Страница 25 из 28
После провозглашения августом [47] в своем письме к Констанцию Юлиан старался оправдать себя и предлагал войти в соглашение по поводу совершившегося. Но как Констанций потребовал от него полного и окончательного устранения от дел, а между тем войско клялось служить ему и поддержать его права, то Юлиан решился идти против Констанция войной. Он уже овладел альпийскими проходами, основал свою главную квартиру в Нише, принял под свою власть Иллирик, Паннонию и Италию и собрал громадные средства для войны, когда неожиданная смерть Констанция 3 ноября 361 г. освободила Юлиана от необходимости начать междоусобную войну. 11 декабря 361 г. Юлиан вступил в Константинополь как прямой и законный наследник римских императоров, сенат и димы утвердили избрание армии.
Оценивать деятельность императора Юлиана следует на основании тех фактов, которые относятся ко времени его единодержавия. Заметим, что в декабре 361 г. он был признан в достоинстве императора, а 26 июня 363 г. он умер, получив смертельную рану в битве с персами близ Ктесифона. На полтора года нужно разложить и его разнообразные меры, законодательные, административные и в особенности литературно-полемические, для борьбы с христианством и восстановления язычества и, с другой стороны, обширные подготовления к персидской войне и победоносный поход его через Тигр и Евфрат, в самое сердце Персии, где происходили славные битвы Александра Македонского. Уже самая громадность этих предприятий может свидетельствовать, что в Юлиане история имеет дело с недюжинным человеком, а чрезвычайная краткость времени самостоятельного управления Юлиана империей должна служить объяснением, почему ни то, ни другое предприятие не было доведено до конца и почему в мероприятиях столь высокой важности, как религиозная реформа, не было согласованности и логической последовательности. Но прежде чем переходить к оценке деятельности Юлиана, скажем несколько слов о полуторагодичном правлении его.
От декабря 361 по июнь 362 г. Юлиан провел в Константинополе. На этот период должны падать существенные распоряжения по замене христианского культа языческим, тогда же были составлены им главные возражения против христианства. Сначала император обещает быть беспристрастным, не насилуя совесть ни язычников, ни христиан, но, когда он увидел, что реформа не идет так успешно, как ему желалось, в его действиях и распоряжениях появляются страстность, раздражение и нетерпимость. От половины июля 362 до марта 363 г. император провел в Антиохии частью в приготовлениях к походу в Персию, частью в составлении инструкций для утверждения языческого культа, частью, наконец, в изготовлении литературных произведений (Мисопогон). От марта до конца июня 363 г. Юлиан ведет войну с персами. Это обширное военное предприятие было задумано и обставлено всеми средствами, какие только могла предоставить империя. Было собрано значительное войско (свыше 60 000), приняты меры к заготовлению военных запасов и продовольствия, приглашен вспомогательный отряд от армянского царя, заготовлен огромный флот на Евфрате для доставки вооружения и запасов. Но условия, в которых приходилось на этот раз вести Юлиану войну, были далеко не те, с которыми он был знаком в Галлии. Оказалось много непредвиденных затруднений, которые тем больше увеличивались, чем дальше римское войско уходило от римской границы в Месопотамию. Прежде всего Юлиан на своем пути уничтожал города и селения и истреблял запасы, которыми не мог воспользоваться. Большим подспорьем был флот, сопровождавший армию по Евфрату и переведенный каналом в Тигр, но Юлиан решился предать его огню, находясь близ Ктесифона, и тем лишил себя весьма важных вспомогательных средств на случай отступления. Отказавшись от осады Ктесифона, Юлиан направился на север Персии, и здесь персидская конница начала сильно теснить его со всех сторон, опустошая местность, по которой шло римское войско, и томя его голодом и всяческими лишениями. При таких условиях 25 июня 363 г. Юлиан неосторожно выступил в передовую цепь войска и был поражен в бок неприятельским копьем. На следующий день он умер от полученной раны.
Основная идея Юлиана, приведшая его к разрыву с передовыми воззрениями той эпохи, может быть до некоторой степени понята из обстоятельств, в которых проходило его детство и юношество, из характера окружавших его людей, наконец, из его философских воззрений.
Характер Юлиана как политического и религиозного деятеля привлекает внимание европейских ученых уже с давнего времени, и следует прибавить, что интерес к его личности не ослабевает с течением времени, а более и более возрастает. И не в том нужно искать объяснения того, что литература об Юлиане возрастает с каждым годом, чтобы открывались новые источники для этого времени, которые бросали бы новый свет на Юлиана, — нет, самая личность этого императора обладает особенной притягательной силой и условия, в которых ему пришлось жить и действовать. Уже современники и ближайшие к его времени писатели не могли не возбудить интереса к Юлиану тем, что описали его в самых противоположных и разноречивых чертах. Попытки примирить эти противоречия привели к постановке вопроса о том, каким источникам следует более доверять: языческим, которые восхваляют Юлиана, или христианским, которые не находят достаточно сильных выражений, чтобы выразить все презрение и негодование к Юлиану. И в новейшей литературе можно заметить два течения в оценке деятельности Юлиана, зависящие от того, каким источникам — эллинистическим или христианским — оказывается больше доверия. При этом выяснено, что главные противоречия в известиях касаются именно религиозных вопросов и церковных дел, а как христианские источники на первое место ставят церковную и религиозную политику Юлиана, весьма мало касаясь гражданской и военной истории, то вообще трудности при оценке характера Юлиана и доселе продолжают иметь свое место. Оказывается, однако, что и языческие источники отличаются в значительной степени односторонностью. Именно, известия Либания, Аммиана Марцеллина и Зосимы основываются, главным образом, на дневнике Юлиана и на его письмах и мелких сочинениях. А эти последние не только слишком субъективны, часто пристрастны и пропитаны духом полемики, но и прямо противоречивы. Так, при оценке политики императора Констанция Юлиан совершенно не то говорит в своих похвальных словах, что в письме к афинянам, а эта разница зависит от того, что похвала написана при жизни Констанция, а порицание — по смерти.
Тем не менее посредством внимательного изучения источников и сопоставления между собой известий разных писателей до известной степени удалось вникнуть в процесс развития идей Юлиана и в его душевное настроение. И можно утвердительно сказать, что чем лучше и полнее освещается материал, тем более выигрывает характер Юлиана. Можно признать, что оба его предприятия: и попытка восстановить падающее язычество, и персидский поход — были построены на ложных основаниях и обусловливались мечтательными взглядами Юлиана на свою миссию и провиденциальное призвание в жизни. Он глубоко верил и в свое назначение покорить весь мир, и в свою миссию восстановить почитание языческих богов и возвратить мир к изящным формам. Хотя реальная действительность не соответствовала его фантастическим представлениям, но он честно и убежденно шел к решению задач, которые считал для себя обязательными. Указанный трагизм положения объясняет тот неослабевающий интерес, с которым историки обращаются ко времени Юлиана. Прибавим к этому скромный, почти аскетический род жизни, целые ночи, проведенные без сна в ученых или административных занятиях, строгое выполнение обязанностей культа, ежедневные утром и вечером жертвы на домашнем алтаре, часто кроткое перенесение обид и оскорблений, наносимых ему лично, — разве не должны эти качества привлекать симпатии к Юлиану?
Религиозный переворот в Юлиане не есть случайный и неожиданно совершившийся факт, — нет, он подготовлялся постепенно и выработался в определенное и сознательное убеждение под влиянием обстановки, обучения, школы и профессоров, которых он слушал. Прежде всего следует отметить, что Юлиан получил греческое — эллинистическое — образование, латинский язык и литературу он мало знал, писал же исключительно на греческом. Может быть, этим частью объясняется малый успех его декретов и распоряжений. Юлиана мало знали на Западе как религиозного реформатора. Он вполне преклонялся перед эллинскими понятиями и верованиями и с детства зачитывался Гомером и Гесиодом, любовь к коим внушил ему его воспитатель Мардоний. Еще мальчиком он увлекался естественными явлениями природы: солнце и звезды приковывали к себе его внимание как живые, вечные и обнаруживающие влияние на человека силы. Но страшная фигура Констанция — убийцы его отца и брата и ближайших родственников — и шпионы, которыми Юлиан был окружен, держали его в постоянном страхе и не позволяли свободно развиваться его склонностям. Он должен был исполнять христианские обряды, ходил в церковь, читал священные книги и даже был некоторое время в должности церковного чтеца.
47
Дата провозглашения, по новым данным, относится ко второй половине мая. Моrеу. The date of the election of Julian (Supplem. Papers of the Amer. School in Rome. Vol. I. P. 192–194).