Аркан

Громада висячих садов, подсвеченная цветными огнями, возникла над темными крышами, с каждым шагом вырастая в размерах. «Неужели я прав, и мы направляемся туда, к дворцу амира?» Но молчаливый провожатый внезапно свернул влево, в темный переулок. Теснившиеся над головами путников крыши заслонили пять ярусов зелени, света, цветов и водяных цистерн, и Аджакти испытал облегчение, почему-то смешанное с разочарованием.

Стремительное путешествие через верхний город неожиданно закончилось у смутно белеющей в темноте стены с ночным провалом калитки. Провожатый повернул ключ в массивном замке и, пропустив Аджакти вперед, запер за ним. Они пошли через огромный сад, темный и запущенный, наполненный благоуханием поздних цветов, запахами осенней листвы и прели. Путь был, очевидно, хорошо знаком посланцу. Он легко вел гладиатора по глухим тропкам, освещенным лишь светом звезд и убывающей луны. Свет этот делался тем слабее, чем гуще становились заросли. Ветви деревьев сплетались над головами путников, порой хватая их за одежду; корни капканами вспучивались из утоптанной почвы дорожки, заставляя Кая спотыкаться. Ему уже начало казаться, что таинственный провожатый завел в чудом выросший посреди города лес, причем с единственной целью — перерезать ему горло в самой густой чаще.

Но тут впереди забрезжил рассеянный туманом зеленоватый свет. Заросли внезапно расступились, и гладиатор оказался на небольшой ухоженной поляне, в центре которой стоял мраморный павильон, украшенный портиком с резными фигурами. В одном из окон павильона дрожал огонек. Таинственное свечение, которое Аджакти заметил из глубины сада, создавали фонарики, упрятанные в гуще вечнозеленых растений у входа. Молчаливый воин уверенно направился к зданию, из чего Кай заключил, что если ему и собираются резать горло, то произойдет это, скорее всего, внутри.

Аджакти проследовал за провожатым через анфиладу темных залов, пересекая раскинувшиеся по мозаичному полу квадраты лунного света. Воин остановился у массивной двери, дотронулся до чего-то, невидимого во мраке, и створка отъехала в сторону. Низко надвинутый капюшон кивнул, приглашая гладиатора войти, но сам незнакомец не двинулся с места. Кай сделал глубокий вдох и шагнул в мерцающий красноватым светом проем.

Услышав звук скользнувшей на место двери, он обернулся. Сердце кольнул холодок: под раструбом капюшона в сужающейся щели не было ничего, кроме тьмы. Но разум тут же нашел увиденному объяснение, далекое от мистического. Чернокожий! Как много знатных церруканцев имели телохранителей-мтех? Кай знал только одного, точнее, одну.

Гладиатор осмотрелся. О размерах помещения, в котором он очутился, судить было трудно — очертания комнаты, освещенной только пламенем большого камина, терялись в темноте. Внутри было жарко натоплено, и Кай терялся в догадках, как тут могло держаться тепло — одна наружная стена отсутствовала. Со своего места он видел сад, короткую траву со стелющимися по ней вуалями тумана, торчащие из него, как острова, цветочные клумбы и проблеск черной воды в разрыве белого полотна.

Кай чувствовал, что за ним наблюдают из темноты. И, хотя наблюдатель был невидим, тонкое, почти звериное чутье Аджакти кричало, что это — женщина. Волны исходившего от нее чувственного аромата — смеси дорогих масел и естественного запаха разгоряченного тела — наполняли комнату и обволакивали, как жар от камина, как тьма. Хозяйка павильона скрывалась там, где из играющих теней выступало, подобно кораблю гайенов, высокое ложе с тяжелым пологом.

Кай не смотрел в ту сторону — старался не показать, что догадался о чужом присутствии. Его заинтересовало, почему белесые щупальца тумана, ползущие по траве, останавливались у порога комнаты, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Аджакти шагнул вперед, чтобы рассмотреть чудо поближе. Он ступил в оранжевый круг света от камина и вздрогнул: из темного сада навстречу ему шагнула закутанная в плащ фигура с султаном белоснежных волос на макушке. Прошло несколько мгновений, прежде чем Кай сообразил, что смотрит на собственного двойника. «Выходит, это зеркальная стена, как в Зале Предков в Мастеровом замке. Но как зеркало одновременно может быть прозрачным?» Он сделал еще несколько шагов вперед, вытянул руку и коснулся кончиками пальцев невидимой, но холодной и твердой на ощупь преграды.

— Это стекло, — прозвучал за его спиной вкрадчивый бархатный голос. Кай обернулся. Самка ягуара покинула укрытие. — Последнее изобретение церруканских ремесленников. Будь осторожен — оно хрупкое и очень дорогое.

Женщина приблизилась, выйдя на свет. Танцующее в камине пламя просвечивало сквозь полупрозрачное платье, лаская изгибы изящного тела. Янтарные искры вспыхивали в потемневших глазах, черные волосы рассыпались по плечам. В этот момент Анира была неотразима.

— Ты знаешь, кто я?

— Принцесса Анира. Я должен упасть ниц или достаточно просто встать на колени? — Вопрос прозвучал как вызов, хотя голос Аджакти оставался бесстрастным.

— Нет, это еще успеется. Стой, как стоишь.

Анира не могла налюбоваться своим новым приобретением. В полумраке фантастические глаза Аджакти казались еще больше, в пол-лица, черты которого застыли совершенной золотой маской. В лунном свете, беспрепятственно проникающем сквозь стеклянную дверь, волосы гладиатора напоминали каскад литого серебра, и больше всего сейчас принцессе хотелось разметать их по широким плечам и запустить пальцы в мягкие пряди. Она с трудом овладела собой.

— Тебе сказали, зачем ты здесь?

— Чтобы повиноваться. Во всем.

Голос Аджакти, низкие вибрации которого заставили что-то горячо сжиматься у Аниры внизу живота, был холоден и ровен. Неужели он ничего не чувствует, глядя на нее? Или, может быть, гладиатор, как ее брат, отдает предпочтение мальчикам? Но как же тогда та рыжая шлюшка, о которой она слышала в казармах?

— Во всем? — Качнув бедрами, Анира скользнула ближе. Теперь, если бы хотела, она могла бы дотронуться до юноши. — А что, если я прикажу тебе… — Принцесса нарочито выдержала паузу и выдохнула в бесстрастное лицо: — Убить?

— Кого надо убить?

Она не ожидала такого рвения и рассмеялась, стараясь скрыть, что ее застали врасплох:

— Ш-ш, не спеши так. Сначала разденься.

После мгновенного колебания Аджакти потянул шнур у горла и отбросил плащ в сторону. За ним последовала длиннополая куртка, безрукавка, высокие сапоги на шнуровке и, наконец, к удовольствию сгоравшей от нетерпения Аниры, — узкие штаны. Как хороший мальчик, гладиатор сложил одежду аккуратной стопкой у ног и выпрямился, не стараясь прикрыть наготу. Сердце принцессы пропустило удар. Аджакти казался таким юным, таким трогательно беззащитным, и в то же время — безмерно далеким, замкнутым в красоте своего безупречного тела. На миг ей почудилось, что перед нею стоит не человек из плоти и крови, а бронзовая статуя близнеца Бога-Ягуара — Ночного Ветра.

И все же было обстоятельство, отличавшее Аджакти от священной реликвии. И это обстоятельство, теперь ничем не прикрытое, ясно заявляло как о принадлежности его обладателя к миру живых, так и о его интересе к прелестям Аниры. Воодушевленная зрелищем, принцесса искала слова, способные разбить спокойствие золотой маски:

— Я вижу, ты не только убивать готов!

Аджакти не ответил, но в лице гладиатора что-то дрогнуло. Девушка откровенно разглядывала его с головы до пят, надеясь смутить и развить достигнутый успех. Даже в зыбком оранжевом свете камина она видела, что его смуглая кожа была идеально гладкой — без изъяна и без следа растительности. Принцесса знала, что новая мода удалять лишние волосы дошла и до гладиаторских казарм. Но что-то заставляло ее думать, что Аджакти не требовалась дорогая паста из почек вербовника.

Она любовалась совершенными пропорциями выставленного напоказ тела — еще не до конца развившегося, мальчишеского, с длинными мышцами, рельеф которых бесстыдно ласкали запущенные пламенем тени. Стараясь не выдать восхищения, Анира критически приподняла бровь: