Страница 86 из 169
Позднее: обе молодые женщины тоже наблюдают за мной, но они таскаются за мной только тогда и только туда, куда не могут пройти мужчины — в косметический салон, женскую сауну и т. п. Они мне не мешают, но все это начинает надоедать. Скорее бы мне избавиться от «посылки», чтобы расслабиться и полностью насладиться этим восхитительным путешествием! К счастью, как раз после Жемчужины самое интересное и начиналось. Форт — это такой морозильник (в буквальном смысле слова), что там посадка «Форварда» не планируется. Будет только экскурсия на катере для желающих. Говорят, что очень мила Пальмира, и мне обязательно нужно будет взглянуть на эту планету — кто знает, может, именно туда мне суждено будет эмигрировать.
Говорят и пишут, что Жемчужина очень богата и красива, и я не против побывать там как туристка, но переезжать туда я не буду. Хотя официальные источники постоянно твердят, что там все в порядке с правлением, Жемчужина — абсолютная диктатура, а уж этого добра мне и в Империи по горло хватило. Но была еще одна причина, почему я не хотела просить туда визу: я слишком много знала. То есть официально я не знала ничего: мистер Сикмаа мне ни слова не сказал, да я и не спрашивала, но я не хочу испытывать судьбу и оставаться жить там.
Еще мне хотелось взглянуть на Дезираду, но жить там мне тоже не хотелось бы. Да-да, я понимаю, два солнца в небесах — это, наверное, просто потрясающее зрелище, и поглядеть там есть на что — на папу-в-изгнании. Это чистая правда — там открыто служат мессу. Так говорят Джерри Медсен и капитан ван Коотен, они видели это собственными глазами, и говорят, что я сама могу посмотреть, если захочу, — это бесплатно, только нужно внести пожертвование, дабы продемонстрировать добрые намерения и милосердие.
Надо бы обязательно там побывать. Вряд ли еще когда-нибудь представится такая возможность.
Несомненно, я взгляну также на Гальцион и Фемиду. Обе эти планеты, судя по всему, весьма специфические, иначе стоянка там была бы не такая дорогая и начальный взнос не был бы так высок. Я догадывалась, что жить там мне вряд ли будет по нраву. Обидно было бы просить Глорию выложить такие деньги, а потом понять, что я ненавижу это место, — ну как с Эдемом.
Форест для туриста, похоже, особого интереса не представляет, но на него нужно будет поглядеть повнимательнее. Это — самая новая колония, еще совсем не обустроенная и полностью зависит по части снабжения всем необходимым для жизни и от Земли, и от Жемчужины.
Про Форест Джерри говорит с кислой миной. Он советует мне посмотреть… и убедиться лично, что радости жизни в девственном лесу сильно преувеличены.
Я не знаю. Может быть, можно будет оформить временную визу, а потом удрать оттуда обратным рейсом или другим кораблем. Нужно спросить капитана.
Вчера в театре «Звездная пыль» было грандиозное шоу, которое мне очень хотелось посмотреть. Голографический спектакль «Янки из Коннектикута и царица Гиневра». Это, как мне говорили, замечательная музыкальная комедия с романтической музыкой, кучей красивых лошадей и не менее красивых актеров. Я решила пойти одна, без своих постоянных кавалеров. Ну то есть почти одна — от моих таинственных телохранителей я избавиться не могла при всем желании.
Человек (я про себя его называла «номер третий»), который в списке пассажиров значился как Говард Дж. Булфинч из Сан-Диего, вошел следом за мной и уселся за спиной. Это было что-то новенькое — раньше они старались держаться от меня подальше. Может, ему показалось, что он потерял меня, когда выключили свет? Не знаю. То, что он был так близко, отвлекало меня от зрелища. Царица, понимаете, упала в объятия янки и увлекла его в будуар, а я пыталась вывернуться наизнанку и вынюхать — в буквальном смысле слова! — что было на уме у того, кто сидел у меня за спиной. В переполненном театре это было нелегко. Когда фильм закончился и зажегся свет, я вышла по боковому проходу. Мой преследователь пошел за мной. У выхода он уступил мне дорогу. Около выхода начинается короткая лесенка — всего четыре ступеньки. Я подвернула ногу и покачнулась. Он поддержал меня.
— Благодарю вас, — сказала я. — В знак признательности приглашаю вас в бар «Кентавр». Хочу угостить вас.
— Ну что вы! Не за что!
— Чисто символически. Вы должны объяснить мне, почему вы ходите за мной, кто вас нанял и еще кое-что.
Он растерялся.
— Вы ошибаетесь…
— Только не я. Лучше идите да помалкивайте. Или у вас есть желание все объяснить капитану?
Он загадочно (или цинично?) улыбнулся:
— Звучит убедительно, но повторяю: вы ошибаетесь. Хорошо, пойдемте, только за выпивку заплачу я.
— Идет. Вы мне, кстати, задолжали кое за что.
Я выбрала столик в уголке, где нам никто не мог помешать.
Правда, тут могли быть «жучки». Но с другой стороны, где на борту корабля можно было застраховаться от «жучков»?
Когда нам подали выпивку, я едва слышно проговорила:
— По губам читать умеешь?
— Не очень хорошо, — признался он шепотом.
— Хорошо, давай будем говорить как можно тише. Может, посторонний шум сработает как помеха для «жучка». Скажи-ка мне, Мак, ты в последнее время насиловал беспомощных женщин?
Он оторопел. Думаю, мало кто выдержал бы такой удар не смутившись. Но, выразив должное уважение к моей проницательности, он сразу показал, что тоже не дурак.
— Мисс Фрайди, как вы меня узнали?
— Запах, — ответила я. — Во-первых, запах: ты сидел слишком близко. Потом при выходе из театра я послушала твой голос. Ты поддержал меня, когда я споткнулась, и я вспомнила твои руки. Вот и все. Тут есть «жучок»?
— Не исключено. Но, скорее всего, не записывающий… и потом, вряд ли кто-нибудь сидит за монитором.
— Слишком много «вряд ли».
Я была взволнована не на шутку. Что же делать? Где поговорить? Взять его под руку и отправиться на променад по коридорам и холлам? А вдруг у него где-то прицеплен крошечный маячок? А может, он и у меня есть? Бассейн? В бассейнах всегда неважная акустика — это бы меня очень устроило. Но, елки-палки, мне нужна была еще большая секретность.
— Поставь бокал и иди за мной.
Я отвела его в свою каюту. Шизуко впустила нас. Я успела заметить, что она работает все двадцать четыре часа в сутки — только спит, когда сплю я. А может, и не спит — кто знает? Я спросила ее:
— Что там у нас еще на сегодня?
— Вечерний коктейль, госпожа. В девятнадцать часов.
— Ясно. Пойди-ка прогуляйся, займись чем-нибудь. Возвращайся через час.
— Слишком долго, госпожа. Через полчаса.
— Через час, я сказала!
— Хорошо, госпожа, — мрачно буркнула она. От меня не укрылось, что еще до того, как она мне ответила, они с Маком обменялись быстрыми взглядами и он ей едва заметно кивнул.
Когда за Шизуко закрылась дверь, я спокойно спросила:
— Ты — ее начальник или она — твой?
— Так сразу не скажешь… Наверное, точнее всего будет сказать: «сотрудничающие независимые агенты».
— Ясно. Она, судя по всему, профессионал высокого класса. Мак, ты знаешь, где тут «жучки», или нам придется что-то придумать, чтобы нас не подслушали? Тебе хочется, чтобы где-то было записано кое-что о твоем позорном прошлом? Мне самой бояться нечего — я всего-навсего невинная жертва, но мне хотелось бы, чтобы ты говорил свободно.
Вместо ответа он указал пальцем на стену около моей кровати, на ванную, потом, коснувшись рукой глаза, указал на стену против спинки кушетки.
Я кивнула. Потом я перенесла два стула в угол, самый отдаленный от кушетки, и поставила так, чтобы они стояли вне линии, просматривающейся глазком. Включила терминал, заказала музыкальную программу, выбрала пленку с записью хора Солт-Лейк-Сити. Не уверена, что громкости музыки хватило бы, чтобы наши голоса были заглушены, но думать об этом я просто не могла.
Когда мы сели, я продолжила:
— Мак, как ты думаешь, есть причина, чтобы я не убила тебя прямо сейчас, не сходя с этого места?