Страница 46 из 68
Виктору пришлось заступиться за честь дамы. Он рассчитывал легко справиться с Макаровым, который (он это знал доподлинно) не владел энигматорикой. В принципе было достаточно слегка пройтись по сознанию сластолюбца внушающим операндом.
Но не тут-то было! Адъютант (он же телохранитель) Макарова – незаметный старлей, который тихо сидел до поры до времени на кухне, – внезапно ударил по выстроенным Плужниковым формулам подавления воли и чувств мощнейшим контроперандом. Виктор даже не думал, что кто-нибудь из известных ему энигматоров способен на работу с энергиями столь высокого уровня. Лейтенант не только уничтожил все попытки внешнего воздействия со стороны подполковника, но, в полном смысле этого слова, принялся выворачивать наизнанку саму психоматрицу Плужникова, снося безжалостно все лихорадочно выстраиваемые им защитные барьеры.
Даже сейчас, когда прошло уже немало лет, Виктор со стыдом вспоминал, как позорно он тогда бежал. В тот момент ему было глубоко наплевать и на жену приятеля, и на собственную репутацию. В голове пульсировала лишь одна мысль, подавлявшая все остальные: «ЖИТЬ!! Любой ценой, но жить!»
Очухался он лишь в пещере. Неяркий свет причудливых узоров на стенах успокаивал, восстанавливал утраченное душевное равновесие, подзаряжал энергией истощенный чужой ментальной атакой разум.
Немного погодя Плужников привел себя в порядок и сумел трезво оценить происшедшее. Он проанализировал технику работы с операндами неизвестного старлея, саму их базисную структуру. Вывод получился неутешительный: Виктор столкнулся с проявлением неизвестных прежде методик. И это свидетельствовало о том, что полученные ранее сведения о том, что Берия и его люди вышли на качественно новый уровень энигматорики имеют веские основания.
Дальнейший план действий напрашивался сам собой: нужно было форсировать переворот! Тем более, что на руку заговорщикам играло то, что сейчас сам Лаврентий Павлович находился в ГДР. Плужников, правда, немного опасался того, что министр может вернуться оттуда в ранге обладателя еще более грозных навыков, чем прежде: по Управлению ходили смутные слухи, что в Германии обнаружена секретная лаборатория «Ананэрбе» и Берия-де решил сам лично ознакомиться с найденными в ней материалами непосредственно на месте.
Но, как говорится, пан или пропал! Плужников спешно отправился в Москву и добился приема у Хрущева. Виктор умело подвел импульсивного чиновника к вспышке гнева и, слегка поманипулировав его волей, добился принятия нужного решения – заговор вступил в активную фазу.
К Москве начали спешно перебрасываться армейские части. Некоторые горячие головы из числа заговорщиков стали даже требовать, чтобы поддержку им оказала дивизия реактивных бомбардировщиков, на что командир этой дивизии обложил всех матом и объяснил, что если его соколы нанесут ракетно-бомбовый удар по центру столицы, то Москва превратится в оплавленные руины. Хрущев, закусивший удила и все больше подминавший под себя явно растерявшегося Маленкова, заявил, правда, самодовольно ухмыляясь, что у него есть сверхнадежное убежище на этот случай, но все же оставил летчиков в покое.
Для Плужникова и его подчиненных это было горячее время: в стиле немецких диверсантов из знаменитого полка «Бранденбург», энигматоры-ренегаты начали наносить опережающие удары по своим вчерашним коллегам, которые на свою беду находились в тот момент в Москве и ее пригородах.
Лидеры готовящегося переворота очень боялись, что часть «красных магов» может пойти за популярным среди профессионалов спецслужб Берией. И поэтому «своим» энигматорам были отданы весьма четкие распоряжения: исключить даже вероятность развития событий в этом направлении. На практике это означало физическую ликвидацию не примкнувших к заговору «магов» – ведь обработанных Плужниковым модификаторов было сравнительно немного, и у них не было возможности отвлекаться на охрану пленных, которые могли пустить в ход свои неординарные способности.
Оперативные группы боевиков из подразделения Плужникова нападали на ничего не подозревавших «магов» и безжалостно убивали их. Виктор подгонял своих головорезов, повторяя снова и снова: «Нам некогда сейчас цацкаться с ними! Нам некогда переманивать их на свою сторону: дорога каждая секунда! И поэтому – убивайте, убивайте и еще раз убивайте – после разберемся: кто был правым, кто виноватым». (Был похожий случай в истории, когда некий священник сказал: «Убивайте всех. Бог на небе узнает своих!», но Плужников не знал об этом.)
Кровь полилась ручьями, которые неспешно, но вполне уверенно превращались в небольшую (пока!) речушку. И Виктор уверенно и спокойно помогал набираться сил этой страшной реке. В те дни в ею мозгу часто всплывали строки известного в свое время стихотворения Михаила Светлова:
…В кармане Плужникова, правда, лежало удостоверение, в котором красовалась подпись не какого-то там мифического товарища Орлова, а самого Маленкова. А в придачу к этому весьма и весьма неслабому документу был и еще один – от Жукова. Согласно ему Виктору должны были оказывать любую необходимую помощь все представители командования частей Советской Армии к Флота…
И труба действительно прозвучала, и приговор. Приговор всем, кто не с нами!..
…На самом деле оформлять бумаги в тот момент было просто некогда: если переворот пройдет успешно, то это можно будет сделать и попозже, если же нет, то… А вот хмель действительно бродил в головах – хмель упоительной, всеобъемлющей власти, которой никто не мог сопротивляться. Виктор потом часто задумывался – наверное, таков удел всех, кто оказывается на самой вершине. Неважно – на короткое мгновение или на всю жизнь, но за возможность испытать ни с чем не сравнимое чувство абсолютной свободы от всех тех условностей, которые сковывают нас в повседневной жизни, от норм морали, законов, можно было отдать все!..
…Да, осколки их тоже настигали. В переносном, конечно, значении этого слова – почти никто из энигматоров, за которыми приходили головорезы из спецгруппы, не оказывал (или не успевал оказать) должного сопротивления. Прошедшие жестокую школу войны, обученные убивать врага качественно и спокойно, подчиненные Виктора получали иногда раны моральные! Ведь одно дело схчестнуться с такими же профи из охраны секретных баз общества «Туле», а совсем другое хладнокровно полоснуть по горлу молоденькую девчушку-модификатора в темном парадном. Девчушку, на голубенькой блузке у которой кровавой капелькой мерцает такой же, как и у тебя, комсомольский значок. И ладно бы ты знал, что она враг. Но ведь ты в курсе, что ее надо зарезать так… на всякий случай!
1
Здесь и далее отрывки из стихотворения М. Светлова «Пирушка».