Страница 120 из 169
Юнис, засунь свои грязные мыслишки сама знаешь куда. Я больше века учился понимать толк в девушках — а ты хочешь переделать меня за одну ночь? Я боюсь представить себе, что будет, когда нас поцелует мужчина…
Бедный босс — не может понять, педик он или лесбиянка. И наплюй, милый. Юнис поможет в трудную минуту — уж она-то знает, как это — целоваться с мужчинами…
Я представляю…
Что, я опять сказала какую-то непристойность? Но я действительно знаю! Он, видите ли, боится представить. Босс, кто мне говорил, что он делал все? Правда, все?
Слушай, маленькая ковырялка, я ведь не могу быть одновременно совратителем малолетних девочек — и голубым, хотя ты уже успела подвесить мне оба титула. Мои мемуары прочтешь позже. Но называя меня совратителем — кем ты считала Винни? Малолетней девочкой? Очень похоже…
По моей классификации она «честная давалка», а не «совратительница». Хотя, похоже, и заглядывает на розовую сторону Веселой улицы — но не живет там. Мужчины ей интереснее. Спорим?
Винни вернулась, неся по ночной рубашке в каждой руке.
— Я взяла две, вы выберете, которая больше понравится, мисс Смит…
— Винни!
— Да, мисс Смит?
— Никаких «мисс Смит». Хватит. Ты меня целовала? Или мне померещилось?
Развратник!
Юнис, заткнись. Она нам поможет.
Сестра покраснела и ничего не сказала.
— Ответ получен. Теперь назови меня… нет, черт, я не хочу, чтобы ты называла меня «Йоханн». Винни, дорогая, какое женское имя ближе всего к этому?
— Йоханна.
— М-да. В моей семье уже есть одна Йоханна. А еще?
— Ну… может быть, Джбан? Пишется почти также, а звучит иначе…
— Точно! Ты нашла мне имя! Будешь моей крестной. Ты не против того, чтобы стать крестной матерью старого-старого хрыча, который только что родился заново в образе девушки?
— Я польщена, — улыбнулась Винни.
— Теперь зови меня «Джоан», а не «мисс Смит». Да, нужно же еще второе имя. Юнис. Джоан Юнис Смит. Неплохо, правда?
Спасибо, босс…
Что ты, любимая…
— Винни, ты знаешь, откуда взялось это второе имя?
— Я не должна знать… — замялась сестра.
— Значит, знаешь. Это в честь той милой и доброй леди, которая подарила мне это чудесное тело — и я надеюсь, что она слышит меня, где бы ни находилась…
Слышу, босс!
— …а теперь брось эти тряпки и подойди поближе. Назови меня моим новым именем. Пусть все будет как на настоящих крестинах. И поставь печать.
Маленькая рыжая сестричка, робея, подошла вплотную к кровати.
— Нарекаю тебя Джоан Юнис, — сказала она и поцеловала ее.
Если Винни и хотела отделаться формальным поцелуем, Джоан Юнис этого не допустила…
— Спасибо, милая, — оторвавшись наконец, Джоан провела рукой по щеке медсестры, и та медленно выпрямилась. — Теперь я Джоан. Джоан Юнис. Дай мне носовой платок… да и тебе он тоже нужен.
Ну, как?
Совратитель, ты делаешь успехи. Меня забросило куда-то в пятки…
Кого ты называешь совратителем, совратительница? Меня зовут Джоан Юнис.
Извини: Джоан — это ты, а Юнис — это я, а вместе мы — да, Джоан Юнис… и я никогда не получала лучшего подарка, босс. Джоан. И ты никакой не совратитель… а потому займись поскорее нашей крестной, если хочешь чего-то добиться…
— Какая рубашка тебе больше нравится… Джоан?
— Ой, Винни, я ни черта не понимаю в дамских нарядах. Какая больше нравится тебе?
— Ну… пожалуй, вот эта, в критском стиле. Как раз по твоей фигуре.
Нет, босс! Вон ту, с маленьким вырезом.
А я-то думал, ты гордишься своими титечками. Они ничуть не обвисли.
Не в этом дело. Поверь, я знаю, что делаю.
— Наверное, ты права, Винни… но я повременю появляться перед врачами и юристами в таком виде. Начнем понемножку приучать их… Кстати, а как ты узнала, что я в ванной?
— Монитор. Я увидела, что пульс и дыхание участились…
— Винни, темнишь!
— То есть… Джоан? — Винни опять покраснела.
— Я думаю, они зачастили минут за десять до того, как ты прибежала.
— А ты никому не скажешь?
— Сладкие Губки, давай договоримся: никто из нас не будет говорить никому ничего, если мы обе не решим, что это можно сделать. Один за всех, все за одного! Рассказывай, что случилось.
— Да ничего особенного. У тебя все было спокойно, и миссис Слоун задремала, а доктор Гарсиа пошел проведать мистера Сэлэмэна… а туалет был рядом с монитором…
— Понятно. У нас одновременно возникли одни и те же проблемы.
Винни покраснела — в который уже раз.
— Меня следует уволить. Я знаю, что так делать нельзя, нельзя так рисковать пациентом…
— Никто тебя не уволит. Доктор Гарсиа уйдет из этого дома раньше тебя… если ты захочешь задержаться, конечно. Как я выгляжу?
— Потрясающе! Я бы никогда не подумала — но этот халат идет тебе больше, чем тот, с открытой грудью…
Я говорила, босс?
— …Давай я подкрашу тебе губы, помада стерлась…
— И как такое могло случиться?
— Ой, не спрашивай! Надо и мне подкрасить, пока доктор не вернулся. Джоан, можно я буду говорить «мисс Джоан» при докторе? Он такой строгий…
— Да чтоб его намочило! Ладно, говори. Но наедине — я Джоан. Будешь моим тренером. Задача — сделать из меня леди.
Это моя работа, босс! И непростая, как я вижу…
Тебе же нужны помощники. И не вмешивайся: Винни — наше секретное оружие…
Хорошо. Но учти: такое оружие может и рвануть.
Молчи, чадо. Я умел обращаться с женщинами еще тогда, когда твоей бабушки не было и в проекте…
— Конечно, я буду помогать, как могу… дорогая Джоан.
— Тогда постарайся для начала убедить нашего дорогого доктора, что я вполне созрела для ванны. От меня воняет, а от леди вонять не должно.
— Но тебя помыли в постели часа два назад!
— Ох, Винни, ты же знаешь, что мытье в постели — это совсем не то. Продай ему идею, что поможешь мне и забраться в воду, и выбраться обратно. А если будут трудности — тащи его сюда, и он у меня света не взвидит! Сам будет мне спинку тереть… Короче, крась губки — и вперед!
Нравится наряд?
Понимаешь, Юнис, мы вроде бы одеты, и в то же время… кажется, что спереди все прозрачное…
Такая маленькая хитрость: через ткань ничего не видно, но свет она пропускает. Поэтому этот халат куда более сексуален, чем тот, в критском стиле. Обычная мужская ошибка: принимать наготу за сексуальность.
Может быть… хотя я всегда предпочитал открытую кожу.
Не хочу начинать спор, Джоан, но одежду выбирать буду я. Пока ты не станешь думать как настоящая женщина. Но у меня была особая причина выбрать именно этот халат, на первый взгляд более скромный. Я хочу, чтобы Джейк увидел нас в нем.
Боюсь, что Джейк ушел домой. Он пережил тяжелые минуты.
А я ради чего стараюсь? Не мог он уйти, не попрощавшись.
Ерунда. Мы с Джейком легко относились к формальностям.
Босс, Джейк — джентльмен до мозга костей. Он может легко относиться к формальностям, когда речь идет о его старом друге, — но никогда не позволит себе такого по отношению к леди. Йоханн — это одно, а Джоан Юнис — совсем иное.
Да, но он знает, что я — Йоханн.
Тогда почему он поцеловал нам руку? Джоан, ты ничего не смыслишь в мужчинах…
Я пробыл одним из них больше века…
Не имеет значения. И вообще помолчи: он может войти в любую секунду. Джоан, несколько последних месяцев до того, как меня убили, я была его любовницей.
Ну, и как этот старый козел?
Ты именно это хочешь знать?
Ох, Юнис, ты, похоже, всерьез думаешь, что я ничего не понимаю в мужчинах. Может быть, это и правда — в каком-то смысле. Но я бы мог просветить тебя относительно мужчин — взгляд изнутри, — а ты растолковала бы мне, каковы они при взгляде со стороны. Джейк очень сдержан. Но я дважды видел, как он проваливался — и оба раза из-за тебя. Понятно, что твоя смерть — страшный удар для него, и тем труднее было ему участвовать во всем этом маскараде. Но все равно — если бы ты была лишь девушкой, которой он платонически благоволил, с которой он встречался на работе и которая помогала ему в делах, — у него не было бы никаких срывов. Следовательно, он знал тебя ближе, чем хотел показать. А где он мог познакомиться с тобой поближе? Ответ один: в постели.