Страница 10 из 55
— Кровь и пепел! — Борнхальд резко повернулся на каблуках и зашагал к рощице. Айвон следовал за ним по пятам.
В стороне от реки, разбившись на небольшие группы и укрывшись за соснами и миртами, ждали своего часа всадники в белых плащах. Луки и копья они держали с привычной небрежностью опытных вояк. Кони нетерпеливо фыркали, помахивали хвостами и переступали копытами. Всадники вели себя с флегматичной невозмутимостью: переправляться в глубь чужой территории было для них не внове, к тому же на сей раз они не ожидали отпора.
А позади всадников на большой поляне расположился табор Лудильщиков — Туата'ан — Странствующего Народа. Около сотни запряженных лошадьми кибиток — крохотных домиков на колесах — были выкрашены в такие яркие цвета и в таких невероятных сочетаниях, что могли понравиться разве только Лудильщикам. Но и разноцветные кибитки не шли ни в какое сравнение с невообразимой пестротой нарядов Странствующего Народа. Сидевшие на земле близ своих кибиток Лудильщики молча, с опаской взирали на всадников. В воздухе повисла напряженная тишина. На пискнувшего было младенца тут же шикнула мать. Неподалеку валялись сваленные в кучу трупы мастиффов, над которыми вились мухи. Лудильщики не признавали насилия, не брали в руки оружия даже для самозащиты, и собаки их были, скорее всего, такими же безобидными, как и они сами, но Борнхальд хотел быть уверенным в том, что ему не преподнесут неожиданностей, и на всякий случай приказал перебить собак.
Лудильщиков сторожило всего шестеро воинов — Борнхальд полагал, что этого более чем достаточно. И эти-то шестеро, хотя изо всех сил напускали на себя суровый вид, выглядели несколько смущенными. А рядом с кибитками, чуть поодаль от шестерых стражников, сидел на коне седьмой — низкорослый, худощавый, длинноносый мужчина в темно-сером кафтане словно с чужого плеча, несмотря на изящество покроя. Бородатый сотник Фарран, здоровенный детина, удивительно подвижный для своего огромного роста и веса, стоял неподалеку, поглядывая на всех семерых. При виде Борнхальда он приветственно приложил к груди закованную в латную рукавицу ладонь.
— Нам надо поговорить, — обратился Борнхальд к костлявому коротышке.
Тот поднял глаза, окинул Борнхальда долгим испытующим взглядом и, лишь выдержав паузу, спешился. Фар-ран невнятно заворчал, но Борнхальд держался невозмутимо, и голос его звучал спокойно:
— Мастер Ордейт, троих из этих Лудильщиков никак не могут найти. Вот мне и подумалось: может, вы исполнили то, что давеча предложили?
Когда Ордейт впервые увидел Лудильщиков, он заявил: «Перебить их всех — все равно от них никакого проку».
Борнхальду случалось, конечно, убивать людей, но указанная Ордейтом причина представлялась ему недостаточно веской.
Ордейт почесал пальцем свой длинный нос.
— Ничего подобного, с чего бы мне их убивать, тем паче что вам мое предложение пришлось не по вкусу. — Сейчас он говорил с заметным лугардским акцентом, акцент этот то появлялся, то пропадал — похоже, Ордейт сам этого не замечал, но Борнхальда подобная странность беспокоила.
— Выходит, вы позволили им сбежать, так, что ли?
— Ну, если на то пошло, я действительно отвел кое-кого из них в сторонку, чтобы без помех выяснить, что им известно.
— И что же вы узнали? Да что, во имя Света, Лудильщики могут знать такого, что принесло бы нам пользу?
— Так ведь пока не расспросишь, и не выяснишь. Но я их и пальцем не тронул — порасспросил о том о сем да велел убираться в свои кибитки. Кто же знал, что у них хватит духу удрать, хотя кругом ваших караульщиков понатыкано.
Борнхальд поймал себя на том, что скрежещет зубами. Этого странного типа ему навязали. Он должен был встретиться с ним, чтобы получить через него инструкции. Борнхальду все это очень не нравилось, однако грамоты были подлинные — с личной печатью и собственноручной подписью Пейдрона Найола — Капитан-Командора Детей Света. Но и эти грамоты не разъясняли всего. Само положение Ордейта оставалось неопределенным. Согласно инструкциям, Борнхальду предписывалось сотрудничать с ним и пользоваться его советами. Судя по тону приказов, Лорд Капитан-Командор считал, что Борнхальду и впрямь потребуются советы этого типа. Все это не вызывало восторга. Оставалось неясным, находится ли Ордейт в его, Борнхальда, подчинении. Строго говоря, непонятно было и то, чего ради такой большой отряд Детей Света послали в это захолустье. Распространять Свет и искоренять Приспешников Темного — это-то ясно и без слов. Однако риск для ордена был слишком велик. Послать чуть ли не половину легиона в глубь Андора — страшно и подумать, что будет, если весть об этом дойдет до королевы в Кэймлине. И те невразумительные разъяснения, которые были даны Борнхальду, никак не уравновешивали этот риск.
И снова мысли Борнхальда вернулись к Ордейту. Он не мог взять в толк, как Лорд Капитан-Командор мог довериться подобному человеку, — ох уж эта его кривая ухмылка, высокомерный взгляд, неожиданные приступы ярости и прочие причуды, не говоря уже о том, что у него то и дело меняется акцент. От такого типа никогда не знаешь, чего ждать. Полсотни Чад, сопровождавших Ордейта, были самыми хмурыми и угрюмыми солдатами, каких Борнхальду доводилось встречать. Наверное, Ордейт подбирал спутников себе под стать, и то, что он ухитрился собрать воедино столько кислых рож, кое-что о нем говорило. Да и имечко у него подходящее, ведь Ордейт на Древнем Языке означает «полынь», «горечь». Так или иначе, у Борнхальда были причины желать быть там, где он находился. И он будет сотрудничать с этим человеком до тех пор, пока этого не избежать. Но только до тех пор.
— Мастер Ордейт, — промолвил он нарочито спокойным тоном, — попасть в Двуречье можно только этим паромом.
Однако тут Борнхальд слукавил. Если верить карте, которой его снабдили, другой возможности действительно не было, поскольку перебраться вброд через подступавшие с юга плесы Манетерендрелле было невозможно, а с востока путь преграждали непроходимые топи. Но существовал и западный путь, через Туманные Горы. Этой дальней окраины не было на карте. Борнхальд имел этот путь в виду лишь на крайний случай, понимая, что многие из его людей не вынесут трудного перехода, и он не хотел, чтобы Ордейт догадывался о такой возможности.
— Если, когда придет время переправляться, я увижу на том берегу андорских солдат, вы приступите к переправе в первых рядах. Думаю, вам будет интересно поглядеть, каково форсировать широкую реку под вражескими стрелами.
— Вы ведь, кажется, впервые командуете отдельным отрядом? — В голосе Ордейта послышалась легкая насмешка.
— На карте эти земли отмечены как владения Андора, — отозвался Борнхальд, — но Кэймлин уже долгие годы не посылал так далеко на запад даже сборщиков податей. Если эти трое и поднимут тревогу, кто будет слушать каких-то Лудильщиков? А коли вам покажется, что опасность слишком велика, советую вспомнить, чьими печатями скреплены полученные вами приказы.
Фарран бросил взгляд на Борнхальда и потянулся к рукояти меча, но Борнхальд едва заметно покачал головой, и сотник опустил руку.
— Я намерен переправиться через реку, мастер Ордейт. И переправлюсь, даже если узнаю, что Гарет Брин со всей королевской гвардией будет здесь еще до заката.
— Понятно, — отозвался Ордейт неожиданно мягким тоном. — А здесь можно стяжать не меньшую славу, чем в Тар Валоне, уж поверьте. — Его ввалившиеся темные глаза устремились куда-то вдаль. — Хотя и в Тар Валоне для меня есть кое-что небезынтересное.
Борнхальд молча покачал головой. И с этим человеком я должен сотрудничать.
Подъехал Джарет Байар и, соскочив с седла, встал рядом с Фарраном. Смуглый, узколицый Байар с глубоко посаженными темными глазами ростом не уступал Фаррану, но выглядел очень поджарым — будто из него было вытоплено все сало до последней унции.
— Милорд, в селении безопасно. Луселлин следит за тем, чтобы никто не сбежал, но особой нужды в этом нет. Они там все здорово струхнули, стоило мне упомянуть Приспешников Темного. Уж в нашей-то деревне, говорят, таких отродясь не видывали. Зато дальше к югу живет народ, сильно смахивающий на Приспешников Темного. Так и сказали.