Виннету

Сэм не нашелся, что ответить. Я выдержал паузу, а потом добавил:

— Хотя вы и не можете вызвать меня на поединок, но я все-таки дам вам удовлетворение.

— Какое?

— Дарю вам мою медвежью шкуру.

Маленькие глазки загорелись.

— Ведь она вам самому небось нужна?

— Нет. Дарю ее вам.

— На самом деле?

— Конечно.

— Черт побери, не откажусь! Спасибо, сэр, большое спасибо! Представляю, как все просто взбесятся от зависти! А знаете, что я из нее сделаю?

— Что же?

— Новую охотничью куртку. Представляете, куртка из шкуры серого медведя! Сам ее сошью. Довожу до вашего сведения, портной я первоклассный. Вы только посмотрите, как хорошо я починил старую куртку.

И он стал демонстрировать свой допотопный мешок, от множества кожаных заплат ставший твердым и толстым, как доска.

— Однако, — великодушно добавил он, — уши, когти и зубы получите вы, я уж обойдусь без этих трофеев, вы заслужили их, рискуя жизнью. Из них я сделаю для вас ожерелье, в этом я знаю толк. Согласны?

— Согласен.

— Вот это правильно, совершенно правильно, тогда и я, и вы будем удовлетворены. Да, вы молодец, большой молодец, ничего не скажешь. Дарите вашему Сэму Хокенсу медвежью шкуру! Если вам нравится, сэр, говорите себе на здоровье, что я поедаю не только полевых мышей, но даже и крыс, и это ничуть не нарушит моего душевного спокойствия. Ну а относительно книг… В общем, я признаю, что они не так уж и плохи и кое-чему могут научить. Вы на самом деле напишете такую книгу?

— Возможно, несколько.

— О том, что с вами приключилось?

— Безусловно.

— И обо мне там тоже будет?

— Я опишу в ней самых выдающихся из моих друзей. Это будет им памятник.

— Гм, гм! Выдающихся! Памятник! Неплохо звучит. Вчера я, наверное, ослышался. Значит, и обо мне?

— Только с вашего согласия.

— Я согласен, сэр, согласен, чего там. Даже прошу обязательно поместить меня в книге.

— Хорошо, будет, как договорились.

— Но вы должны доставить мне еще одно удовольствие!

— Что же еще?

— В книге вы расскажете обо всем, что мы вместе пережили?

— Разумеется.

— В таком случае умолчите о том, что я не заметил места, где следы индейцев разделились. Такой позор! Мне стыдно перед читателями, которые захотят учиться по вашим книгам. Скройте мой промах и тогда можете спокойно писать о мышах и крысах. Мне все равно, что люди подумают о моем меню, но я не переживу, если весь мир узнает, как старый вестмен опозорился со следами. Нет, не переживу!

— Нельзя, дорогой Сэм!

— Почему?

— Потому что любого героя книги я обязан представить таким, каков он есть на самом деле. В противном случае лучше вообще о нем не писать.

— Да нет же, я хочу попасть в книгу! Ладно уж, пишите правду! И если люди узнают о моих ошибках, это будет прекрасный урок всем глупым, как я, читателям, хи-хи-хи! Я же постараюсь меньше ошибаться, зная, что обо мне будет написано в книге. Идет?

— Да.

— Тогда в путь!

— По какому следу? Боковому?

— Нет, по этому!

— Это Виннету.

— Откуда вы взяли?

— Апач с убитым ехал медленно, зато второй индеец помчался вперед, чтобы поскорее собрать воинов. Скорее всего, это вождь.

— Да! Вы правы! Я того же мнения. Вождь нас сейчас не интересует. Поехали за сыном.

— Почему за ним?

— Я хочу посмотреть, останавливался ли он в пути, для меня это важно. Итак, вперед, сэр!

Мы пустились вскачь. По пути ничего интересного не произошло, и местность, через которую мы проезжали, тоже не отличалась ничем примечательным. Примерно за час до полудня Сэм остановился и сказал:

— Пока хватит. Виннету тоже всю ночь был в пути. Они очень торопятся, как видно, вскоре надо ожидать нападения, может, и раньше, чем мы успеем закончить работу.

— Это плохо!

— Разумеется, ведь если убежим, то не выполним задание, а если останемся — апачи нападут на нас, и работу мы все равно не завершим. Надо серьезно поговорить с Бэнкрофтом.

— Может, есть какой-нибудь выход?

— Какой?

— Спрятаться в безопасном месте, а когда апачи уедут, спокойно закончить работу.

— Мда, может, это и возможно. Посмотрим, что скажут другие. Сейчас надо спешить, чтобы к ночи вернуться в лагерь.

Обратно мы ехали тем же путем. Мы не щадили лошадей, и, несмотря на это, мой пегий оставался бодрым, а «новая Мэри», казалось, только что покинула конюшню. За сравнительно короткое время мы покрыли большое расстояние. У ручья мы остановились, напоили коней и часок отдохнули на мягкой траве в зарослях.

Мы лежали молча. Я думал о Виннету и ожидающей нас схватке с ним и, его воинами, а Сэм Хокенс закрыл глаза и… уснул. Он мог позволить себе вздремнуть, потому что я был начеку, а кроме того, ведь до сих пор мы не заметили ничего подозрительного.

И тут я неожиданно получил возможность узнать, сколь обостренными чувствами обладают на Диком Западе и люди, и животные. Мул, целиком скрытый в зарослях, объедал листья с веток. Это необщительное существо избегало лошадей и предпочитало уединение. Мой пегий держался поблизости и щипал траву острыми зубами. Вдруг мул издал странный звук, похожий на предостерегающее фырканье. В тот же миг Сэм проснулся и вскочил на ноги.

— Я вздремнул, но Мэри фыркнула и разбудила меня. Сюда идет человек или животное. Где мул?

— Здесь, в зарослях.

Мы залезли в кусты и увидели Мэри. Притаившись за ветвями, она осторожно выглядывала из-за них, прядала длинными ушами, помахивала хвостом. Увидав нас, Мэри успокоилась, уши и хвост замерли. Да, это животное раньше было в хороших руках. Повезло Сэму, что он поймал именно ее, а не дикого мустанга!

Посмотрев сквозь ветви, мы увидели шестерых индейцев, следовавших гуськом по нашему следу. Они приближались с севера, оттуда, куда мы направлялись. Первый из них, невысокий, но крепкого телосложения, не отрывал глаз от нашего следа. Индейцы были одеты в кожаные штаны и темные замшевые куртки. Их оружие составляли ружья, ножи и томагавки. Блестящие от жира лица пересекали две цветные полосы: голубая и красная.

Встреча с индейцами обеспокоила меня, но Сэм неожиданно громко сказал, совсем не тревожась, что его могут услышать:

— Вот это встреча! Мы спасены, сэр!

— Спасены? Говорите тише, они могут обнаружить нас.

— Ну и пусть. Это люди из племени кайова. Их ведет Бао, что на языке кайова значит «лиса», храбрый и хитрый воин, вполне заслуживающий это имя. Вождя племени зовут Тангуа, это предприимчивый краснокожий и мой друг. Смотрите, на лицах индейцев боевая раскраска, а я не слышал, что это племя с кем-то воюет.

Кайова представляют собой скорее всего смесь индейских племен шошонов и пуэбло. Хотя они обладают собственной территорией, ее пределов не придерживаются. Их отряды можно встретить даже на границе с Нью-Мексико. У них прекрасные лошади, так что они могут очень быстро передвигаться. В поисках легкой добычи отряды индейцев грабят белых, наживая смертельных врагов среди приграничных поселенцев. Кайова воюют и с многими племенами апачей, не щадя ни имущества, ни жизни своих краснокожих собратьев. Словом, отряды кайова — это банды разбойников.

Между тем шестеро разведчиков приблизились к нам. Каким образом они способны нас спасти, я не мог себе представить. От шестерых индейцев пользы было бы немного, а может, и никакой. Только потом я узнал, как эту помощь представлял себе Сэм Хокенс, а в данный момент я просто обрадовался, что он их знает и нам нечего опасаться.

Идя по нашему следу, индейцы заметили, что он сворачивает в сторону зарослей. Там могли скрываться преследуемые. Реакция была молниеносной индейцы развернули своих сильных и быстрых коней и помчались в противоположную сторону, чтобы уйти от возможного обстрела. Сэм выскочил из зарослей, свернул ладони у губ и издал пронзительный, громкий крик, очевидно, знакомый индейцам, потому что они остановились и оглянулись. Сэм крикнул еще раз и замахал рукой. Разведчики поняли крик и знаки, а увидев характерную фигуру Сэма, которого ни с кем не спутаешь, пустились вскачь обратно. Я тоже вышел из кустов и встал рядом с Сэмом. Индейцы скакали, словно собирались нас растоптать, и вдруг, натянув поводья, так резко осадили лошадей, что те присели. Спешившись, они пустили коней пастись.