Страница 56 из 68
– Еще раз так сделаете – я вас просто убью, – бесстрастно информирует меня Мишенька.
И я почему-то ему верю!..
Мишенька Михневский был самым младшим ребенком в школе. Впрочем, он был и самым молодым жителем Города. После него детей в анклаве не рождалось, ни одного.
Последнее третье поколение уроженцев аномалии насчитывало всего пятьдесят шесть человек. Причем все они были мальчиками в возрасте от 8 до 12 лет. Краем уха Мишенька слышал, что детей было больше, да и девочек среди них хватало. Но смертность среди новорожденных составляла восемьдесят процентов. Город вымирал…
Однако Мишенька не страдал от отсутствия общения со сверстницами. Интересных дел хватало и без них. Лет с пяти он начал ходить в городскую школу, где, едва научившись читать и писать, принялся за изучения науки, которую его учителя гордо именовали «искусством оперирования энергетическими полями». Самих себя преподаватели называли «операторами» или «энигматорами». Однако юные ученики предпочитали не забивать свою голову заумными словами, считая предмет изучения банальным волшебством.
Если бы Мишенька рос в большом мире, он бы непременно провел аналогию между собой и мальчиком с иностранным именем Гарри Поттер. Вот только нравы настоящей «советской» школы «магов» резко отличались от патриархальных нравов английского Хогвартса.
Боевые заклинания, приготовленные для классовых боев мировой революции и отточенные во время Второй мировой, вдалбливались в детские головенки с первых же дней обучения. Действие операндов сначала отрабатывались на тараканах (огромные черные насекомые были единственными живыми существами кроме людей, умевшими выживать в анклаве), а потом друг на друге, постепенно увеличивая мощность. Заодно оттачивалась защита. Когда последствия применения заклинаний стали очень болезненными, почти смертельными, детям предоставили новые мишени для тренировок – живых людей, жителей Города, приговоренных к смертной казни. И наконец настало время, когда уровень каждого из маленьких волшебников, а вернее, бойцов, стал таким, что он в одиночку мог выжечь целую страну, предварительно превратив в фарш или прах ее жителей.
Постепенно даже до самых тупых школьников, к которым Миша никогда не относился, начало доходить, что готовят их к чему-то очень серьезному. Курировал школу полковник Тропинин. Семен Петрович всегда был добр к своим подопечным, баловал их дефицитными сластями, сам вникал в мелкие личные конфликты детей. В общем, стал для школьников родным отцом.
Но как-то раз Мишенька умудрился подслушать разговор доброго полковника с одним из своих доверенных сотрудников. Из этой беседы Миша понял, что их маленький отряд должен послужить неким тараном, пробивающим полковнику путь к абсолютной власти в Городе. Тропинин готовил переворот. Несмотря на свой юный возраст, Миша смекнул, что исполнив задуманное, полковник быстро избавится от «страшного оружия» – зачем ему держать отряд убийц-магов, если для контроля вполне хватает обычных людей?
Вот именно тогда Мишенька и решил вести свою игру. До поры до времени изображать послушное орудие в руках полковника. А когда операция по замене власти войдет в финальную стадию – избавиться от милейшего Тропинина и самому стать полноправным властелином всего. Примеров хватало: в библиотеке школы было множество книг о героях революции, пробившихся наверх из грязи.
Тайком от наставников и кураторов Мишенька стал набирать команду единомышленников. Вскоре их отряд включал две трети всех школьников. Неприсоединившихся использовали втемную. Естественно, что никакой толковой программы управления у ребят не было – о том, что будет после захвата власти, просто не задумывались. Кому-то хотелось больше сластей, кому-то больше свободы для невинных игр, а небольшому числу детей, включая Мишеньку, просто хотелось ощутить вкус вседозволенности.
Однако их теневая организация заговорщиков стала набирать все больше и больше власти уже сейчас, без всяких переворотов. Этому немало способствовало то, что под еженощным воздействием призраков жители Города все больше превращались в бессловесный скот. Доходило до полного выключения сознания. Таких людей либо списывали в расход, если они были стары, либо ставили к станкам на самую простую примитивную работу. Постепенно атаки призраков становились все целенаправленней. Теперь они посещали по ночам и администрацию, квартал которой был раньше недоступен из-за установленной еще в пятидесятые годы защиты. И вот уже начальники среднего и низшего звена шли утром на службу с осоловевшими «коровьими» глазами. Несколько ночей целенаправленных визитов и все! Человек становился отличной заготовкой для применения управляющего операнда. А ведь кто заподозрит в проникновении во властные структуры детей, самому старшему из которых (и самому неискушенному в Искусстве) едва исполнилось четырнадцать лет.
Мальчикам становилось тесно в Городе, и тогда юные революционеры стали подумывать о загадочном и неизвестном большом мире. Вот где раздолье для них, с их то талантом! Но как туда попасть? Преграждающий операнд был сплетен настолько умело, что преодолеть его, даже применив совместную мощь всего отряда, не представлялось возможным, – не хватало знаний. Несмотря на свою врожденную силу, дети по-прежнему оставались детьми – учиться им и учиться! На изучение науки оперирования энергетическими полями у обычных людей уходили десятки лет. А мальчишки по примеру своих коллег-курсантов из далеких тридцатых годов, решили, что, изучив заклинание пускания огненных шаров, они уподобились богам! А ведь тогдашние недоучившиеся курсанты были предками теперешних учителей молодых заговорщиков. Яблочко от яблоньки…
Но вот год назад в воротах, закрывающих Город, образовалась калитка. Это дали о себе знать скрывающиеся в катакомбах ренегаты. И в анклав хлынул пусть не поток, но даже и тонкого ручейка для начала было вполне достаточно. Люди, попадавшие в город с вновь заработавшего вокзала, казались более чужими, чем призраки. Их, этих пришельцев, было всего несколько десятков, но спящий город начал ворочаться, готовясь проснуться. Несколько схваченных и допрошенных гостей показали, что в Большом мире произошли грандиозные перемены. Но мальчишек не волновали смерть Сталина и гибель коммунистической империи. Куда больше их обрадовало, что там, на другом конце железнодорожной ветки, совершенно разучились пользоваться магией.
Тем страннее стало появление в один прекрасный день носителя столь мощного заклятия, что дежуривший возле вокзала парнишка с перепугу поднял по тревоге весь отряд. Целые сутки ушли на поиски незнакомца, хотя днем тот сам вышел к школе. Но только под вечер он попал в облаву, совместно устроенную ГБ и милицией. И вот, казалось бы, объект у нас в руках – исследуй! Но тут снова вмешались взрослые, отодвинувшие детей от интересного. И время было упущено! Неожиданно для всех, особенно для школьников, вроде бы уже давно нашедших с ними общий язык, взбесились призраки. На прикрытую всеми мыслимыми защитными операндами цитадель госбезопасности обрушилась массированная атака «сублимированных эманаций». И носителю тайны снова удалось ускользнуть.
Но теперь, когда он пришел сам, никто, даже всесильный глава Города – Макаров, не сможет забрать у нового поколения «магов» объект изучения!
– Вот мы снова и свиделись, крапленый! – Голос ребенка сух и бесцветен, тем неожиданней срывающийся на фальцет крик: – Встать!!!
Я тяжело поднимаюсь, держась руками за стенку. Глаза Мишеньки оказываются где-то на уровне моего пояса. Но смотрит мальчик, тем не менее, так, словно это я ниже его в два раза. И в глазах этого пацаненка плещется такое… Так рассматривают раздавленную муху. С этаким брезгливым любопытством типа: как же так? Такая назойливая и неуловимая, попав под ловкий удар свернутой газетой, вдруг оказывается комочком слизи с торчащими из него лапками и крылышками.
Мне стало стыдно. Я отлепился от стены и расправил плечи. А в следующую секунду сделал то, что этот маленький монстр мне делать запретил. Я вновь прибег к помощи проснувшейся «волшебной» силы. Ответ не замедлил себя ждать. Я еще успел увидеть, как серые и синие огоньки в ауре мальчишки меняются на красные. «Разозлился не по-детски!» – пронеслось в голове. В следующий момент мне показалось, что на меня рухнул потолок.