Спектр

– Я слышал, – коротко сказал геддар. – Кханнан не должен убивать людей.

– Не должен или не может? – спросил Мартин.

Геддар помедлил, будто решая, стоит ли обсуждать этот вопрос с чужаком. Потом покачал головой:

– Не должен. Возможно все, но не все должно. Кханнаны – спутники, друзья, охотники.

– Охранники? – уточнил Мартин.

– Нет. Кханнан может вступить в бой, если его другу грозит беда. Но кханнан, напавший на разумное существо, должен быть убит.

– Не только на геддара? На любое разумное существо? – уточнил Мартин.

На лице Кадраха появилось что-то, близкое к презрению.

– Конечно. Их разум близок к пробуждению, они гораздо умнее ваших собак. Если позволить им убивать разумных, это приведет к беде для нашей расы. Ни один геддар не позволит кханнану нападать на людей.

– Есть вариант, – осторожно сказал Мартин. – Отдать приказ, зная, что кханнан погибнет.

Кадрах молчал так долго, так что Мартин успел пожалеть о своих словах. Но геддар заговорил снова:

– Такой вариант есть. Геддар мог отдать приказ, будучи уверенным, что кханнан умрет. Это преступление, но оно возможно.

– Только геддар? Мог ли человек или существо иной расы приручить кханнана?

– Мог, – не колеблясь, ответил геддар. Кажется, теперь на его лице появилось облегчение. – Это бывает. Многие хотят друга-кханнана, мы привозим сюда щенков.

– Вам придется найти того, кто отдал приказ, – сказал Мартин. Не приказывая, разумеется, а лишь констатируя факт. – Это сложно?

– Кханнан имеет лишь одного хозяина, – сказал геддар. – Один хозяин не может иметь более одного кханнана. Они ужасно ревнивы. Если у кого-то пропал кханнан – он виновен… – Геддар покачал головой и выдал неожиданный вывод: – Очень трудно будет найти убийцу.

– Почему? – удивился Мартин. – Пересчитать…

– В нашем поселке сто тридцать кханнанов, – уверенно сказал геддар. – В Центре – еще восемнадцать. Наших я соберу и пересчитаю за час. Завтра мы будем знать, на месте ли кханнаны другого поселка. Но только глупый убийца пошлет своего кханнана на смерть.

Он помолчал и подытожил:

– Я не думаю, что убийца так глуп. Я думаю, что все кханнаны на месте.

– А бывало, что кханнаны убегали? – спросил Мартин. – Может быть, дикий…

– Может быть, дикое поселение людей или других разумных, – ответил геддар. – Но у них не будет кханнанов.

– Они не смогут размножаться, – пояснил Мартину Давид. – Планету геддаров могут покидать только особи одного пола.

Мартину ужасно хотелось узнать, касается ли это правило только тюленоидов, или распространяется и на самих геддаров. Но он благоразумно подавил любопытство, спросив вместо этого:

– Тогда откуда взялся кханнан-убийца?

– Возможно все, – философски ответил геддар. – Но не все можно узнать.

Геддар отступил в тень – и сразу же затерялся среди обелисков.

– Хорошенькое дело, – сказал Мартин. – Мирная, добрая планета. Никакой опасной жизни. И вдруг взявшаяся ниоткуда инопланетная зверюга убивает невинную девушку!

– Вас ждут неприятности? – с сочувствием спросил Давид.

– Моей вины в случившемся нет, – поразмыслив, сказал Мартин. – Она даже еще не решила, пойдет ли со мной, я не успел официально взять ее под охрану. Если родители девушки захотят это проверить – пришлют сюда другого детектива. Но мне жалко девочку. И… нелепо все произошло. Вы-то сами что думаете о случившемся, Давид?

Давид посмотрел на него с легкой иронией:

– А что я могу думать? Если девочка и впрямь была близка к разгадке тайны Библиотеки, то недоброжелатели могли найтись. Вы что, считаете, у нас тут мирная, тихая, академическая жизнь? У нас тут обычный бедлам! Пьяные свары, и это при минимальном производстве алкоголя! Драки в процессе выяснения научной истины, причем с членовредительством и увечьями. Сексуальное насилие и перверзии всех мастей… обычные оргии я уже и не пытаюсь запрещать. Азартные игры, причем в последнее время стало модно играть на «американку», а желания загадывать унизительные или опасные. Я уж не говорю о вандализме… – Давид многозначительно похлопал по каменной скамье, – о религиозных препирательствах, об интригах…

– Вчера вы нарисовали мне куда более благостную картину, – заметил Мартин.

Давид промолчал.

– Может быть, вам стоит сообщить на Землю, что Библиотека вовсе не такое безопасное и мирное место, как многие считают? – спросил Мартин. – Глядишь, сюда не станут рваться молоденькие дурочки.

– Вы вроде бы не очень молодой человек, – с иронией сказал Давид, – а такой наивный… Как раз после этого они сюда и хлынут. Мартин, все, что здесь происходит, – следствие бесцельности нашей работы! К нам приходят умные, работящие, честолюбивые. Бьются несколько лет как рыба об лед – а разгадкой все и не пахнет. Что далее происходит, объяснять не надо? Дайте мне ключ к разгадке! На следующий день все будут работать до упаду.

– Я не лингвист, – сказал Мартин. – Если у девочки и был ключ, то она его унесла с собой. Но судя по тому, что я видел, ее теория блистательно провалилась.

– Небось пыталась привязать язык Библиотеки к туристическому? – спросил Давид. – А направление чтения выбрать с учетом площади островов или количества обелисков? Что по этому поводу сказал Клим? Этот самодовольный завхоз, выпертый из университета за растрату? Небось такую гипотезу даже он проверял?

Теперь настала очередь Мартина промолчать.

– Он здесь пережидает, пока будет закрыто уголовное дело, – продолжал, распаляясь, Давид. – Собрал под свое крыло талантливых ученых, организовал приличные бытовые условия и ждет дивидендов. Конечно! Куда проще руководить одними только людьми! Не приходится разбирать семейную склоку четырехполой расы, где особь женская-примо отказала в сексуальной близости особи мужская-секундо, ссылаясь на отсутствие у Библиотеки луны, регулирующей нормальный брачный цикл! А пищевые проблемы? Расе оулуа необходимо жрать в диком количестве двустворчатых моллюсков, в них, видите ли, содержится жизненно необходимый им марганец! А этих моллюсков любят кушать все, они из местной фауны самые вкусные! Их и выжрали на пять километров окрест… а я должен либо обрекать оулуа на болезни и вымирание, либо требовать от семисот двадцати пяти разумных отказаться от жизненных радостей в пользу семи туповатых Чужих!

– Теперь я лучше понимаю вашу планету, – честно сказал Мартин.

Давид довольно осклабился. Полез в карман пиджака, извлек пачку сигарет. Предложил Мартину.

– Лучше я вас угощу, – предложил Мартин, доставая «Житан».

– Домой отправляетесь? – понимающе сказал Давид.

– Дождусь вашего друга и пойду. Я верю, что искать убийцу бесполезно… так, для очистки совести посижу…

Некоторое время они курили, глядя на проблески маяка. Пробежала мимо группа из двадцати – тридцати людей и Чужих. С воплями: «Каналовка! Все на каналовку!» – они попрыгали в широкую протоку, окружающую остров со Станцией.

Давид и Мартин молча наблюдали за медленно плывущими по течению телами. В руках купальщиков мелькали фляги и бутыли.

– Развлекаемся всячески… – сказал Давид. – Я был на нескольких мирах, Мартин. Я повидал достаточно странного, чтобы напавший на девушку кханнан не показался мне загадкой. Даже если этот кханнан ниоткуда.

Мартин внимательно посмотрел на Давида.

– Я помню, как ожил спутник планеты Галел, – сказал Давид. – Он сбросил каменную кору и заблестел в лучах голубого солнца – будто елочная игрушка, подвешенная в зеленом небе. По белой поверхности шли черные и красные разводы, потом появился луч… поток света, идущий мимо Галела, но такой мощный, что он был виден даже в пустоте, – столб белого света диаметром в тысячу километров. Кричали аборигены, в их легендах говорилось, что луна – это яйцо дракона, который однажды проснется и испепелит весь мир. Ключники выбежали из Станции и стояли, глядя в небо. А спутник поплыл, меняя орбиту… лишь осколки каменной скорлупы колыхались в небе. Под ногами затряслась земля, проснулся старый вулкан на горизонте – и выбросил столб красного огня до самых небес. Я не преувеличиваю… до самых небес. Прямо в убегающую луну! Ключники вернулись на Станцию. А я стоял и смотрел на небо… мне казалось, что и впрямь наступил конец света. Потом я понял, что спутник разворачивается, и фотонный луч ударит по планете. Высоко-высоко, в стратосфере, горел разреженный воздух… будто полнеба залили малиновым.