Приют любви

– Подумай, что ты говоришь. Эти мгновения – все они краденые.

– И я намерен украсть еще.

Его охрипший от напряжения, ласкающий голос всколыхнул в ней воспоминания о прежних временах, а руки, гладящие ее спину, побуждали довериться ему. Мужской запах дразнил, безумно хотелось, чтобы он поцеловал ее; и она все с большим трудом сдерживала себя.

– Пока я не узнаю, что случилось с Джеймсом...

– Джеймса здесь нет. А есть я. – Его губы покрывали поцелуями ее ухо. – Джеймс не любит тебя. А я люблю. – Он слегка прикусил край уха, и она больше не могла сдержать возбуждение. – И ты, – выдохнул он, приподняв ее подбородок и глядя прямо в глаза, – ты любишь меня, а не Джеймса.

– Все не так, как ты думаешь. Я... – Но в этот миг жаркий поцелуй заставил ее замолчать.

Этот искушающий рот, это страстное, горячее и дикое наслаждение – как же хорошо она его помнила! Элизабет целиком отдалась поцелую и больше не сопротивлялась объятиям. Ей хотелось, чтобы Колтер почувствовал тот же огонь желания, какой разжег в ней.

Они поменялись ролями: теперь уже она страстно целовала его. И Колтер охотно подчинился. Элизабет обняла его за плечи, а он крепко прижал ее к себе. Его руки, продолжая гладить ее, нежно дотрагивались до упругой груди, пока она не прильнула к нему, задыхаясь и дрожа. Наконец Колтер оторвался от ее рта.

– Какой жадный маленький лисенок, – прошептал он, вспомнив другое чувствительное место на ее шее. Элизабет была так возбуждена его дразнящими поцелуями, что вскрикнула, требуя продолжения. – Тебе нравится, да? – шепнул Колтер, осторожно снимая сетку с ее волос и вытаскивая шпильки. – Скажи! – потребовал он низким от страсти голосом.

– Да...

– И я хочу еще. Скажи, скажи, мой лисенок!

– И я хочу...

–...еще! – закончил он и снова овладел ее ртом.

Его пальцы перебирали распущенные волосы Элизабет, другой рукой он прижимал ее к себе. Быстрый язык ласкал рот легкими, дразнящими движениями. С трудом дыша, он на секунду оторвался от нее и прошептал:

– Сладкая, какая ты сладкая! От тебя закипает кровь. – И страстно приник к ее шее.

– Не надо, останутся отметины, – тихо запротестовала Элизабет.

– Пусть!

В его голосе слышалось что-то первобытное, звериное, однако женщина не испугалась, потому что сама была как в бреду. Она жадно впилась в его губы, руки скользили по густым волосам. Прижавшись к сильному, крепкому телу, Элизабет забыла все свои опасения. Колтер научил ее когда-то наслаждаться любовью и понимать, что разделенная страсть – это редкий подарок.

Не отпуская ее, полковник сделал шаг по направлению к креслу. Раздразненная его ласками, Элизабет последовала за ним. Он сел, посадив ее к себе на колени. Элизабет открыла глаза и всмотрелась в заострившиеся черты и пылающие от страсти щеки возлюбленного. Дотронулась до его губ, и он стал плавно кружить языком по тыльной стороне ее ладони, а потом медленно затягивать в пылающее жерло своего рта. Элизабет склонилась к нему.

Когда Колтер отпустил ее ладонь, она поднесла ее к губам, глядя на него потемневшими от нестерпимого желания глазами.

Его зрачки тоже расширились, веки отяжелели, и он опустил глаза, проследив за ее взглядом. Темно-серые обтягивающие брюки не могли скрыть его возбуждения, и Колтер, поняв это, притянул ее ближе к себе.

Но не успел снова поцеловать ее, как она неожиданно отвернула голову: в тишине уснувшего дома вдруг явственно раздался бой часов. Элизабет напряглась. Это били часы, которые Колтер подарил Николь. Ее дочь! Она сошла с ума – занимается с ним любовью рядом со спящим ребенком!

Ей показалось, будто ее окатили холодной водой. В памяти всплыл резкий обвиняющий голос Элмы: «Шлюха! Подстилка Колтера! Ты недостойна быть матерью этого ребенка!»

– Любимая, что случилось? – спросил он мягко.

Элизабет не ответила. Она прижала руку к своим распухшим от поцелуев губам. Колтер почувствовал, как она напряглась, и крепко обнял ее за талию, удерживая на месте. Несколько минут Элизабет молча пыталась высвободиться, а он так же молча отказывался ее отпустить.

– Пусти, Колтер. Я замужем. Пусти меня.

– Ничего не могу понять. Элизабет, ради Бога...

– Я не хочу из-за тебя опять забыть обо всем! – закричала она, ударяя его по плечу.

– Да что с тобой такое? – процедил он сквозь стиснутые зубы, отчаянно пытаясь взять себя в руки и понять, почему она вырывается. – Прекрати, – потребовал он, наконец, – пока ты не сделала себе больно.

– Тогда отпусти меня. – Тонкие пальцы сжали его запястье.

Боясь причинить ей боль, Колтер отпустил. Элизабет вскочила и попятилась от него. Волосы разметались по плечам, глаза широко раскрыты, грудь вздымается, но уже не от страсти, а, как ему показалось, от страха. Было понятно, что, если он сделает хоть одно движение, она поведет себя как обезумевшее животное, преследуемое хищником. Ему было трудно справиться с дыханием, тело ломило от желания, и он отчаянно пытался собраться с мыслями.

Элизабет наблюдала за ним, как дичь наблюдает за охотником, дрожа под его сверлящим тяжелым взглядом. Его лицо пылало от гнева, губы сжались. Напряженные мускулы выступили под сорочкой, когда он поднялся с кресла.

Казалось, сердце сейчас выскочит у нее из груди. Она попыталась что-то сказать, но горло свело судорогой, во рту пересохло. Элизабет, словно окаменев, стояла и ждала, когда он подойдет.

Зная, что у нее всего несколько секунд на то, чтобы начать говорить, прежде чем он подступит к ней со своими требованиями, женщина несколько раз судорожно сглотнула, пытаясь потушить бушевавший в ней огонь, и отступила к двери.

– Все кончено, – предупредила она дрожащим голосом, пытаясь сообразить, чем бы отвлечь его. Элизабет не могла повторить ему обвинений Элмы, не могла объяснить, сколько раз за все эти годы проклинала свою любовь к нему, какую чувствовала вину и какой позор!

Колтер подошел совсем близко, но не делал попыток дотронуться до нее. Он боролся с самим собой и одновременно пытался понять причину ее такого странного поведения.

Блуждающий взгляд молодой женщины остановился на открытой коробке конфет.

– Ты считаешь, я должна расплатиться за твои щедрые подарки?

– Чертова дрянь, – прошипел он тихо. – Коли вы так ставите вопрос, мадам, то вы меня жестоко обманули. Эти проклятые часы стоили мне две тысячи долларов золотом.

– Колтер! Я не хотела...

Полковник яростно поглядел ей в глаза.

– Ты не хотела?!

Элизабет похолодела от его взгляда. Он стоял, расставив ноги, в вызывающей позе.

У нее закружилась голова. Боже, что же она наделала?

– Посмотри на меня! Не трусь, – приказал он тоном, всегда нагонявшим страх на его подчиненных. – Найди мне девку, услуги которой стоили бы таких денег. Найди ее, будь ты проклята! – прорычал Колтер, чувствуя, что теряет над собой контроль.

Увидев, как сжимаются у него кулаки, Элизабет испугалась.

– Колтер, остановись. Пожалуйста, не надо. – Она подняла руку, как бы защищаясь.

Заметив ее движение, он так сильно сжал губы, что они побелели.

– Думаешь, я смогу ударить тебя?

– Нет. Нет, только не ты. – Ее рука безжизненно упала.

– Ну, – спросил он с сарказмом, – ничего больше не хочешь сказать? Ты действительно считаешь, – безжалостно наступал он, – что мои сегодняшние расходы оплачены?

– Колтер, я... нет, – еле слышно прошептала она и, собрав все свое мужество, произнесла то, что, ей казалось, он хотел услышать: – Даже если бы я была твоей все время, пока ты здесь, и то не смогла бы расплатиться за твою щедрость.

В глазах у нее стояли слезы, но он был слишком разгневан, чтобы испытывать жалость или понять, что это ложь. Его гордости был нанесен слишком большой урон, и она требовала удовлетворения.

– Поди сюда, Элизабет. – В голосе полковника звучала скрытая угроза.

Глава седьмая

Видя, что Элизабет не шевельнулась, Колтер добавил: