Хранитель понятий

Это была третья улыбка Анжелы – типа, контрольный выстрел. Типа, чтобы трутень осознал по полной – она послана такими людьми, которые зря даже за ухом не почешут. Людям этим Фейгин нужен на своем месте, а не на свалке истории. Почему да отчего? Эти люди какому-то Фейгину объяснять ничего не намерены. Облагодетельствовали, и радуйся…

– Чем могу отблагодарить? – залепетал Евгений Ильич. – Сколько, я должен? Тыщу?.. Пять?.. Десять?!

Анжела (у которой от каждой из цифр прыгало сердечко, как у школьницы на первом свидании) надменно высосала из сигареты последнюю затяжку и затушила хабарик прямо о секретный документ. Далее ангел-хранитель поднялся со стула, но не упорхнул, а со всей сердцеедной грацией, вытворяя бедрами чудеса, способные довести до инфаркта, отчалил к двери.

– Двадцать тысяч долларов?! – В душе чинуши боролись жадность и страсть.

На пороге Анжелика полуобернулась и надменно бросила:

– Я подумаю. – И это были ее первые и последние слова за визит.

Вползвука обеспокоенным женским голосом вешал телевизор:

– «Сегодняшнее заявление известного народного избранника Петербургского ЗакСа Доры Мартыновны Утевской можно считать местной сенсацией. Сопредседатель партии Большого Скачка и в прошлом депутат Государственной Думы госпожа Утевская за час до роспуска ЗакСа на рождественские каникулы официально подала в отставку. В результате рабочий день в Мариинском дворце затянулся на два часа. После прений городские депутаты решили в целях экономии все-таки приурочить довыборы на освободившееся место к выборам в муниципальные советы. То есть третьего января вы, уважаемые телезрители, будете голосовать не только за ваших представителей в муниципальных образованиях, а и за того, кого бы вы хотели видеть в Мариинском дворце. Соответствующие изменения в избирательные бюллетени будут внесены».

– Сережа, теперь я прощена? – Анжела жалобно посмотрела в стальные глаза Шрама.

И столько было на ее симпотной мордашке написано женского коварства, что Сергей поневоле крякнул:

– Не совсем. За то, что пыталась сдать меня Гере-Панцирю, считай, отслужила. Теперь должна понести справедливое наказание, что взялась за дело неумеючи. Есть для тебя еще одна маленькая роль, правда, Вензель? – подмигнул Шрам тому, у кого находился в почетном плену.

– Как говорил один урка сыну: «Я тебя выпорю не за то, что слопал варенье, а за то, что оставил отпечатки пальцев», – через силу постарался прикинуться веселым старец. – Девушка, подождите нас в тренажерном зале.

Анжела вздохнула под лозунгом «Никакой личной жизни» и срулила по навощенному скрипучему паркету. Как велели, ждать неизвестно чего в тренажерном зале.

– После того, как объект игрек отвалил, – Волчок кивнул на место, гае только что кокетничала милашка, – объект икс отменил все назначенные на день стрелки, – продолжил доклад Волчок, с трудом и не всегда успешно обходясь без фени. – До четырнадцати тридцати четырех беспонтово сидел в кабинете и даже секретаршу не дергал.

– Кстати, как на момент визита удалось нейтрализовать секретаршу? – Вензель легко разогнулся в вертикаль и приставал кий к ноге, будто суворовский солдат ружье.

– Обычно нейтрализовали, мочегонное в йогурт капнули, – пожал плечами Волчок и продолжил: – В четырнадцать тридцать пять икс вызвал служебную машину и покинул кабинет. После него на столе осталась бумажка, на которой крупно было написано одно слово: «Списки!».

– Так и знал, что у него! – промазал пустивший шар от двух бортов Шрам.

– Далее объект икс направился прямиком в Большой дом. Проследить его удалось до кабинета одного из замов начальника двенадцатого отдела.

– Это у нас че? – как менее по возрасту подверженного склерозу спросил Вензель Шрама и примерился закатить в лузу случившуюся подставу.

– Мошенничество, антик… Я уже говорил, что Фейгин не быкует, но крут по-своему. Вокруг него полно отставных и действующих силовиков.

Шрам пронаблюдал, как старичок загнал в лузу всего один шарик, а мог бы, двинь потише, и оба. Кстати, кое в чем предъявы к жизни у Шрама с Вензелем совпадали. Оба предпочитали русский бильярд американскому, который надуто обзывался пулом. Пул этот дешевый явняком изобрели тупые и ленивые янки, которым, типа, некогда мудохаться, надо бежать делать свой бизнес, поэтому эти хитрованы замастрячили лузы размером с крокодилью пасть, куда и безрукий не промахнется.

– Сами менты и впутаны в списковый вопрос? – хмыкнул Вензель. – А что? Все гениальное просто. Кто-то грохнул фотографа, но не успел заначить списки. На место преступления прибыли менты и случайно откопали волшебные бумажки. Самим использовать ума не хватило, и позвали опытного товарища в компанию. А он развел служивых, заставил под свою дудку канканы дрыгать. – Вензель наклонился над зеленым сукном, отводя кий. И киксанул.

Даже сиамского котяру, вылизывающего себя в корзинке-переноске, казалось, разочаровал бильярдный ход хозяина.

– При проверке также выяснилось, – переступил с ноги на ногу Волчок, – что у этого музейного долгоносика Ледогостера в записной книжке был телефон Фейгина.

Вензель бросил кий поверх стола и залился скрипучим смехом:

– Ах он, гнилая фрикаделька, прикинулся кроликом. А оказывается, маячком бултыхался. Типа, только кто в Эрмитаж рыпнется, сразу Фейгину колокольчик… Интересно, что этот канцелярский клоп успел растрезвонить?

– Также при негласном обыске в домашнем сейфе Фейгина обнаружены материалы, свидетельствующие, что это его люди пасли полковника Холмогорова.

– Я и так уже давно въехал, что вместо невинного ерша мы подцепили пиранью. Давай дальше, – зло прошипел Вензель.

Забрал со стола кий и махнул Шраму рукой – бей, мол, чего сопли жуешь?

– Из Большого дома Вейгин позвонил по телефону 987-64-53 и сказал фразу «Возьми сто». Через полчаса в этот же кабинет прибыл человек с «дипломатом». Причем удалось установить, что «дипломат» был тяжел, но металлических предметов внутри не содержал. Из кабинета неизвестный человек вышел уже без «дипломата» и предпринял такие меры защиты, что мы не рискнули продолжить слежку.

– Короче, вы его прошляпили? – Вензель скривился, глядя, как Шрам непринужденно засаживает в лузу «своячка».

– Мы не рискнули продолжать слежку, дабы не быть обнаруженными. – Волчок отступил, пропуская Шрама, выискивающего позицию для нового удара.

– Ладно, к этому пункту еще вернемся. Давай дальше.

– В без пяти шестнадцать икс отбыл в Управление Адмиралтейского района.

– Какое Управление? – не въехал Шрам.

Поскольку счет партии был семь – семь, каждому до победы оставалось по шарику, Сергей не стал торопиться с ударом, когда в разговоре наклюнулся напряжный акцент.

– УВД, конечно. Все его дальнейшие тусовки приходятся на адреса УВД.

– И много он успел адресов покрыть?

– На данный момент семь.

Вензель присвистнул.

– Что он все по ментам да по ментам? Нажимал бы по спискам, чтоб должность в Смольном сохранить. – Шрам отхлебнул из фужера кальвадос. Чем хорош бильярд: нужен тайм-аут – легко берешь, закуривая или отхлебывая. А Сергей сейчас еще и закурил. – Когда этот козел наконец начнет давить на замазанных списками людей? Он больше никуда не звонил?

– По дороге из «Волги» объект позвонил по телефону 987-53-64 и отдал распоряжение: «Перетрясти квартиру и офис Шрама и изъять все бумаги».

– Не понял! – очень удивился Шрам. – И это его главный ход?!

– Выйди, Волчок, – вяло процедил Вензель.

Волчка он выставил, потому что тот не был широко посвящен в тайну списков, так – сбоку припека. И, может быть, еще и для того, чтобы пацан не видел даже бильярдного поражения пахана, если суждено сдуться.

– Я не говорил, что у него в натуре есть списки. Я предполагал, что они у него могут быть, – сказал Шрам, твердо глядя в глаза Вензелю, почти реально зыря, как старец превращается в скелет с занесенной косой.