Страница 154 из 174
— Поговорите с Конски. Все такие штуки по его части.
— Кто такой Конски?
— Все знают, кто такой Конски. Послушай, дед, а что это ты так вырядился? Смотри, как бы косоглазые не прицепились.
— Я служу Великому Богу Мотаа. Бог Мотаа хранит своих слуг. Отведи нас к этому Конски.
— Ничего не выйдет. Я с косоглазыми не путаюсь. — Мальчишка попытался вырваться, но Джефф, продолжая крепко держать его, достал еще одну монету и показал ему.
— Не бойся. Бог Мотаа не даст в обиду и тебя.
Мальчишка посмотрел на монету, оглянулся по сторонам и сказал:
— Ну ладно, пошли.
Они свернули за угол и подошли к невысокому зданию, в нижнем этаже которого помещалась пивная.
— У него контора вон там, наверху.
Джефф отдал мальчишке монету.
— Приходи к нам на склад, — сказал он. — У Бога Мотаа найдутся для тебя еще подарки.
— По-моему, это было неосторожно, — заметил Алекс, когда они поднимались по лестнице.
— Ничего, парень неплохой, — ответил Джефф. — Конечно, жизнь сделала из него уличного мальчишку, но он на нашей стороне. Он всем будет про нас рассказывать. Кроме азиатов.
Конски держался вежливо, но осторожно. Скоро стало ясно, что у него «есть связи», но от разговора о деле он всячески уклонялся до тех пор, пока не увидел наличные. После этого его уже ничуть не смущали ни необычная одежда, ни странное поведение посетителей. (Томас разыграл перед ним всю церемонию, включая благословение, хотя и понимал, что особого впечатления это не произведет, — просто ему не хотелось выходить из роли.) Он выяснил, о каком здании идет речь, долго торговался из-за платы за аренду и «за особые услуги» — так он назвал взятку, — а потом куда-то ушел.
Томас и Хау были рады, что на некоторое время остались одни. Непрерывно изображать «святых людей» было довольно утомительно; к тому же с того момента, как они покинули Цитадель, у них не было ни крошки во рту. Джефф извлек из-под своей мантии несколько бутербродов, и они перекусили. В довершении всего рядом с кабинетом Конски оказался туалет.
Три часа спустя они уже стали обладателями документа на двух языках, где говорилось, что Небесный Император соблаговолил предоставить своим верноподданным таким-то то-то и то-то, — короче говоря, документ об аренде склада. За дополнительную изрядную сумму Конски взялся в тот же день прислать рабочих, чтобы произвести там уборку и необходимый ремонт. Джефф поблагодарил его и с невозмутимым видом пригласил посетить первую же службу в новом храме.
Они снова направились к складу. Выйдя из конторы Конски, Джефф сказал:
— Знаешь, Алекс, нам, конечно, еще придется иметь дело с этим типом, он нам много будет помогать, но только когда придет время… В общем, я веду небольшой список, и он там стоит первым. Я хочу с ним сам посчитаться.
— Оставь немного на мою долю, — сказал Хау.
Когда они подошли к складу, откуда-то появился тот самый мальчишка.
— Еще что-нибудь нужно, дед?
— Благослови тебя Бог, сынок. Да, кое-что нужно.
Получив еще кое-какое вознаграждение, мальчишка отправился добывать для них койки и постельное белье.
Джефф посмотрел ему вслед и сказал:
— Я думаю, надо сделать из него причетника. Он может бывать в таких местах, куда нам не попасть, и делать то, что мы не сможем. К тому же его вряд ли станут останавливать полицейские.
— Я бы не советовал ему доверять.
— А я и не стану. Он будет знать только одно: мы с тобой — двое полоумных, которые убеждены, что служат Великому Богу Мотаа. Мы ни одному человеку не имеем права доверять, Алекс. Ну, пошли, надо перебить здесь крыс, пока не пришли рабочие. Дай-ка я проверю регулировку твоего посоха.
К концу дня Первый Денверский Храм Великого Мотаа уже действовал. Правда, на вид он еще ничем не отличался от обычного склада и не имел пока ни одного прихожанина. Но весь мусор был убран, в воздухе стоял густой запах дезинфекции, и входную дверь уже можно было запереть. В углу стояли две койки и запас еды не меньше чем на две недели.
А на другой стороне улицы по-прежнему торчал полицейский.
Полиция не спускала с них глаз еще четыре дня. Дважды отряд полицейских обыскивал все здание. Томас не противился: скрывать им пока было нечего. Единственным их оружием были посохи да небольшой излучатель Ледбеттера под мантией на спине у Хау, из-за которого он казался горбуном.
За это время им удалось при содействии Конски обзавестись мощным автомобилем и разрешением ездить на нем как самостоятельно, так и с шофером по всему округу. Эта «особая услуга» обошлась им очень не дешево. Нашли и шофера, но уже без помощи Конски, а через малыша Дженкинса — того самого мальчишку, который помогал им в первый день.
На четвертый день, около полудня, полиция сняла наблюдение. Вскоре Джефф оставил Хау стеречь храм и на машине отправился в Цитадель. Обратно он вернулся в сопровождении Шира, тоже наряженного, к большому его неудовольствию, в мантию и бороду, которые ему совершенно не шли. Шир привез с собой ящик кубической формы, раскрашенный в шесть священных цветов Бога Мотаа. Когда они вошли в храм и заперли дверь, Шир распечатал ящик, соблюдая большие предосторожности во избежание взрыва, который разнес бы вдребезги все здание, и занялся сооружением «алтаря». К полуночи работа были закончена. Оставалось еще сделать кое-что снаружи, пока Томас и Хау стояли на страже, готовые оглушить или, если нужно, прикончить всякого, кто попытался бы помешать Ширу.
Первые лучи утреннего солнца озарили изумрудно-зеленый фасад храма. Остальные стены сияли красным, золотистым и небесно-голубым цветом. Храм Бога Мотаа был готов принять новообращенных — и кое-кого еще.
И самое главное — войти в дверь храма беспрепятственно теперь мог только человек белой расы.
За час до рассвета Джефф занял пост у дверей и принялся ждать, стараясь преодолеть волнение. В столь внезапно преобразившийся склад неминуемо должны были явиться солдаты для очередного обыска. Нужно было остановить их — если необходимо, оглушить или даже убить, но ни в коем случае не допустить в храм. Он надеялся убедить их, что храм — неприкосновенная территория, куда имеют доступ только принадлежащие к расе рабов. Однако чрезмерное рвение со стороны какого-нибудь мелкого чиновника вынудило бы его прибегнуть к решительным мерам, а это лишило бы их надежды на мирное распространение новое религии.
Из двери храма вышел Хау и неслышно подошел к нему. Томас вздрогнул от неожиданности.
— Кто?! А, это ты, Алекс? Не надо, я и так дергаюсь.
— Извини. Майор Ардмор на связи. Хочет знать, как дела.
— Поговори с ним сам, я не могу отойти от двери.
— Он еще хочет знать, когда вернется Шир.
— Скажи, что я его сразу же отошлю, когда буду уверен, что выйти отсюда не опасно. Но ни минутой раньше.
— Хорошо.
Хау ушел. Джефф оглядел улицу и насторожился: какой-то паназиат в форме с любопытством разглядывал храм. Через минуту он двинулся прочь быстрой рысцой — солдаты Паназии всегда передвигались таким способом, находясь при исполнении служебных обязанностей.
«Ну, Мотаа, держись, — сказал про себя Джефф. — Пришел твой черед».
Не прошло и десяти минут, как появился отряд солдат под командованием офицера, который раньше уже обыскивал здание.
— Дай нам войти, святой человек.
— Нет, повелитель, — твердо ответил Джефф. — Храм уже освещен. Никто не может входить в него, кроме тех, кто поклоняется Великому Богу Мотаа.
— Мы не сделаем вашему храму ничего плохого, святой человек. Дай войти.
— Повелитель, если вы войдете, я не смогу уберечь вас от гнева Мотаа. И от гнева Кулака Императора тоже. — Прежде чем офицер успел над этим задуматься, Джефф поспешно продолжил: — Великий Бог Мотаа ожидал тебя и повелел тебя приветствовать. Он поручил мне, своему ничтожному слуге, передать тебе три дара.
— Три дара?
— Для тебя… — Джефф вложил ему в руку тяжелый кошелек, — для твоего начальника, да благословит его Бог… — за первым кошельком последовал второй, — и для твоих солдат.