Страница 22 из 34
— Честно говоря, я уже передал ему кое-какие секреты, — признался я. И рассказал им о магнитной записи вчерашнего собрания и о том, куда я ее заховал.
Проф был неприятно поражен, Вайо встревожена. Я сказал:
— Забудьте об этом. Никто, кроме меня, не знает пароля. Вайо, ты помнишь, как повел себя Майк, когда встал вопрос о твоих снимках? Он не покажет их теперь даже мне, хотя именно я предложил их заблокировать. Когда вы оба прекратите вибрировать, я позвоню ему, чтобы убедиться, что никто эту запись не вызывал, и попрошу ее стереть. Она исчезнет бесследно, ведь компьютер помнит все или ничего. А можно сделать еще лучше — переписать ее обратно на мой магнитофон, одновременно стирая из файла. Плевое ж дело, ей-богу!
— Не суетись, — сказала Вайо. — Профессор, я верю Майку, и вы ему тоже поверите.
— По зрелом размышлении, должен признать, что не вижу особого вреда от записи вчерашнего собрания, — сказал проф. — Такие большие митинги без шпиков не обходятся, и кто-нибудь из них запросто мог записать все на магнитофон. Меня огорчило твое легкомыслие, Мануэль, — недостаток, недопустимый для заговорщика, особенно стоящего во главе конспиративной организации.
— Когда я вводил запись в Майка, я не был заговорщиком. И не собираюсь им быть, если мне не докажут, что есть реальные шансы на победу.
— Беру свои слова обратно. Ты не был легкомыслен. Но неужели ты всерьез считаешь, что машина может предсказать исход революции?
— Не знаю.
— А я уверена, что может! — воскликнула Вайо.
— Погоди, Вайо. Проф, Майк сможет предсказать ее исход, если у него будет достаточно информации.
— Но ведь и я о том же, Мануэль. Я нисколько не сомневаюсь, что машина может решать проблемы, не доступные моему пониманию. Но чтоб такого масштаба! Для этого нужно знать… Господи!., да всю историю человечества, все детали общественной, политической и экономической ситуации на Терре и в Луне, учесть все психологические нюансы и технологические возможности, в том числе вооружение и коммуникации, надо разбираться в стратегии, тактике, технике агитпропа, знать труды классиков — Клаузевица, Гевары, Моргенштерна, Макиавелли[25] и многих других.
— И только-то?
— Только-то! Мой милый мальчик!
— Проф, сколько книжек по истории вы прочли?
— Не знаю. Более тысячи, вероятно.
— Майк может прочесть столько же еще до полудня: скорость чтения лимитируется лишь техникой сканирования, сам он может накапливать информацию куда быстрее. Он в считанные минуты сопоставит любой факт со всеми другими известными ему данными, отметит противоречия и оценит вероятность развития процесса с учетом степени неопределенности. Проф, Майк читает каждое слово в каждой газете, выходящей на Терре. Читает все технические публикации. Читает художественную литературу, хоть и знает, что все это вымысел, так как постоянно стремится занять себя, удовлетворить свой информационный голод.
Если есть хоть одна книга, которую надо прочесть для решения нашей задачи, скажите название. Он проглотит ее мгновенно, как только я ее принесу.
Проф поморгал глазами.
— Будем считать, что я принял поправку. Ладно, посмотрим, сможет ли он справиться с этой задачкой. Я продолжаю верить в необходимость того, что называется интуицией и человеческим здравым смыслом.
— У Майка есть интуиция, — заявила Вайо. — Я бы даже сказала — женская интуиция.
— Что же касается «человеческого здравого смысла», — добавил я, — то Майк, конечно, не человек. Однако все его знания получены от людей. Познакомьтесь с ним и тогда решайте, есть ли у него здравый смысл.
Я набрал номер.
— Привет, Майк!
— Хелло, мой единственный друг. Приветствую тебя, Вайо, моя единственная подруга. Я слышу, с вами есть кто-то третий. Судя по всему, это профессор Бернардо де ла Пас.
Проф оторопел, потом восхитился. Я сказал:
— Ты совершенно прав, Майк. Потому-то я тебе и звоню. Профессор — не-дурак.
— Благодарю тебя, Ман. Профессор Бернардо де ла Пас, я счастлив познакомиться с вами.
— Я тоже счастлив нашему знакомству, сэр! — Проф поколебался и продолжил: — Май… сеньор Холмс, могу ли я спросить, как вы узнали о моем присутствии?
— Извините, сэр, но я не могу ответить. Ман! «Вы знаете мой метод»[26].
— Майк — парень хитрый, проф. Он не хочет раскрывать секреты, которые узнал, выполняя для меня конфиденциальную работу. Поэтому он намекнул мне, чтобы я вам внушил, будто он идентифицировал вас по звуку… А он и впрямь многое может узнать по дыханию и биению сердца — массу, примерный возраст, пол и даже кое-что о состоянии здоровья. Его медицинские архивы неисчерпаемы, впрочем, как и все остальные.
— Я рад отметить, — заявил Майк серьезно, — что не замечаю признаков сердечных и респираторных заболеваний, обычных для человека в возрасте профессора, который провел столько времени на Земле. Я могу поздравить вас, сэр.
— Благодарю вас, сеньор Холмс.
— Мне было приятно сообщить вам об этом, профессор Бернардо де ла Пас.
— Как только он идентифицировал вашу личность, он сразу узнал, сколько вам лет, когда вас сослали и за что, какие публикации появлялись о вас в «Лунатике», «Лунном сиянии» и прочих изданиях, взглянул на фотоснимки, проверил ваш банковский счет, узнал, аккуратно ли вы платите налоги и так далее и тому подобное. На это ушли сотые доли секунды, стоило ему лишь услышать ваше имя. Майк только не признался — информация была строго между нами, — что ему известно о моем намерении пригласить вас сюда, а стало быть, он сразу догадался о вашем присутствии, когда услышал ваше дыхание и пульс. Майк, ни к чему постоянно повторять «профессор де ла Пас», достаточно будет простого «проф».
— Понятно, Ман. Но профессор обращался ко мне формально и в высшей степени вежливо.
— Значит, вам обоим надо расстегнуть воротнички. Проф, вы усекли? Майк многое знает, но далеко не обо всем болтает. Он умеет держать язык за зубами.
— Это впечатляет.
— Майк — самый настоящий умник-разумник, вы увидите. Майк, я заключил с профессором пари — три против двух, что «Янки» опять выиграют чемпионат. Какие у меня шансы?
— Мне очень жаль, Ман. До завершения чемпионата еще далеко, но, судя по результативности команд и игроков, шансы не в твою пользу: один к четырем, запятая, семь, два.
— Неужто так плохо?
— Очень сожалею, Ман. Могу распечатать расчет, если угодно. Но я посоветовал бы тебе дать отступного. «Янки» в состоянии победить любую команду в отдельности… но шансов на победу над всеми клубами лиги, если учесть еще такие факторы, как погода, несчастные случаи и другие переменные предстоящего сезона, у них не больше, чем я сказал.
— Проф, хотите взять отступного?
— Разумеется, Мануэль.
— Ваша цена?
— Три сотни гонконгских долларов.
— Ах вы, старый грабитель!
— Мануэль, как твой бывший учитель, я не могу лишить тебя возможности учиться на собственных ошибках. Сеньор Холмс… Майк, друг мой… Вы позволите называть вас другом?
— Сделайте одолжение! — Майк чуть не мурлыкал.
— Майк, амиго, а вы не следите за скачками?
— Бывает, что считаю шансы, и нередко. Программисты из гражданской службы дают задания. Но результаты так часто расходятся с прогнозами, что либо мне дают слишком неполные исходные данные, либо лошади или жокеи нечестно играют. Возможно, действуют сразу все три фактора. Однако я могу предложить вам формулу, благодаря которой скачки будут приносить вам верный доход, если играть регулярно.
— И какова же эта формула? Можно узнать? — нетерпеливо спросил проф.
— Можно. Делайте ставки на учеников ведущих жокеев. Они обычно мало весят и получают хороших лошадей. Но не ставьте все сразу — могут быть проколы.
— Ученик ведущего… хм… Мануэль, у тебя часы точные?
— Проф, чего вы хотите? Сделать ставку ни свет ни заря? Или выяснить то, о чем мы говорили?
25
Карл Клаузевиц (1780–1831) — немецкий военный теоретик и историк, генерал-майор прусской армии (в 1812–1814 годах находился на русской службе). В своей главной работе «О войне» разработал принципы стратегии и тактики, сформулировал тезис о войне как продолжении политики. Эрнесто Че Гевара дела Серна (1928–1967) — латиноамериканский профессиональный революционер. Родился в Аргентине, с 1956 года участвовал в кубинской революции, после победы которой стал президентом Национального банка Кубы и министром национальной промышленности. В 1965 году вернулся на континент, включился в партизанскую войну в Боливии, где и погиб. Оскар Моргенштерн (1902–1978) — американский математик и экономист, создатель (вместе с Джоном фон Нейманом) теории игр, автор множества трудов по методологии статистического и математического анализа политико-экономических проблем. Никколо Макиавелли (1469–1527) — итальянский историк, писатель и политический мыслитель. Ради упрочения государства считал допустимыми любые средства, откуда и пошел термин «макиавеллизм».
26
Слова Шерлока Холмса из рассказа А. Конан Дойла «Знак четырех» (пер. М. Литвиновой).