Страница 28 из 60
Финансовые ресурсы, которые раньше шли на централизованное решение конкретных социальных программ, направленных на улучшение жизни людей, теперь составляют большую часть оттока капитала из России за рубеж, где вкладываются в развитие промышленных производств иностранных государств, либо в шикарные дворцово-домовые постройки новой российской буржуазии. Со всем этим представители крупного частного бизнеса теперь уже самому Государству предлагают мириться, как со сложившейся реалией, и организовывать жизнь в стране по их правилам, как им кажется, истинно демократическим и весьма либеральным.
А большинство граждан России продолжает «кормиться» щедрой интеллектуальной пищей, поставляемой средствами массовой информации, о ценностях общества развитой демократии, о необходимости законопослушания, уважительного отношения к частной собственности и её обладателям, не получая правдивых сведений о реальной цене самой российской демократии .
Автор данной книги ни в коей мере не ратует против основополагающих принципов демократии – народовластия, как раз наоборот, раз демократия – это власть народа и вся другая государственная власть производна от воли народа, то сам народ вправе знать реальную цену всего того, от чего зависит его жизнь и благоденствие. Народ вправе знать не только скорбную, но и рублёвую цену, которую он, не ведая того, заплатил за смену общественно-политического строя, а также которую ему ещё предстоит платить, мирясь с вывозом капитала из страны, измеряемым миллиардными суммами.
Давно известно, что много богатых – хорошо, хуже, когда много бедных. Закон сохранения массы вещества неумолим. Если за пределы России вывозится капитал, то народ той страны, куда он вывозится, становится потенциально богаче, экономика того государства оживляется, а российский народ при этом становится беднее, как минимум, на сумму, эквивалентную размеру вывезенного капитала. За пониманием этого следует осознание истинных причин роста неразрешённых социальных проблем и антагонизма в гражданском обществе, пока ещё не привыкшем мириться с детской беспризорностью, с незаслуженно-вынужденной нищетой пенсионеров, с высочайшим уровнем смертности, с недостроенным социальным жильём, с неукомплектованными лекарствами больницами и поликлиниками, с неоправданным ростом коммунальных платежей и так далее.
Бытует мнение, дескать, хватит того, что появившийся в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу частный капитал обяжет себя исправно платить налоги, все остальные проблемы должно решать Государство. Да, формально-юридически это так и есть, конечно, если в ходе приватизации государственной промышленной собственности всё прошло исключительно честно, возмездно и открыто (!).
Безусловно, ещё лучше, когда выросший на приватизационной ниве частный капитал социально ориентирован и готов не просто оказывать содействие, а принимать активнейшее участие в скорейшем решении самых злободневных социальных проблем своего народа, а не проблем народов зарубежных государств.
Разработчики методики российской промышленной приватизации громогласно обещали приток иностранного капитала в Россию в виде долгосрочных инвестиций в её экономику, а не отток российского капитала за рубеж. Однако, поскольку до сих пор всё происходит как раз наоборот, значит, Анатолий Чубайс и его единомышленники ранее добросовестно заблуждались или намеренно выдавали за истину мнимые предположения и ложные расчёты, в выгодном свете преподносимые ими в качестве обоснований своих действий. Представители крупного приватизированного частного капитала России при выборе между патриотизмом и боязнью национализации в большей мере неправомерно прихватизированных объектов промышленной собственности и прибылей, получаемых от их использования, предпочитают последнее, стремясь путём вывоза капитала как можно скорее укрепить своё финансово-экономическое положение зарубежными активами.
Опираясь на социальную философию Джона Дьюи, можно сделать вывод, что в процессе внутриличностного конфликта богатейших людей России, ставших таковыми в результате приватизации самых рентабельных промышленных предприятий, безусловно, победил частный интерес над гражданским, а иногда и служебным долгом, победила неуёмная алчность, подпитываемая заносчивым снобизмом и откровенной житейской неразумностью. Что же тогда приобрёл в результате прошедшей в стране промышленной приватизации по-Чубайсу среднестатистический россиянин?
Ответ прост, как прост и одновременно до неразрешимости сложен для многих россиян извечный вопрос: «Что делать?», – а также его иные вариации: «Как жить дальше? Чем и на что кормить семью, чем и за что оплачивать коммунальные услуги, где и на что учить детей, где, чем и на что лечить себя и своих близких?».
Повторимся, быстрота проведения промышленной приватизации в России была обусловлена борьбой Бориса Ельцина за второй срок в президентском кресле. По Марксу «деньги – товар – деньги», здесь же «деньги – власть – деньги» . В 90-е годы XX века власть в России превратилась в товар , остаточные симптомы этого наблюдаются до сих пор и, похоже, останутся в гражданском обществе надолго!
Анатолий Чубайс утверждал: «У нас не было выбора. Если бы не было залоговых аукционов, коммунисты выиграли бы выборы 1996 года, и тогда эти выборы в России оказались бы последними, поскольку эти ребята легко с властью не расстаются. … Институт частной собственности – это не просто свод законов или класс собственников, которые имеют реальную власть . Это 146 млн. человек, которые должны согласиться с тем, что частная собственность священна» . («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)
Предельно ясно, большинство, то есть 146 миллионов граждан России, должно смириться с тем, что реальная власть находится в руках меньшинства, составляющего класс крупных частных собственников, а также с тем, что частная собственность и, следовательно, власть капитала священны. Именно за эти ценности Президент России Борис Ельцин руками Анатолия Чубайса и гайдаровского окружения волюнтаристически, опираясь не на право, а на бесправие, раздал горстке физических лиц, выдвинутых им в олигархи, лучшие промышленные предприятия и объединения (концерны) страны.
Но ведь это не есть народовластие, не есть демократия!
Это можно было бы, скорее, охарактеризовать аристократической республиканской формой правления, если бы общественный статус ведущих личностей по обычаям и законам приобретался по наследству, а не украдкой – посредством неправомерного присвоения части общенародной собственности «под шумок» происходивших в стране политико-экономических перемен. На самом деле, – это самое настоящее правление охлократии , правление немногих лиц, во времена Бориса Ельцина ловко «вынырнувших» из толпы, разбогатевших и при помощи денег неформально, но крепко-накрепко на разных уровнях подчинивших себе государственную власть, слепо поддерживаемую эмоциями легко возбудимой толпы, стремившейся к желанной, но не совсем понятной ей демократии.
Именно толпы, ибо народ – это общность людей, исторически сформировавшаяся и существующая на определённой территории, объединённая едиными целями своего развития, при демократической форме правления из самой себя избирающая своих правителей и контролирующая их.
Российский народ избрал Бориса Ельцина главой государства, но ведь он не делал выбор в пользу превращения России в олигархическо-президентскую республику, где кроме государственных органов власти и управления в решении государственных, общественно-значимых вопросов так или иначе обязательно будет принимать участие маленькая группа богатейших прихватизаторов российской промышленности, которые по-Чубайсу «имеют реальную власть» .
При настоящей демократии российский народ не стал бы мириться с авторитарно-волюнтаристическим правлением первого президента страны, неправомерно раздавшего общенародную промышленную собственность в частную собственность лично им же произвольно определённых в олигархи физических лиц. Это могло произойти лишь при охлократии, когда правит не народ, а охваченная эмоциональным возбуждением толпа, в 90-х годах XX века сотворившая из Бориса Ельцина кумира, тем невольно одобрившая все его противоправные деяния, готовая винить кого угодно, даже себя, но не кумира, до тех пор, пока кумира не сменит новый кумир (!).