Виннету

— Ого! Сэм Хокенс бьет наверняка! Очень бы хотел посмотреть на того, кто мне докажет, что я промахнулся.

— Я тоже умею стрелять, но и я бы промахнулся. Ведь разведчик заметил, что в него целятся, быстро убрал голову, пуля прошла мимо, и он скрылся в темноте.

— Все это так, но что бы сделал мой краснокожий брат на моем месте?

— Не стал бы вскидывать винтовку, пусть лежит на коленях, а незаметно выстрелом с бедра ранил бы его. Или, еще лучше, незаметно зашел бы ему в тыл, чтобы схватить живьем.

Выстрелить из ружья, лежащего на коленях, чрезвычайно трудно. Не каждому вестмену хватит сноровки на такой выстрел, хотя отличных стрелков среди них много. Я ничего не знал о такой манере стрельбы, поэтому, когда Виннету упомянул о ней, решил обязательно овладеть приемом, называемым выстрелом с бедра.

Представьте себе, сижу я, один или с товарищами, у костра, справа от меня лежит ружье. Вдруг замечаю следящие за мной глаза. Лицо наблюдателя скрыто, его выдает матовый, фосфоресцирующий блеск глаз. Однако должен заметить, что обнаружить в густой листве их чрезвычайно трудно, научиться этому невозможно, все дело в остром зрении, которое дается от рождения.

А вот незаметному выстрелу научиться можно. Выстрел с бедра производится следующим образом: слегка приподняв бедро и небрежным жестом одной руки пристроив на нем ружье, надо навести ствол на противника и спустить курок.

Мастерски стрелял с бедра Виннету. Я долго приноравливал свой громоздкий карабин к этому приему, и постоянными упражнениями в конце концов достиг желаемого.

Мы поискали-поискали и, не найдя никого, успокоились, тем не менее Виннету встал и пошел проверить кустарник еще раз. Через час он вернулся:

— Никого. Сэму Хокенсу, должно быть, показалось.

Но все-таки удвоил охрану, приказав обходить лагерь дозором. Мы легли спать.

Спал я плохо, часто просыпался, мне снились тревожные сны, главным действующим лицом которых был Сантэр и его друзья.

Позавтракав мясом и кукурузной похлебкой, Инчу-Чуна с сыном и дочерью отправились за золотом. Я просил взять и меня и объяснил — не золото тому причиной, а Сантэр.

— Брат мой, не беспокойся за нас, — ответил Виннету. — Ради твоего спокойствия я еще раз поищу следы Сантэра. Мы знаем, что золота тебе не надо, но если ты пойдешь с нами, узнаешь, где оно лежит, тебя может потянуть к сеющему смерть песку, как тянет всякого бледнолицего, пока душа и тело его не найдут погибели. Мы просим тебя — не ходи с нами. Не потому, что не доверяем, а потому, что любим и хотим уберечь тебя.

Я подчинился. Виннету еще раз внимательно осмотрел окрестности. Не обнаружив никаких следов, вожди двинулись в путь. Пошли пешком, значит, место было недалеко.

Я разлегся на траве, закурил трубку и, стараясь побороть не оставлявшее меня беспокойство, завел разговор с Сэмом Хокенсом, Диком и Биллом. Тревога не проходила, и я поднялся, не в силах сидеть без дела, вскинул карабин на плечо, решив развеять тяжелые мысли охотой в прерии.

Индейцы ушли на юг, а я решил пойти на север, подальше от запретного места.

Через полчаса я наткнулся на следы мокасин, которые оставили три человека. Следы больших, средних и маленьких ног означали, что здесь прошли Инчу-Чуна, Виннету и Ншо-Чи. Значит, они отправились сначала на юг, чтобы мы подумали, будто золото лежит там, а потом, повернули на север.

Что делать? Идти за ними? Увидев мой след, они подумают, что я следил за ними. В лагерь мне возвращаться не хотелось, и я повернул на запад.

Однако вскоре новые следы привлекли мое внимание — следы четырех мужчин в сапогах со шпорами. Естественно, я мгновенно подумал о Сантэре. Следы вели из ближайшей дубовой рощи туда, где в это время мог находиться Инчу-Чуна с детьми. Не раздумывая, я поспешил к роще. Там стояли лошади Сантэра и его товарищей. Я сразу узнал их. Все говорило о том, что ковбои провели здесь ночь. Так значит, они вернулись! Неспроста! Прав оказался Виннету! И Сэму Хокенсу вчера вечером не показалось — он действительно видел глаза разведчика, но спугнул его. Теперь все стало ясно: нас подслушали. Сантэр выбрал свою жертву и дожидался подходящего момента. Но как же он умудрился наблюдать за нами, ведь отсюда до нашего лагеря довольно далеко?

Я решил внимательно осмотреть деревья. Они были высокие и не толстые, забраться на верхушку не составляло большого труда. На одном из них виднелись четкие отметины, явно от шпор. Следовательно, кто-то залезал на дерево и сверху следил за каждым нашим шагом. О Господи! Надо вспомнить: о чем мы говорили в тот момент, когда Сэм заметил глаза? Да о том, за чем сегодня отправились Инчу-Чуна и его дети, — о золоте! И разведчик все слышал, а утром, взобравшись на дерево, проследил, куда пошли они. И, прихватив товарищей, отправился им вслед. Виннету, Инчу-Чуна и Ншо-Чи в опасности! Надо было немедленно догнать негодяев! В лагерь возвращаться не было смысла, поэтому я, быстро отвязав одну из лошадей, вывел ее из рощи, вскочил и помчался по следу мошенников, который вскоре совпал со следами индейцев.

Следы то исчезали, то появлялись вновь. Необходимо было определить их направление на тот случай, если они совсем исчезнут. Я стал вспоминать наш вечерний разговор и на основании скупых сведений пытался определить то место, где апачи находили золото. Виннету говорил о горе Наггит-циль — Золотой горе. Следовательно, надо искать гору. Я огляделся. Вокруг простиралась плоская равнина, и лишь на севере, куда я спешил, виднелось несколько высоких холмов, поросших лесом. Именно там должна быть Золотая гора.

Старая кляча, которую я прихватил в спешке, двигалась очень медленно, и только удары плеткой немного приободрили ее. Вскоре я достиг подножия холмов. Следы привели меня в каньон, где и потерялись на каменистой тропе. Где искать Сантэра? Вправо ответвлялся другой каньон. Спешившись, я внимательно осмотрел землю, пытаясь обнаружить следы. И мне это удалось следы вели направо. Вскочив на лошадь, я поспешил туда, но дорога опять раздваивалась, а здесь, в горах, она все время петляет, поэтому больше не было смысла продвигаться верхом.

Привязав лошадь к дереву, подгоняемый тревогой, я побежал по узкому каменистому дну некогда бурного потока. Поднявшись на крутой перевал и переведя дух, я во весь опор помчался вниз. Следы сворачивали в лес. Я продрался сквозь чащу, неожиданно деревья стали реже, посветлело, и я оказался на опушке. Вдруг грянул выстрел, и сразу раздался страшный крик это был предсмертный крик апачей.

Я уже не просто бежал, а несся огромными прыжками, как хищник, преследующий добычу. Раздался еще один выстрел, потом другой — из двустволки Виннету. Слава Богу! Он жив! Сломя голову я метнулся к поляне и замер как вкопанный!

На середине поляны лежали Инчу-Чуна и его дочь, раненые или мертвые — неизвестно. Неподалеку, за небольшой скалой, притаился Виннету, который перезаряжал винтовку, а слева от меня, укрывшись за деревьями, стояли двое негодяев, с ружьями наизготовку.

Справа, между деревьями, осторожно полз третий, собираясь зайти молодому вождю в тыл. Четвертый лежал передо мной с простреленной головой.

Самую большую опасность для Виннету представляли эти двое. Быстро вскинув карабин, я разрядил в них сразу оба ствола и, не перезаряжая оружия, бросился за третьим негодяем. Тот моментально обернулся и выстрелил в меня, но не попал — пуля просвистела мимо. Он бросился наутек. Я помчался за ним — это оказался сам Сантэр. Расстояние между нами увеличивалось. На поляне я еще видел его, но потерял из виду, когда он скрылся в лесу. Замешкавшись в поисках следов, я решил вернуться, тем более что Виннету могла понадобиться моя помощь.

Виннету стоял на коленях возле отца и сестры, тревожно вглядываясь в их лица. Заметив меня, он поднялся. Никогда не забуду его взгляд — такое безмерное отчаяние и холодная ярость отражались в нем.

— Мой брат Сэки-Лата видит, что произошло. Прекраснейшая и достойнейшая дочь племени апачей, Ншо-Чи, никогда не пойдет в город белых людей. Жизнь пока еще теплится в ней, но глаз она не откроет никогда.