Ударная волна

— Нашей задачки, — мягко поправил его Сэндекер.

— Да, — тяжко вздохнул Эймс. — Теперь я это понимаю. — Он с любопытством уставился на банку. — Вы довольно точно описали меня, адмирал. Я старый обманщик. Я прикинул решение еще до того, как вы покинули пределы Вашингтона. Заметьте, оно очень далеко от совершенства. Шансы на успех мизерные, но это лучшее, на что я способен без серьезных исследований.

Сэндекер посмотрел на Эймса, стараясь скрыть подступившее волнение, в глазах его вновь разгорелось потухшее было пламя надежды. Обнадеженный, он спросил:

— Вы на самом деле придумали, как ликвидировать горные предприятия Дорсетта?

Эймс покачал головой:

— Любого вида вооруженная сила — это не моя епархия. Я говорю о способе нейтрализации акустического схождения.

— И как это можно сделать?

— Говоря попросту, энергия звуковой волны способна отражаться.

— Да, тут и доказывать ничего не надо, — кивнул Сэндекер.

— Поскольку вам известно, что четыре отдельных звуковых потока направятся к острову Оаху и что они сойдутся в определенное время, я так полагаю, ваши ученые способны безошибочно предсказать и точное место схождения.

— Мы его хорошо зафиксировали, это так.

— Вот вам и ответ.

— Только и всего? — Разгоревшаяся в душе Сэндекера надежда стала угасать. — Я, должно быть, что-то упустил.

Эймс пожал плечами:

— Бритва Оккама,[20] адмирал. Логические объекты нельзя множить без необходимости.

— Предпочитаю самый простой ответ на головоломку.

— Пожалуйста. Мой совет, если он чего-нибудь стоит, заключается в следующем. Пусть НУМА соорудит рефлектор под стать тарелке спутниковой системы слежения, погрузит его в море в точке схождения и отразит акустические волны.

Лицо Сэндекера не выразило никаких эмоций, но сердце приготовилось выскочить из груди. Ключ к разгадке оказался до смешного прост. Если смотреть правде в глаза, то осуществить этот замысел «звукового зайчика» будет не очень легко, но — вполне возможно.

— Если НУМА сможет соорудить и установить этот рефлектор вовремя, — спросил он Эймса, — куда следует направить звуковые волны?

По губам Эймса скользнула коварная улыбка.

— Выбор цели совершенно очевиден: в какую-нибудь необитаемую часть океана — скажем, в Южную Атлантику. Но поскольку энергия схождения медленно убывает при передаче на очень большие расстояния, не лучше ли направить ее к источнику?

— То есть к шахте на острове Гладиатор, — уточнил Сэндекер, еле сдерживая восторженные нотки в голосе.

Эймс кивнул:

— Выбор ничуть не хуже любого другого. После путешествия туда и обратно у звука не хватит мощности, чтобы убить людей. Зато нагнать страху Господнего и доставить поистине адскую головную боль он будет еще способен.

38

Вот и появился конец веревочки, с горечью подумал Питт. Настал предел человеческих возможностей. Итог героических усилий. Конец всему, что могло бы их ожидать в будущем: желаниям, любви и радостям. Вскоре они пойдут на прокорм рыбам, их жалкие останки канут в воду и упокоятся на морском дне. Мэйв никогда больше не увидит своих сыновей, Питт — родителей и многочисленных друзей в НУМА. Поминальную службу по Джордино посетит огромное количество скорбящих женщин, каждая из которых могла быть достойна звания королевы красоты.

Суденышко, до сей поры выносившее их из жуткого хаоса, буквально расходилось по швам. Трещина вдоль днища корпуса делалась все шире и шире. Поплавки пока удерживали лодку на плаву, но как только корпус распадется надвое, Питт, Джордино и Мэйв окажутся манной небесной для вездесущих акул.

Море было довольно спокойным. Высота волны не превышала метра.

Питт склонился над рулем, прислушиваясь к ставшим уже привычными чавкающим звукам, — это Джордино вычерпывал воду из лодки. Зеленые глаза Питта, больные и распухшие, шарили по горизонту. Солнечный шар поменял утренний золотисто-оранжевый цвет на слепяще-желтый. Надежде вопреки Питт смотрел и смотрел вперед, не покажется ли хотя бы намек на спасение. Нет. Ни корабля, ни самолета, ни островка. Только облачка, бредущие на юго-запад. Мир вокруг был так же безлюден, как равнины Марса.

После того как удалось наловить рыбы столько, что хватило бы для открытия ресторана морепродуктов, мысли о голоде терзать перестали. Запаса питьевой воды при бережном расходовании хватило бы по крайней мере дней на шесть-семь. А вот усталость и бессонница, порожденные непрестанным вычерпыванием воды, давали себя знать. Каждый час казался мукой. Не было у них ни ковша, ни бутылки, а потому приходилось пригоршнями вычерпывать просочившуюся воду. Наконец Питт соорудил некое подобие черпака из пары гаечных ключей и водонепроницаемого пакета. Но самодельный черпак вмещал не больше литра.

Поначалу они работали по четыре часа посменно, и Мэйв участвовала в этой гнетущей работе. Она отчаянно трудилась, преодолевая ломоту в суставах. Стойкости и мужества ей было не занимать. Но вскоре продолжительность работы пришлось распределить. Мэйв черпала три часа, ее сменял Питт, который выдерживал пять часов. Потом к делу приступал Джордино и вкалывал полные восемь часов.

Чем шире расходилось днище, тем больше поступало воды: она уже не сочилась, а била фонтанчиками. Море проникало в лодку быстрее, чем его выпроваживали вон.

«Черт бы побрал этого Артура Дорсетта! — про себя ругался Питт. — Черт бы побрал Боудикку с Дейрдрой в придачу!» Его удручала и бессмысленная казнь. Они с Мэйв ничем всерьез не угрожали фанатичным мечтаниям Дорсетта об очередной империи, у них не было сил остановить магната и даже попридержать. То, что их бросили на волю волн, являлось актом чистейшего садизма, и ничем больше.

Мэйв заворочалась и спросила сквозь сон:

— Моя очередь черпать?

— На ближайшие пять часов — нет, — с улыбкой солгал Питт. — Спи дальше.

Джордино на мгновение перестал черпать и взглянул на Питта. Сердце у Ала изнывало от ясного понимания того, что еще немного — и Мэйв будут рвать на куски и пожирать бездушные убийцы глубин. Опечаленный, он снова принялся за работу.

Одному только Богу было известно, на чем держался Джордино. Наверняка у него спина и руки вопили от усталости. Но стальная воля заглушала эти вопли. У Питта сил было больше, чем у большинства мужчин, однако рядом с Джордино он казался мальчиком, восхищающимся олимпийцем-штангистом. Когда у смертельно уставшего Питта черпак валился из рук, Джордино подхватывал пакет и принимался черпать, как будто готов был заниматься этим вечно. Питт был уверен: Джордино ни за что не смирится с поражением. Крепкий, коренастый итальянец и умрет-то, наверное, стоя, лишь бы досадить безногой старухе с косой.

Опасность обостряла ум Питта. В отчаянной попытке перехитрить судьбу он спустил парус, расстелил его по воде, а потом протащил под корпусом и привязал веревками к поплавкам. Нейлоновую простыню давлением воды прижало к днищу, и вода стала поступать в лодку раза в два медленнее. В лучшем случае эта мера могла даровать им несколько часов жизни сверх отпущенных морем. «Если только не выдастся полный штиль, — прикинул Питт, — то полное физическое истощение команды и развал лодки случатся вскоре после наступления темноты». Он глянул на хронометр — до захода солнца оставалось всего четыре с половиной часа.

Мягко поймав Джордино за руку, Питт отобрал у него черпак.

— Моя очередь, — твердо сказал он.

Джордино благодарно кивнул и привалился спиной к борту.

Питт принялся вычерпывать воду. Он работал до вечера, потеряв всякое представление о времени, не замечая движения нещадно палящего солнца. Он черпал, словно робот, не чувствуя боли в спине и руках. Он черпал и черпал, словно в наркотическом опьянении.

Проснувшаяся Мэйв села и уставилась на горизонт за спиной у Питта.

— Тебе не кажется, что эти пальмы очень красивы? — еле слышно прошептала она.

20

Согласно принципу «бритвы Оккама», понятия, несводимые к интуитивному и опытному знанию, должны удаляться из науки.