Страница 25 из 46
ГЛАВА VI. Администрация, военные округа. Полузависимая Халдия
Прежде чем продолжать изложение безотрадных событий внешней истории, попытаемся бросить взгляд на другие стороны переживаемой империей жизни с целью хотя бы до некоторой степени понять, чем же держался среди всевозможных домашних интриг и внешних опасностей этот государственный организм.
При значительной скудости материалов по отношению к внутренней истории те сведения, какие почерпаются из актов Вазелонского монастыря, имеют большую цену. Правда, эти сведения отрывочны и случайны, но ими дополняется то, что мы знаем из других источников. Принято думать, что Трапезундская империя была вполне подражанием и продолжением Византийской, но это мнение не имеет за собою положительных данных, которые основывались бы на исследовании источников. Многое, конечно, представляет сходство, как результат продолжительного господства в Трапезунде общеимперского закона и администрации, но местные особенности, вытекающие из сожительства на территории Трапезундской империи разных народностей, а равно влияние соседних с империей народов, должны были наложить особую печать на внутреннюю жизнь Трапезунда и повлиять на устройство империи, в особенности в период ее созидания в первой половине XIII в., когда она была некоторое время совершенно изолирована от сношений с коренными греческими областями.
Небольшая территория, какую занимала Трапезундская империя, правда, и не нуждалась в очень сложной административной организации. Сохранившиеся известия, не исключая и Панарета, историка Трапезунда, знакомят более с центром, с царским двором в Трапезунде и если делают намек на администрацию, то на центральную, и притом имеют дело с высшими чинами администрации. Между тем акты знают только глухую провинцию, маленькую область, находившуюся под влиянием Вазелонского монастыря, и, следовательно, в них преобладают интересы провинции и исполняют административную работу мелкие чины. Тем любопытнее находимые здесь указания, которые легко, впрочем, могут быть проверены теми же самыми актами, вращающимися в той же самой сфере земельных отношений, привлекающих внимание центральной администрации по случаю многократно повторяющихся одинаковых правонарушений.
Прежде всего выступает военный характер устройства империи, хотя едва ли она содержала значительное войско.
Мы знаем теперь три военных округа, или банды, на которые была разделена империя. Действие земельных актов монастыря происходит в банде Мацуке, иногда называемой также Палеомацука, хотя последняя составляла отдельное селение в этой банде. Когда в акте имеется в виду обозначить место нахождения данной местности, усадьбы или участка, о котором в акте идет речь, то называется прежде всего банда, в нашем случае Мацука, потом селение и, наконец, стась: так, например, в банде Мацука, в селении Хортокопи, в стаси Паладиана (εν τω βάνδω Ματζουκάων εν τω χωρίω Χορτοκόπης και εν στάσει τη Παλαδιανη).
Второй округ известен по хрисовулу царя Алексея III Комнина в пользу монастыря Сумелы (1364 г.). Этот округ, в который входит и самый монастырь, назывался бандой Гимора. Подразделением его служили также селения и стаей, как можно заключить по содержанию самого документа.
Наконец, третий военный округ представлял собой Трапезундский округ, т. е. банда Трапезунд.
Во главе каждого округа стоял дука (δθύξ), носивший также звание «кефала» («головы») округа и другие чины. На актах он подписывается всегда так: раб святого нашего государя и императора Великого Комнина (всегда без указания имени) и судья всей банды Мацука, орфанотроф Севаст Пилина [ό δούλος του αγίου ημών αύθέντου και βασιλέως του Μεγαλουκ Κομνηνού και κριτής πάσης Ματζουκας και όρφανοτρόφος Σεβαστός ό Πηλινάς] (Г. 84 v.) раб святого нашего государя и императора Великого Комнина и судья царского дворца и всего Трапезунда, ничтожный иконом Великой церкви ГеоргийДоранит [6 δούλος του αγίου ημών αύθέντου και βασιλέως του Μεγάλου Κομνηνοί} και κριτής της βασιλικής αυλής και πάσης Τραπεζούντας ό ευτελής οικονόμος της Μεγάλης εκκλησίας Γεώργιος ό Δώρανίτης] (f. 85 v.).
Принимая в соображение те указания, какие находим в актах, мы должны приходить к заключению, что основным принципом административного устройства империи была военная организация. Тип такой организации был выработан в Византийской империи, начиная с VIII в., и с некоторыми изменениями может быть наблюдаем до турецкого завоевания. Это так называемое фемное устройство, выражавшееся в разделении империи на военные округа, подчиненные военным начальникам округов со званием стратигов. В зависимости от стратигов находились как военные части, расположенные в округе, так и гражданское население входившей в военный округ области. Конечно, в Трапезунде произошли разные отступления от принятой в империи системы, бывшие в зависимости от местных условий, главное же — от развития поместно-вотчинных тенденций в среде крупных землевладельцев.
Для подробностей относительно этого устройства в Византии можем сослаться на собственную статью «Военное устройство Византийской империи»[75], которая до известной степени подготовляет и к пониманию трапезундского устройства. Византийская фема в смысле военного управления предоставляла собой округ или дивизию с 10 000 военных людей, помещенных в военных участках, выделенных в той области, где организовался подобный округ. Под стратигом стояли подчиненные ему военные чины: турмархи (начальники турм), начальники кавалерийских банд и другие низшие чины. Все гражданское управление в этих частях было в руках военных чинов. Теперь легко понять, в чем трапезундское управление отличалось в смысле организации военного округа от константинопольского. Во главе округа стоит дука, иначе кефал, хотя позже XI в. и в Византии находим некоторые округа, особенно пограничные с опасными соседями, получившие некоторую реформу в управлении, с отменой звания стратига. Наши материалы не сообщают, сколько в банде было военных людей: константинопольский военный чин с этим именем, занимавший третье место в организации фемы и следовавший за турмархом, имел под командой 1000 человек. Но это, конечно, далеко не разрешает вопроса о Трапезундской банде, во главе которой стоял δоύξ или дука, большой чин, имевший отдельное и самостоятельное командование. Точно так же мы не нашли никакого намека в наших актах на военные участки в той или иной банде, хотя военные чины появляются в судопроизводстве провинции то в качестве свидетелей, то истцов и ответчиков. Можно считать весьма вероятным, что в Трапезунде военная система не основывалась наземельных наделах. По-видимому, главная оборонительная сила империи состояла в наемных отрядах и не превышала для внутренней стражи 30 000, большей частью всадников. Если считать по 10 000 на военный округ, то это количество приближалось бы к действительности.
Некоторые косвенные указания на административную систему империи заимствуются, с одной стероны, из прекрасного, полного неприкрашенного реализма, описания своего перехода от Трапезунда до Эрзинжана испанского посла Гонзалес де Клавихо[76], с другой — из актов, принадлежащих монастырю Иоанна Предтечи в Вазелоне. Если первый позволяет судить о центральном правительстве, то монастырские акты бросают свет на провинцию, на состояние крестьянского населения и на его отношение к местному землевладельцу и к провинциальным административным чинам.
В указанном дневнике путешествия Клавихо есть весьма важное показание, что второй переход продолжался до Палеомацуки. Выше мы заметили, что Мацука был военный округ, в котором был между прочим расположен монастырь Вазелон и об административном положении коего мы до некоторой степени осведомлены по «кодику» монастыря. О распространении этого округа получаются еще сведения из истории Панарета. Под 6869/ 1361 г. он говорит: «Царь Алексей и мать его Кира Ирина, некоторые из архонтов и я между ними оказались в Мацуке в обители Сумелы для молитвы». Оказывается, что Сумела также находилась в том же округе Мацука; расстояние между монастырями до 20 верст (6 ч. пути). За три года перед тем у Панарета сообщается следующее: «По нашему недосмотру сделал набег в Мацуку Хаджи Омар с большим отрядом и полонил много скота и имущества в области от Палеомацуки до Дикесима», т. е. ныне Дживизлыка. Нужно строго оценить отмеченный здесь факт. Расстояние от Трапезунда до Дживизлыка не больше 20 верст; следовательно, столица была в явной опасности, но это мало тревожило правительство, защищенное крепкими стенами в своем кремле.
75
Известия Русского Археолог. Института в Константинополе, т. VI, с. 154.
76
Narrative of the Embassy of Ruy Gonzales de Clavijo to the court of Timour at Samarkand а. d. 1403–1406. London Hakluyt Society. 1869.