Страница 12 из 46
Именно совершенно неизбежной становилась катастрофа, постигшая операции Алексея Комнина. Сельджукские турки приостановили его движение, захватили Ираклию, Амастриду и соседние области, вошедшие уже в соглашение с трапезундскими Комнинами, поставив его в отчаянное положение и принудив к самому экстренному средству — к просьбе союза с завоевателями Константинополя, франками и венецианцами. Но на равнине между Ираклией и Никомидией полководец Ласкаря Андроник нанес франкским отрядам поражение, взял многих в плен. Давид пытался еще некоторое время держаться в Синопе, где и окончил жизнь. С тех пор этот город вполне отделился от Трапезундской империи.
История первого трапезундского царя Алексея, принявшего титул «Великий Комнин», проходит и постоянной войне с турками Икония, чей султан Айзеддин находился в дружбе с греками Никей ской империи. Ввиду стесненного положения, в котором была Трапезундская империя, можно по ставить в большую заслугу Алексею I, что он не настаивал на невозможном, не думал искать спасения в безнадежном соперничестве с никейски ми греками и турками, напротив, нашел возможность войти в соглашение с турками, правда, на условиях вассальных отношений с обязательством уплаты небольшой подати и посылки вспомогательного отряда султану Икония, чем утвердил положение империи, существование которой признали, наконец, никейские греки и турецкие эмиры Малой Азии. Он умер 1 февраля 1222 года, оставив после себя сына, именем Иоанна, который, однако, не был непосредственным его преемником. Скудные сведения об основателе империи в Трапезунде, находимые в письменных памятниках, нисколько не восполняются археологическими данными, представляющими в других отношениях богатый материал; тем не менее мы позволяем себе остановить внимание на одном факте археологического значения, в котором усматриваем забытый намек на место погребения основателя Трапезундской империи.
Во время занятий в трапезундском кремле в 1916–1917 гг. мною было обращено внимание на северную угловую башню кремля, которая сохранила следы древней церкви с остатками живописи. Эта башня первоначально имела военное значение, приспособлена же для церкви впоследствии, когда явилась в том потребность и когда для защиты кремля были приняты другие меры. В изображениях по стенам верхнего отделения башни находится между прочим царственная фигура в орнате и с короной на голове. По ту и другую сторону головного убора значительно потертая надпись в 8 строк, в которой читаются имена непосредственных родоначальников, т. е. отца и деда основателей Трапезундской империи. По различным соображениям, основывающимся как на изучении головного убора этой фигуры и одеяния, так и всей композиции, мы пришли к заключению, что эта башня заключает в себе, в склепе под средним отделением, усыпальницу первых Великих Комнинов. К сожалению, мы не имели достаточно времени, чтобы приступить к раскопкам в этой местности, без каковых нельзя категорически решить затронутого здесь вопроса. Андроник Гид, занявший после Алексея трапезундский престол, по своему происхождению принадлежал, вероятно, к местному дворянству. Фамилия Гидов и до сих пор встречается между обитателями области. В объяснение того факта, что Гид занимал престол помимо законного наследника в лице сына Алексея Иоанна, известно лишь то, что он был женат на дочери Алексея Комнина. Можно сделать догадку, таким образом, о семейном раздоре, последовавшем по смерти основателя империи, следствием чего было то, что он не былпогребен или в митрополии, или в другой городской церкви, как то было в обычае.
Некоторый свет на место погребения основателя империи бросает северная башня, в верхней части которой, по-видимому, была церковь и в ней сохранились остатки росписи. Башня подвергалась исследованию в два приема: в 1916 и в 1917 гг. Год от году находящиеся в ней фрески портятся, потому что за отсутствием кровли они подвержены постоянному вредному влиянию солнца, ветров и дождей. Хотя с целью предохранить их от неминуемого разрушения мной были приняты меры в устройстве деревянного щита, но эта временная мера едва ли спасет уже значительно пострадавшие изображения. Обращают на себя особенное внимание три фигуры, из коих одна с императорским головным убором; в связи с объяснением их получаются любопытные проблемы.
Неоднократно и по разным поводам поднимал вопрос о головных уборах императоров и придворных лиц, в особенности Византийской империи, академик Н. П. Кондаков[39]. По громадному материалу, каким он располагал в этом отношении, равно как и по тонкому знанию его технических особенностей, вследствие продолжительного с ним обращения, акад. Кондаков приобрел навык авторитетного суждения по вопросам, касающимся парадной одежды и головных уборов. Пользуясь его указаниями, находимыми в отдельных сочинениях, мы пытались дать нашим соображениям о лице, которое носит на фреске занимающий нас головной убор, некоторую твердость и положительность. Позволим себе войти в необходимые по существу дела подробности. Прежде всего выделяем те задачи, которые нас здесь не должны занимать, ограничиваясь выяснением темы об особенностях, свойственных короне императора и парадным головным уборам высших придворных чинов. Основная мысль акад. Н. П. Кондакова заключается в следующем[40]: «Нет надобности прибегать к объяснению того, что исходным типом венца является… венец императорский. Историческое развитие его форм естественно должно ложиться в основание всякого расследования по форме других венцов… Можем считать условно установленным, что основная форма металлического обруча для византийской короны уже не была диадема (повязка матерчатая, затем металлический обруч), но со времени Юстиниана заменена формою стеммы, т. е. золотым обручем, снабженным извнутри матерчатою шапочкой, над которой укреплялась еще металлическая крестообразно сложенная дужка, в перекрестье которой, наконец, утверждался драгоценный крест. Венец в виде обруча, без матерчатого верха и без металлической дуги, а потому также и без креста, составил, во-первых, обычную форму так называемой обетной (вотивной) короны, подвешивавшейся над престолом, под арками кивория, и, во-вторых, старинную форму венца (στεφανος), впоследствии (уже с XII–XIII в.?) ставшего головным убором чина кесаря и других ему приравненных».
По-видимому, прямым и простым выводом из приведенного места был бы тот, что царская корона и головной парадный убор высших придворных чинов — в основной части тот же металлический обруч с тем лишь различием, что первая снабжена матерчатой тульей или верхом, утвержденным на металлических стержнях или крестообразно сложенной дужке с крестом, а последний не имел ни матерчатого покрытия, ни дужки с крестом. Если бы существующие тексты не давали ничего другого, то мы бы не имели спорных вопросов и затруднений по изучению императорской короны и головных уборов высших чинов; на самом же деле вопрос далеко не так прост.
Ближайшие к царю чины по табели о рангах были: деспот, кесарь и севастократор; головной убор этих именно чинов обращает на себя внимание. Точным указанием парадного головного убора этих чинов на основании свидетельства Кодина занимается акад. Кондаков на дальнейших страницах того же сочинения (с. 74 и ел.). Может быть, то обстоятельство, что «картина, представляемая Кодином, относится к середине XIV столетия», то есть на три века позднее того, что наблюдалось при Константине Порфирородном, служит объяснением некоторой путаницы, которая остается и до сих пор в вопросе о головных уборах императора и высших чинов. В самом деле, у Кодина находим уже новые термины, Кодин дает уже mutates formas. Между рем, по нашему мнению, есть текст гораздо более ранний, который не подвергся исчерпывающему Наблюдению и в котором, как нам кажется, точно определенно ставится круг предметов для сравнения. Имеем в виду известие Анны Комниной о происхождении нового придворного чина, введенного царем Алексеем I Комнином, вследствие чего произошла перестановка в положении чинов по табели о рангах. Царевна Анна и сама строго следит за этикетом и очень хорошо знает цену всех особенностей парадных одежд, поэтому свидетельством ее никак нельзя пренебрегать в нашей теме[41].; Так как Никифору Мелиссину предстояло пожаловать обещанный ему сан кесаря, а старшего брата царя Исаака облечь в высший сан, то, за неимением более высокого, чем кесарский, сана, царь Алексей создал новое почетное звание для своего брата в имени «севастократор», составив его из слова «севаст» и «автократор» и таким образом дав ему честь как бы первую после царской, кесарский же сан понизив и поставив его на третье место в славословиях после имени автократора. Независимо от того отдан был приказ, чтобы севастократор и кесарь при всенародных торжествах украшали себя стеммами, т. е. венцами, которые во многом отличались по роскоши украшений от диадемы, которою венчался сам царь. «Ибо царская корона (диадема) облегает голову подобно полусферическому обручу, украшенному со всех сторон жемчугом и драгоценными камнями, как вышитыми, так и висячими. Сбоку же, по обеим сторонам висков, прилажены особенные наборные цепи (привески) из жемчугов и разноцветных камней, прилегающие к щекам. И это есть особенность царской столы (мундира)»[42]. «Венцы же севастократоров и кесарей не имеют сплошных украшений из жемчуга и драгоценных камней, за исключением сферического верха закругления»[43].
39
См. 1) Русские клады, I; 2) Изображения русской княжеской семьи в миниатюрах XI в.; 3) Византийские эмали собрания А. В. Звенигородского.
40
Изображения русской княжеской семьи, с.60.
41
Alexias, III, 4 (ed. Во
42
Το μεν γαρ βασιλικόν διάδημα καθάτιερ ήμισφαίριον εύγυρον την κεφαλήν διαδεΐ πανταχόθεν μαργάρονς και λίθοις κοσμούμενον, τοις μεν έγκειμένοις, τοΐς δε και έξηρμένοις· εκατέρωθεν γαρ των κροτάφων όρμαθοί τίνες άπαιωροΰνται δια μαργάρων και λίθων και τάς παρειάς έπιζέουσι. και επί τοΰτο έξηρμένον τι χρήμα τοΐς βασιλεΰσι στολής.
43
Οί δε των σεβαστοκρατόρων και των καισάρων στέφανοι σποράδην εϊσιν οπού των μαργάρων και λίθων μετέχοντες άνευ του έπισφαιρώματος.