Колесница Афродиты

– Что за нелепость! – нахмурился Уилбур. – Если вы намеревались использовать его, то почему отдали рукопись мне?

Она вскочила и, всплеснув руками, продолжила:

– Да как вы не понимаете: Дэниел решит, что я использовала его, чтобы подобраться к вам! – Джо чувствовала, что находится на грани истерики. – Может, я даже Ричи использовала, чтобы подобраться к кому-нибудь из вас двоих!… Кто знает, что он подумает?… Кортни говорит…

– Кортни? – повторил Уилбур, обнимая её за плечи и стараясь успокоить. – Милая Кортни рассказала вам о Веронике, так? Уверен, она сделала это из лучших побуждений. Кортни никогда не была злючкой. Но я понимаю, почему вы расстроились. Вы уже придумали псевдоним? «Одна на дороге» должна выйти в свет. Это преступление – не публиковать её потому лишь, что вы боитесь того, что подумает Дэниел.

– О, Уилбур! – всхлипнула Джо и уткнулась носом в его шёлковую рубашку. – Как же я все испортила на этот раз!…

Джо уехала домой, не повидав Дэниела. Энди должен был вот-вот прибыть, и она не могла допустить, чтобы её любимый брат не нашёл дома своей сестры. Да и об обеде надо подумать, обречённо вздохнула Джо, понимая, что перед непомерным аппетитом Энди все прочие проблемы просто меркнут.

«Мерседеса» не было на месте, когда она припарковала наконец лимузин напротив дома, а записка, придавленная солонкой на кухонном столе, сообщала, что Энди поехал посмотреть игру в бейсбол и надеется встретиться с ней на стадионе. Пожав плечами, Джо решила сначала приготовить обед, зная, что Энди скоро заявится домой голодный. К тому же это поможет убить время до того, как Дэниел заедет за ней, чтобы отвезти на обед, о котором они заранее договорились.

Энди влетел в дом как раз в тот момент, когда таймер на кухне просигналил, что спагетти готовы, и заключил свою сестру в медвежьи объятия, приподняв её над полом.

– Привет, сестричка! – завопил он ей прямо в ухо. – Черт, как аппетитно пахнет! Скучала без меня?

– Разве Фэй Рей скучала без Кинг-Конга? Разве Тарзан скучал без Читы? Отпусти меня, ты, большая обезьяна, пока спагетти не превратились в кашу. Дай-ка взглянуть на тебя. Похоже, ты стал выше. Что ты мне привёз?

Энди развернул кухонный стул и сел на него верхом.

– Как ребёнок, право слово: «Что ты мне привёз, папочка?» Я привёз тебе бирюзовое ожерелье из настоящей индейской резервации, где мы побывали, но оно ещё в чемодане. Распакуюсь после обеда, ладно?

– Женское?

Энди пожал плечами, потянувшись к салатнице, стоявшей посреди стола, и стащив кусочек огурца.

– Чёрт его знает. Оно голубое. А что случилось с мистером Куинном? Он, похоже, потерял чувство юмора.

Прекратив промывать спагетти в дуршлаге, Джо повернулась к брату и сказала:

– У Дэниела отличное чувство юмора, это просто ты не умеешь шутить… Так что продолжай терзать гитару – вот единственная надежда, которая у тебя осталась.

Зазвонил телефон, и Энди вскочил, чтобы ответить. Он поздоровался и потом только слушал. Через некоторое время брат повесил трубку и снова оседлал стул.

– Это был мистер Куинн. Просил передать, что вынужден отменить вашу встречу сегодня вечером. Вроде бы он должен отвезти своего тестя в город и забрать какие-то документы, про которые забыл. Он говорил как-то странно. – Энди отправил ещё один кусочек огурца себе в рот.

Джо поглядела на приготовленные спагетти и подумала, что этого недостаточно для них обоих, потому что она собиралась обедать не дома. Впрочем, это не имело никакого значения, потому что у неё внезапно пропал аппетит. Оцепенев, она машинально поставила тарелку перед братом и села, чтобы не упасть.

Он не мог узнать! Уилбур не собирался ему рассказывать. Он хотел, чтобы это сделала она сама. Уилбур обещал, поклявшись своим пожизненным членским билетом в Метрополитен-музее. Значит, все рассказал Энди, как это ни ужасно признать.

– Энди, – осторожно начала она, когда он намотал порцию спагетти на вилку и запихнул их в рот, – почему ты решил, что Дэниел потерял чувство юмора? Какой анекдот ты ему рассказал?

Ждать, пока Энди прожуёт, казалось, было выше её сил.

– Не рассказывал я ему никаких анекдотов, сестрёнка, – наконец ответил он. – Ну, это нельзя назвать настоящим анекдотом. Я разговаривал с ним между митингами – кстати, мы выиграли – и просто спросил его, что он думает по поводу твоей книги.

– Ты спросил его, что он думает по поводу моей книги? – выдавила Джо, закрывая глаза и уронив голову на руки. – О, Энди, как ты мог?

– Что ты имеешь в виду: как я мог? Ты сама говорила мне по телефону, что он какой-то там издатель. Почему бы мне его и не спросить? Ну, ты ведь моя сестра, и я тебя знаю. Ты не упустишь своего шанса.

– И сейчас ты решил сделать всю грязную работу за меня, так? Продолжай, – мрачно сказала она.

– Да, в общем-то, нечего больше рассказывать. Я просто спросил его, как ему понравилось твоё правописание. Может, я и не читал твою книгу целиком, но твой «бортовой журнал» прочёл. Ты, наверное, единственный человек на всём белом свете, кто пишет «Нью-Жерси». Дэниел не понял, как это забавно – в смысле правописания, конечно. Он только посмотрел на меня как-то по-дурацки и отошёл к тренеру. Мне везти его завтра или ты сама поедешь?

Вспомнив распоряжение Дэниела, отданное в гневе, но пока не отменённое, – по возвращении Энди должен сменить её за рулём как можно быстрее, – Джо ответила:

– Тебе! – и выбежала из кухни, прежде чем её брат заметил слёзы, которые она не могла больше сдерживать. Всё было кончено. Дэниел её ненавидел. Он имел полное право её ненавидеть! Она не была с ним до конца откровенной. А сейчас уже поздно что-либо объяснять, оставалось только горевать.

Дэниел не удивился, когда на следующее утро увидел за рулём «Эсмеральды», сверкающей белым лаком, Энди. Уилбур, стоявший рядом с ним перед домом, наклонился поближе и насмешливо произнёс:

– Не то чтобы я был из тех, кто при каждом удобном случае шепчет «Я тебе говорил», но… я тебе говорил! Используя народное выражение, ты упустил свой шанс, приятель.

– Спасибо на добром и мудром слове, Уилбур, – отозвался Дэниел. – А теперь, почему бы тебе не заползти обратно в постель, пока солнце не взошло?

Уилбур отступил назад, прижав руку к груди:

– Ах! Ты меня поймал! Я разбит наголову. Но вопрос остаётся в силе: что ты предпримешь относительно моего любимого автора?

– Кортни Блэкмун? А что с ней можно поделать? Засела в квартире на Манхэттене, дымит как паровоз и творит. Ты можешь водить с ней хороводы, а я подожду…

– Не этот любимый автор – я имел в виду Джо, – поправил Уилбур спокойно. – Что ты собираешься предпринять относительно Джо?

Дэниел повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своим тестем.

– Джо – мой автор, если она позволит мне приблизиться хотя бы на десять шагов к её работе.

Уилбур улыбнулся и возразил:

– Вот и нет, сынок. Я открыл её. Джо – мой автор.

Энди, очевидно слышавший их разговор, закрыл дверцу машины, которую держал открытой, и приблизился к собеседникам.

– Почему бы вам просто не распилить её пополам? Тогда каждому что-нибудь досталось бы.

Уилбур взглянул на Энди.

– Полагаю, это брат? Настолько же высокий, насколько она маленькая… – Он протянул руку. – Эндрю? Честолюбивый певец, не так ли? Если вы поёте так же хорошо, как ваша сестра пишет, я могу подыскать вам агента. Кажется, он как-то имел дело с пареньком по имени Спринг… не помню, как там дальше.

Дэниел со смирением наблюдал, как Энди, только что в ярости готовый вызвать на дуэль весь мир, защищая свою сестру, превратился после слов Уилбура в улыбающегося ангелочка.

– Вот и ещё один попался на крючок, – с отвращением пробормотал он, направляясь к лимузину. – Поторапливайтесь, Энди, мне ещё кое-куда надо заехать и кое-кого повидать.

– Ты не должен ехать в город, Дэниел, – крикнул ему вслед Уилбур, – ты должен сейчас ползти к Джо, желательно на коленях.