрямства! – и защелкнула браслет на запястье. В следующий миг на лице Суан появилось удивление, а затем она взглянула на Мариган, сузив глаза.
– Она меня ненавидит, но это я знала и раньше, безо всяких браслетов. А тут другое – страх и… потрясение. По лицу ее ничего не видно, но она потрясена до мозга костей. По-моему, она не верила, что я смогу воспользоваться этой вещью.
Мариган беспокойно шевельнулась. До сих пор только две знавшие о ней женщины могли пользоваться браслетом. Если их будет четыре, они получат больше возможностей задавать вопросы и получать ответы. Внешне Мариган демонстрировала полную готовность к сотрудничеству, но сколько она при этом скрывала? Столько, сколько могла, – Найнив не сомневалась.
Суан тяжело вздохнула и покачала головой:
– Я не могу. Ты ведь думала, что через нее мне удастся дотянуться до Источника, верно? Нет, скорее боров заберется на дерево. Меня усмирили. Усмирили – вот и весь сказ! Как снимается эта штуковина? – Она принялась теребить браслет. – Как ее снять, пропади она пропадом?
Найнив мягко положила ладонь на запястье Суан, туда, где был браслет.
– Неужели ты не понимаешь, что ни браслет, ни ожерелье не будут действовать, если надеть их на женщину, вовсе не способную иметь дело с Силой? Если я нацеплю хоть браслет, хоть ожерелье на какую-нибудь кухарку, для нее это будут всего-навсего безделушки.
– Насчет кухарок я ничего не знаю и знать не хочу. Знаю, что не могу направлять Силу, вот и все. Меня усмирили.
– Но у тебя есть нечто, что можно Исцелить, – настаивала Найнив. – Иначе ты просто ничего не почувствовала бы через браслет.
Суан отдернула руку и выставила запястье:
– Снимай!
Найнив покачала головой и подчинилась. Порой Суан бывает упряма, словно мужчина!
Зато когда Найнив протянула браслет Лиане, та с готовностью подставила руку. Лиане, как и Суан, старалась не падать духом от того, что усмирена, но ей это не всегда удавалось. Существовал единственный способ прожить подольше после усмирения – найти для себя нечто придающее жизни новый смысл, обрести цель и тем самым заполнить страшную пустоту, вызванную невозможностью прикоснуться к Источнику. Для Суан и Лиане таким делом стало, во-первых, управление сетью тайных лазутчиков, во-вторых – что важнее, – старание убедить здешних Айз Седай в необходимости признать Ранда Возрожденным Драконом и поддержать его. И наконец, они старались скрыть ото всех, что происходит в этой комнате. Но всего этого едва ли достаточно, чтобы совладать с горечью потери.
– Точно, так и есть! – воскликнула Лиане, едва защелкнулся браслет. Манера говорить у нее была резковатой, хотя с мужчинами она держалась совсем подругому, и не удивительно. В конце концов, родом она была из Арад Домана, а в последнее время изо всех сил старалась наверстать упущенное за годы, проведенные в Башне. – Она и впрямь ошарашена, иначе не скажешь. Но похоже, уже начинает с этим справляться.
Некоторое время Лиане сидела молча, рассматривая женщину на табурете. Мариган отвечала ей настороженным взглядом. Наконец Лиане пожала плечами:
– Я тоже не могу коснуться Источника. И еще я пыталась заставить ее почувствовать на лодыжке блошиный укус. Ничего не вышло, ведь она не смогла бы этого скрыть.
Такова была одна из хитрых особенностей браслета. Он позволял вызывать любое ощущение – например, заставить человека почувствовать боль от раны или ожога. Настоящих повреждений не было, и следов никаких не оставалось, но ощущение было более чем реальным. Таким реальным, что убедить Мариган в предпочтительности сотрудничества не составило особого труда. Тем паче что и выбор у нее был небогат – повиновение или скорый суд и неминуемая казнь.
Несмотря на неудачу, Лиане пристально, с интересом наблюдала за тем, как Найнив расстегнула браслет и вновь надела его себе на запястье. Похоже, она не рассталась с надеждой в один прекрасный день снова обрести способность направлять Силу.
Надев браслет, Найнив ощутила радость обладания Силой. Конечно, это было не так прекрасно, как обнимать саидар самой, но даже прикосновение к Источнику через другую женщину дарило чувство полноты жизни. Саидар, наполнявший ее, вызывал чистый восторг, почти неудержимое желание танцевать и смеяться. Когда-нибудь она привыкнет к этому, как и подобает настоящей Айз Седай. Но сейчас… пожалуй, связь с Мариган – не слишком высокая плата за столь восхитительное чувство.
– Теперь, когда мы знаем, что возможность есть, – промолвила она, – я думаю…