Ударная волна

Он сел за стол — изделие чудовищных размеров из полированной окаменелой лавы с ящиками из красного дерева — и нажал кнопку, уведомляя заведующую канцелярией о том, что приступил к работе.

Генерал-секретарша немедленно сообщила по внутренней связи:

— Ваши дочери ожидают уже почти час.

Дорсетт откликнулся голосом, не уступающим в твердости выставленным в кабинете алмазам:

— Пусть милашечки войдут.

Он поудобнее устроился в кресле, как зритель перед началом спектакля. Ему неизменно доставляло удовольствие видеть, насколько разные у него дети — и по виду, и по характеру.

Боудикка вошла в кабинет с самоуверенностью тигрицы, ступившей на землю безоружных селян. Прекрасно сложенное, неподвластное ожирению тело было облачено в вязаный шерстяной жакет, надетый поверх подобранной в тон безрукавки, и полосатые коричневые брюки, заправленные в сапожки из телячьей кожи, предназначенные для верховой езды. Ростом Боудикка значительно превышала сестер, хотя и не дотягивала до отца. У него она переняла черные глаза, надменное выражение лица, внушающее благоговейный страх, и густые рыжеватые волосы, которые в свободном падении достигали бедер. Косметикой Боудикка совсем не пользовалась.

Дорсетт воспринимал старшую дочь как сына. С годами, основательно скрепив сердце, он примирился с тайным образом жизни амазонки, поскольку по-настоящему значимым для него было одно: Боудикка обладала не менее сильной волей, чем он.

Дейрдра в простом (правда, отличного покроя) багряном двубортном платье-пальто вплыла в кабинет. Писаная красавица, она прекрасно умела использовать очарованных ею людей к своей выгоде, но внешне — никаких претензий. Мускулистая сила легко перенесла ее через кабинет и опустила в кресло рядом с Боудиккой, севшей чуть раньше.

Мэйв появилась последней. Грациозная, как морская водоросль, она была одета в гладкую юбку и клетчатую рубаху на молнии поверх белой рубчатой водолазки. Длинные светлые волосы мягко сияли от дорогого шампуня, а смуглое лицо пылало от гнева. Она остановилась напротив отца между сестрами и выкрикнула прямо в глаза, таившие злокозненность и порочность:

— Отдай моих мальчиков!

Отец взял со стола трубку и выставил ее на манер пистолета.

— Сядь, девчонка!

— Нет! — крикнула Мэйв. — Ты украл моих сыновей, и я хочу, чтобы ты их вернул, не то, видит бог, я сдам тебя и этих послушных сучек полиции, но сначала обо всех вас расскажу журналистам.

Артур Дорсетт уставился на строптивицу, гадая, насколько далеко она способна зайти. Приняв решение, он нажал кнопку внутренней связи.

— Соедините меня, пожалуйста, с Джеком Фергюсоном, — сказал он секретарше и с улыбкой обратился к Мэйв: — Ты ведь помнишь Джека, не так ли?

— Это тот гориллоподобный садист, которого ты называешь смотрителем шахт. А он тут при чем?

— Я счел, что тебе следует знать. Он сейчас нянчится с близнецами.

Выражение гнева исчезло с лица Мэйв, на смену пришла тревога.

— Только не Фергюсон!

— Немного дисциплины не повредит растущим мальчикам.

Мэйв собралась что-то сказать, но ее опередил сигнал внутренней связи. Дорсетт взметнул руку, призывая к молчанию, и включил громкую связь у телефона.

— Алло, Джек?

Сквозь шум работающих агрегатов пробился голос Фергюсона:

— Я слушаю.

— Мальчики с вами?

— Да, сэр. Я научил их грузить пустую породу в вагонетку.

— Я бы попросил вас устроить какой-нибудь несчастный случай…

— Нет! — взвизгнула Мэйв. — Боже, им же всего по шесть лет! Не можешь же ты убить собственных внуков! — Она оглянулась на сестер, ожидая поддержки, и ужаснулась, увидев на их лицах выражение совершеннейшего равнодушия.

— Я этих ублюдков своими внуками не считаю! — проревел Дорсетт.

Мэйв овладел тошнотворный страх. Она поняла, что ввязалась в битву, которую ей в одиночку не выиграть. Ах, если бы поведать об этой беде Дирку Питту из НУМА! Он наверняка сумел бы помочь. Только до него — тысячи километров. Мэйв решила подчиниться воле отца, потянуть время до тех нор, пока не придумает, как спасти сыновей.

Она села в предназначенное для нее кресло.

— Что тебе от меня надо?

Успокоенный отец оборвал разговор с Фергюсоном. Злые морщины на лице обмякли.

— Мне следовало вышибить из тебя дурь, когда ты еще маленькой была.

— А ты и вышибал, папочка. Разве не помнишь? Много раз.

— Хватит сантиментов, — рыкнул Дорсетт. — Мне нужно, чтобы ты поработала в Национальном подводном и морском агентстве Соединенных Штатов. Если там подойдут слишком близко к ответу, почему масса живности погибла на море, ты обязана задержать их. Диверсия, убийство — все, что потребуется. Только попробуй меня надуть, и твои мерзкие детеныши сдохнут.

— Ты рехнутый, — выдохнула пораженная Мэйв. — Ты говоришь так, будто для тебя не имеет значения…

— Э нет, ошибаешься, сестричка, — перебила ее Боудикка. — Двадцать миллиардов долларов имеют очень большое значение.

— Какие двадцать миллиардов?

— Не бегала бы от нас, так знала бы, — фыркнула Дейрдра.

— Папочка собирается обрушить мировой рынок алмазов, — сообщила Боудикка с такой невозмутимостью, будто речь шла о покупке новых туфель.

Мэйв устремила взгляд на отца:

— Это невозможно. «Де Бирс» и другие фирмы не допустят резкого падения цен.

Дорсетт, казалось, раздулся от самодовольства.

— Несмотря на их наглую манипуляцию со спросом и предложением, в ближайшие тридцать дней крах рынка неизбежен. Его сметет вал камней по цене, доступной любому ребенку, который пожелает тряхнуть своей копилкой.

— Даже тебе не по силам командовать алмазным рынком.

— Вот тут, дочь, ты напрочь не права, — хитро улыбнулся магнат. — Бриллианты традиционно стоят дорого потому, что их добывают в мизерных количествах. Пользуясь мифом о редкости алмазов, «Де Бирс» взвинтила цены, скупив и законсервировав новые копи в Канаде, Бразилии, Австралии, Танзании. Когда русские открыли месторождения в Сибири и набили пятиэтажный склад тысячами тонн алмазов, готовясь наводнить ими рынок, «Де Бирс» почувствовала приближение краха. И тогда они договорились: «Де Бирс» предоставляет миллиардные займы новому государству, а оно возвращает долг алмазами, которые картель складывает в кубышку — к вящему интересу и производителей, и биржевиков. Не счесть шахт, которые «Де Бирс» скупила и тут же закрыла, дабы сбить предложение. Кимберлитовая трубка в штате Арканзас тому пример. Если бы ее разрабатывали, то она вошла бы в число крупнейших мировых поставщиков алмазов. А «Де Бирс», приобретя в собственность земельный участок, передала его Управлению парков и заповедников США!

— Похожие истории происходят по всему свету, — добавила Дейрдра. — Ты хорошо нас выучил, папа. Мы знаем о закулисных махинациях алмазного картеля.

— Я не знаю! — выпалила Мэйв Дорсетту. — Я никогда не вникала в ваши дела.

— Жаль, что ты была глуха к папиным лекциям, — произнесла Боудикка. — Внимательность пошла бы тебе только на пользу.

— Крах цен разметет в пыль и нашу компанию, — заявила Мэйв. — Ты этого не боишься?

— Я ничего не боюсь, — процедил Дорсетт сквозь зубы, стиснувшие пустую курительную трубку.

— Зачем тебе понадобилось тридцать дней?

Дорсетт расслабился, скрестил на груди ручищи.

— Через месяц в моем распоряжении будет запас камней на два миллиарда долларов. Дела в мировой экономике идут ни шатко ни валко, продажа алмазов в застое. Мы потратили на рекламу чудовищные суммы, но все они пошли прахом: число продаж не возросло. Если инстинкт меня не обманывает, рынок достигнет низшей точки через тридцать дней, прежде чем снова пойдет вверх. Я собираюсь начать атаку, пока он сидит на дне.

— Это по твоей вине случился мор на океане и побережье?

— С год назад мои инженеры создали принципиально новый тип экскаватора — в нем используется импульсный ультразвук высокой частоты. Очевидно, скальная плита под островом срезонировала и акустическое излучение направилось в окружающие воды. Явление хотя и редкое, но не исключительное. В результате произошло наложение излучений от других наших горных выработок: возле Сибири, в Чили, в Канаде. Многократно возросшая энергия, вероятно, повлияла на кого-то не лучшим образом.